— Ир. А нам можно? — не выдержал, спросил её прямо, пусть лучше сейчас обломает, и я пойду договор перечитывать на поставку оборудования от немцев, больно много там шрифта мелкого, а юристы могли чего и пропустить.
— Тебе мама сказала? — Пчела задохнулась от возмущения.
— Если честно, то ещё вчера. — прижал её крепче к себе на всякий случай, а то вдруг побег удумает.
— А мне почему не сказали? — Ирка надула губы, а у меня даже эта её манера дуться вызывает восторг щенячий.
— Я думал, что успею тебя в Родник увезти, а ты сама догадалась, я не успел. Но ты себе только не надумай чего, я раньше ещё хотел, когда не знал про ребёнка. — был максимально честен с ней, но Ирка ужом завертелась в моих руках.
— Ваня я лечь хочу, мне так неудобно стоять, коленки затекли. — пояснила Пчёлка, когда поняла, что я не отпущу её.
— Я думал ты сбежать хочешь. — лёг с ней вместе, притянул её к себе, а она устроилась под боком поудобней.
— Куда я от тебя денусь? Люблю я тебя Ваня. — Ирка в любви призналась, хотя так сказала, словно призналась, что у неё бородавка на попе.
Хотя я та ещё короста липучая и Ирке нервов помотал, справедливо всё!
— А я тебя люблю Пчёлка моя. — как же хорошо прижимать к себе любимую женщину и признаваться ей в своих чувствах.
Ирка тут же перебралась повыше, сегодня вся инициатива на ней, я торможу пришибленный всем происходящим. Поцелуйчики — это, конечно, хорошо, но Ирка на мой вопрос так и не ответила. Вместо ответа мне были её ловкие руки. Оглянутся не успел, как Ирка за поцелуем мне рубашку расстегнула.
— Я так понимаю нам можно да? — уточнил, а то, как Буратино мне лежать совсем неинтересно, а на активные действия я хочу добро от Пчёлки своей получить.
Чтоб потом претензий не предъявила, что я её опять не спросил.
— Я хорошо себя чувствую, беременность не болезнь. — сердито ответила Ирка, злится на меня, что я весь романтизм порчу своей неуверенностью.
— Ну тогда иди ко мне! — целуя, сгрёб её в охапку, попутно избавляясь от одежды.
— И вот это нахрен. — стянул с Иркиных волос резинку, люблю её бабинку на голове, но днём, а не в кровати.
По подушке растеклись её чёрные волосы, вызывая у меня очередной приступ восторга, и желание облизать Ирку с ног до головы.
Бля! Я в щенка с ней рядом превращаюсь! И мне ж по кайфу это — вот всё!
Всё именно с ней у меня по-настоящему. Она шумно дышала, хваталась за меня руками, а не мог оторваться от неё и этих мурашек.
— Тебе же не холодно? — внезапно до меня дошло, что тут холодных сливок нет, а она вся в мурашках, может ей не нравится, что я её, как псина вылизываю?
— Нет. — ответила Ирка.
— Почему мурашками тогда покрылась? Тебе неприятно? — даже бредовая мысль в голову влезла, что Ирка со мной разведётся из-за этого.
Ещё пожениться не успели, а я уже ищу причину для развода, чтоб её на корню устранить.
— Ваня, это приятные мур-мурашки. — кокетливый ответ от Пчелки-Кошки был словно бальзам на мою больную голову параноика.
Отбросил все сомнения вернулся к процессу соблазнения Ирки, захватил губами по очереди твёрдый сосок каждой груди, поцелуями дошёл до её ещё плоского животика. Спуститься ниже Ирка не дала, нетерпеливая Пчёлка притянула меня обратно. Я вошёл в неё осторожно, не мог избавиться теперь от мысли, что сделаю что-то не так ребёнку.
Ирка обхватила меня ногами, и прижимаясь ко мне, продолжала целовать. Её стоны вырывались из неё даже через поцелуй. Горячая такая, отзывчивая, в мур-мурашках приятных и вся моя! Жена! И пускай мы ещё даже до загса не доехали, а думать так было чертовски приятно! Дыхания перестало хватать, Ирке было хорошо, и я осмелел, и теперь она стонала в голос. И пик удовольствия, за которым мы гнались накрыл нас вместе, после которого мы молча лежали на постели и восстанавливали дыхание.
— Классно! Что нам теперь без презерватива можно. — поделился с Иркой своими мыслями, нарушая тишину, которая уже начала напрягать.
— Беременность странный метод контрацепции, ты не находишь? — смеясь, спросила млеющая под моим боком Ирка.
— Нет. Если бы тебя ещё не тошнило и рожать не больно было, то очень даже замечательный.
А ведь ещё год назад, видя у кого-то даже двух детей, хотелось покрутить у виска, а сейчас готов был запланировать ещё парочку, если Ирка не против, конечно, а то пока её все беременности я организовал без спроса.
Глава 33
Ирина
— Как же хорошо что я тебя не придавил год назад. А это, кстати, чё выходит? У детей наших даже года разницы не будет? — на Ваню внезапно напал болтун, мечущийся от лиричных воспоминаний до радостных уточнений.
— Тогда ты бы на меня не запал. Не будет. — уже сама успела подсчитать, пока у мамы на груди рыдала.
И если бы Егор родился в начале января, то оба ребёнка вполне могли родиться в одном году.
— Чё это не запал бы? Запал! — Ваня так возмутился, словно я его в чём-то страшном уличила.
— Ты сам так сказал. Что если бы не моя выходка с отчётом, то и не обратил бы на меня внимания! — смеясь, напомнила ему про его же заявление, наблюдая, как он хмурится.
— Не мог я такого сказать. — буркнул тут же и вскочил с кровати.
— Но ты так сказал! — я стояла на своём, я ж тоже не дурочка и отлично помню его слова.
— Не верю, не помню, а значит не было такого! Кстати, колечко по размеру как? — Ваня уставился на меня, а я опешила.
— Ой. — начала судорожно рыскать по сбитому постельному белью.
— Ты что его потеряла? — возмутился так, словно я Егора потеряла.
— Ты должен был его мне на палец одеть! — я уже чуть не плакала, не успела кольцо заветное получить и потеряла его чучундра!
— Ну ты и чучундра! — повторился Ваня, даже обидно не было, смешно, что подумали одинаково.
— Нашла! Одевай! — вручила колечко Ивану, хотела, чтоб непременно он одел его мне сам.
— Сама бы его сразу одела и не скакали бы тут голяком. — проворчал Ваня.
— Я переживала просто. — протянула Ване руку и на безымянный палец как влитое село колечко с аккуратным блестящим камушком.
— Сам чуть ежа не родил. — смеясь, заявил Ваня.
— А сколько времени? Егор, нам пора его забрать. — мамаша называется, про ребёнка забыла совсем.
— Нет не пора, заберём его утром. Он у бабули в гостях. А ты не ужинала? Тошнит? — Ваня завалил меня вопросами, похоже, будет меня канать своей заботой всю беременность.
— Нет. И не тошнит, а очень есть хочется. — соврала Ване, есть не хотела, но он-то точно так и не поужинал.
