Убедившись, что Алина с Ваней заняты выбором десерта, без предупреждения покинула столик. Зайдя в дамскую комнату, я сразу же прислонилась к прохладному кафелю щекой. Лицо от догадок непросто горело, оно пылало адским пламенем, раскаляя воздух вокруг меня. Странное ощущение копошилось внутри, и оно было похоже на восторг и страх одновременно. От него тошнило, кафель от щеки нагрелся и я, пошатываясь, шагнула в сторону раковины. Включив холодную воду на полную мощность, быстро умылась и посмотрела на своё отражение. Болезненно побледневшая кожа портила меня и в этом золотистом платье я смотрелась нелепо, напоминая труп.
Смотрела на себя, но в зеркальном отражении увидела, как дверь открылась и на пороге появился Антон. На секунду замер там, но стоило мне повернуться пошёл на меня.
Смотреть в серые глаза с ясным пониманием, что любишь их до безумия и жажды стоять так и вечно смотреть в эти глаза цвета маренго — это страшно. Страшно от понимания что сопротивление здесь бесполезно. И мы смотрели и говорили так молча без слов одним лишь взглядом глаза в глаза. А это не только прощение, любовь и боль, ещё вызов и признание. Болезненное, но ясное для нас обоих как божий день. Как солнце и вода. И его молчание с моим сердцем навылет.
— Перебесилась? — спросил после долгого молчания, а я не смогла ответить.
Вместо ответа на вопрос бросилась на его шею, врезаясь в его губы. Поцелуй долгий и жадный, запоздавший на целых два месяца. На целую вечность.
Время для нас остановилось. Мы сцепились, словно как два урагана в попытке стать одним более мощным. Одежда летела на пол, кожа горела от прикосновений, укусов и поцелуев. Слова были не нужны, только бы утолить это желание стать единым. И мы стали. Ярко, как вспышка, и хотелось ещё, пока не обессилим оба. Я не могла оторваться от груди Антона, беспрестанно покрывала поцелуями, но нас прервал стук в дверь.
— Эй! Вы чё там?! Новенького делаете?! А про старенького забыли! — орала Алина из-за двери.
Я зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться.
— Идём! — крикнул Антон, помогая надеть мне платье.
— Да неужели! — огрызнулась Алина и ушла, недовольно топая ногами.
Мы быстро привели себя в порядок, и я хотела уже идти на выход к сыну, но Антон остановил, притянув за руку к себе.
— И вот. — он протянул мне кольца.
Одно из них он и привязывал уже почти четыре года назад к моей ноге, жёлтым шариком с серебряной надписью.
— Я помню тот шарик. — я всё хорошее помню, только хорошее.
— Ещё раз снимешь, — глядя мне в глаза, он медленно надел сразу оба кольца на безымянный палец, — Накажу… — шепнул уже на ухо, укусив после в шею.
Мы вышли в зал, держась крепко за руки, так, словно не было ничего. Реверс. Ваня увидел Антона снова после долгой разлуки и побежал навстречу, раскинув ручки для объятий, звонко крикнув;
— Папа!
Конец
