Среди ночи мой сон был потревожен холодным носом, уткнувшимся в шею, и тяжёлой рукой, лёгшей на живот. Это был Антон. Спокойный он быстро заснул, а я ещё недолго лежала и думала, убеждала себя в том, что он решил все проблемы раз от него не пахнет табаком, и он так мирно спит.
И действительно. С этой ночи всё было спокойно. Немцы, конечно, побились в судорогах, но в целом всё было мирно. Мы с Антоном подали заявление в загс, ходили вместе на УЗИ. Там ничего оба толком не увидели, кроме маленькой фасольки, но теперь это была Фасолька, а не Пузожитель. Мило и по-домашнему. До свадьбы оставалась неделя, а платья не было, и я выкроила день, когда Антон был в отъезде, чтобы всё решить.
— Тут не жмёт? — консультант по имени Михаил, неожиданно для такого места брутальный бородатый и в татуировках затянул корсет максимально комфортно, но платьем я была недовольна.
— Нет не жмёт, мне просто оно не нравится. Есть что-то без этих вязок? Это долго и неудобно. — в первую очередь я думала об Антоне.
Ему же с меня это всё снимать, а он терпеть такое не может. Да и мне помогать с платьем в день свадьбы некому. У меня нет в подружках брутального Мишки в татухах.
— Есть несколько вариантов на потайном замке, также с крючками и пуговицы. Какой вам больше подходит?
— Давайте посмотрим с крючками. — замок казался крайне ненадёжным, а пуговицы хуже крючков и придумать нечего, если их два десятка.
— Хорошо. Вы пока проходите в раздевалку и снимайте это платье, я принесу варианты. Аня помоги Агате Ивановне.
С помощницей мы ушли переодевать меня в другое платье и через пятнадцать минут я стояла у огромного зеркала и смотрела на себя невесту. В этот момент впервые осознав по-настоящему, что стану женой. У нас с Антоном будет ребёнок и настоящая семья, для которой я пойду на всё, чтобы не получилось, как у моей мамы. Мой ребёнок не будет жить в том аду, что пережила я в детстве. Эти безмолвные клятвы я дала самой себе, глядя в зеркало. Что бы ни случилось, как бы жизнь не повернулась никто не станет для меня важней, чем счастье моего сына или дочери. За это ручалась взрослая счастливая женщина, но говорил в ней забитая и несчастная девочка.
— Как вам этот вариант? — поинтересовался Михаил, придирчиво осматривая подол, поправляя его ежесекундно.
Я огляделась. Консультант Анна не врала. Платье действительно было прекрасно и шло мне.
— Я на торт Бизе похожа? — спросила с лёгкой улыбкой, но мужчина смутился, не зная, что ответить.
— Да. — вымученно выдавил из себя, не понимая, плохо это или хорошо.
Как бы там ни было, платье мне нравилось.
— Тогда я его покупаю. — крутанулась вокруг оси, радуясь красоте пышной юбки.
— Отличный выбор! Сейчас подберём вам к нему фату и туфли. — засуетился консультант счастливый от правильности своего ответа.
— Фату не хочу! — заявила капризно, зная что могу, глупость, но хотелось немного повредничать, — А вот туфли да. Высокий каблук, тридцать шестой размер.
— Отлично! Как раз много новинок на вашу миниатюрную ножку.
С туфлями было покончено ещё быстрей, чем с платьем, подошла классика. Просто кожа без какой-либо отделки, которую всё равно не видно под пышным подолом в пол.
Расплатилась, и оформив доставку, вышла на улицу с телефоном в руке. Так наметила про себя, что матери я позвоню после того, как куплю платье. Хотела ли я видеть её на свадьбе? Скорей да чем нет. Но я знала, что она одна не пойдёт, а отчима я видеть в этот день не хотела. Никогда не хотела и тем более в этот день.
Набрав её номер, я прошлась по улице до небольшого островка с лавочками. Присела и меня сразу зазнобило от холода. Я огляделась и быстро встав со скамейки пошла в кафе напротив. В положении задницу морозить на холодных лавках скотство.
Мама ответила не сразу, но настороженно спросила о причинах моего звонка. Так уж повелось, что ей я сама звонила нечасто…Вообще не звонила.
— Всё хорошо, я по делу звоню.
— Что-то случилось? — спросила мама ещё раз, хотя я ей уже сказала что всё окей.
— Мама я замуж выхожу и хотела бы тебя пригласить.
— Ты хочешь сказать нас? — нотки власти в мамином голосе взбесили меня.
Неужели она думает, что ради неё, ради её присутствия на моей свадьбе я стану терпеть отчима, что портил мне жизнь?!
— Нет мама. Я не жду твоего муженька в этот счастливый для меня день, и ты прекрасно знаешь почему. — от крика меня сдерживали посетители кафе среди которых были дети.
— Тогда я не приду, а ты бессовестная! Он вырастил тебя как родную дочь!
Дальше этот бред я слушать не могла и не хотела, просто сбросила вызов. В груди неприятно зажгло место шрама, куда отчим однажды забил гвоздь. Это в понимании мамы значило вырастить как родную дочь. Не убил и славно.
Я заказала чай и торт, хотелось сладкого, которого в детстве я тоже не получала. Отчим тратил все свободные деньги на выпивку, от его и маминой зарплаты оставалось ровно столько сколько нужно было для того, чтобы выжить. И сейчас я ела торт большими кусками давя в себе желание плакать мыслью, что мой ребёнок никогда не узнает сколько стоит самое дешёвое мороженое в бутылках.
Как бы я ни храбрилась, но в итоге ни покупка платья, ни тот вкуснейший торт не смогли реанимировать моё настроение, что, конечно же, не скрылось от Антона. Я на кухне наливала кипяток по чашкам с крупным листом чая, когда мой бедующий супруг появился в проходе и спросил;
— Что нос повесила фасолькина мать? — его голос хоть и звучал приглушённо, но я отчётливо услышала смешок.
Веселье, не отменяющее тревожной заботы. Посмотрела на него, взгляд Антона был более чем серьёзен, готовый докопаться до истины. Я в принципе и не думала скрывать от него инцидент с мамой, но если бы он не спросил, промолчала бы. Мне даже не нужно учиться дозировать всё, что происходит я и так это умею, но Антону я могла бы всё рассказать, если бы нежелание превращать его в собственную жилетку.
— Маме звонила. — поставила чашки на стол, вазу с печеньем и Антон сразу подошёл к стулу, сел на ближний ко мне стул, зажав мою ногу коленями, всё не сводя с меня взгляда.
— На свадьбу не придёт? — холодно поинтересовался, так что я даже и не сомневалась, что он бы был этому рад.
— Ты же знаешь. Она без отчима она не придёт. — обсуждали уже это с Антоном, и он прекрасно знал всю сумасшедшую ситуацию в моей ненормальной семейке.
Я села рядом вплотную, моя нога так и осталась зажатой Антоном. Взял меня за руку, спрятав её между ладоней.
— А ты хочешь, чтобы она пришла? — не целовал руку как обычно, чтобы не прерывать взгляда.
— Хочу. Маму я видеть хочу. — за весь день обдумав свой звонок и наш с ней разговор я это осознала на сто процентов.
