— У меня для мелких поручений есть секретарша, — незамедлительно пользуется моментом, чтобы снова меня подколоть.
Ничего не говоря, встаю из-за стола, продолжая жевать сэндвич. Настолько вкусный, что мне плевать, на эти жалкие потуги задеть меня. Ничего не говорю, просто иду к выходу. С сэндвичем в руках, его ни за что не оставлю. Доем по дороге.
— Простите, какой номер комнаты у Екатерины… спутницы Даниила Андреевича, — спрашиваю Елену, которая жует круасан за ресепшном. Похоже не растерялась и себе организовала нехилую тарелочку вкусностей.
— Восемнадцатый.
— Попросили поторопить.
— Хотите, я схожу? — предлагает любезно.
— Нет, что вы. Я же секретарша. Я должна выполнить эту работу, — с набитым ртом копирую Абрамова.
— Ну конечно. Будь у меня такой босс, я бы тоже ни на шаг не отступала… от его требований, — трепетным голосом говорит Елена.
— Правда? И массаж ног бы ему делали? — брякаю спонтанно, прежде чем успеваю подумать.
— Массаж ног… Ну почему бы и нет. Такому красавцу. Наверняка у него красивые ноги.
— Да, очень красивые, — киваю и поспешно удаляясь, понимая, что абсурдность нашего с Еленой разговора начинает зашкаливать.
**
Стучу в номер восемнадцать. Дверь резко распахивается, на пороге появляется блондинка Катя. Лицо опухшее, похоже зареванное.
— Да? Чего вам? — красотка говорит в нос.
Интересно, почему она так расстроена? Из-за Абрамова? Потому что раздельные номера взял?
— Даниил Андреевич просил поторопить вас. Все уже завтракают. Там вкусные круасаны, — добавляю, немного подумав. Но анорексично худой Кате определенно плевать на французскую выпечку.
— Я никуда не пойду! Пошел Даниил куда подальше со своими круасанами, так ему и передай! Я хочу обратно в Лондон! Хочу обратно к любимому, ясно?
Мне? Вот ни фига не ясно, абсолютно. Все только сильнее запутывается, аж бесит! Даниил что, выкрал эту крашеную у другого мужика? Серьезно? Боже, зачем ему это надо??
Катя вдруг начинает рыдать навзрыд, я теряюсь, просто не знаю что делать. Вчера красотка повела себя крайне неприятно, но сейчас мне становится искренне ее жаль.
— Успокойтесь, все не так страшно, я уверена, все поправимо, — захожу в номер, подхожу к усевшейся на заваленную шмотками кровать Екатерине, осторожно присаживаюсь рядом.
— Нет, ты не понимаешь, — всхлипывает Катя.
— Если ты хочешь с кем-то быть, кто может помешать? — искренне удивляюсь. — Почему ты позволяешь Даниилу помыкать тобой?
— Сама не знаю! Может потому что выросли вместе! Он лучший друг моего брата!
— Ясно. Да, это конечно крепкие узы. Но все равно ты можешь выбирать сама. Ты ведь совершеннолетняя?
Это глупый вопрос. Катя при всей субтильности никак не тянет на малолетку.
— Конечно же я совершеннолетняя, — но лицо Кати озаряется легкой улыбкой, с долей самодовольства. Она явно сочла мой сарказм за комплимент. — Тут дело в другом. Брат… он все равно меня убьет. Родители давно за границей живут. А мы — сами по себе. Но Андрей, он очень строгий, что касается братских обязанностей. Ох, он меня даже в монастырь закрыть может, с него станется.
— Ну уж, разве такое сейчас бывает, — спрашиваю скептически.
— Если деньги есть, все бывает. Андрей… на работе он царь и бог, понимаешь. Заведующий отделением… Он привык все решать, отдавать приказы…
— Слушай, извини за любопытство, а как фамилия Андрея?
— Зачем это тебе?
— Ну у меня сложилось ощущение, что он врач, а у меня тоже есть знакомый Андрей…
— И чего? Ты что, ласты к моему брату клеишь? — подозрительно прищуривается Катя.
— Нет. Ладно, я пойду. То что нужно я тебе передала от шефа…
— Как ты можешь Андрея не знать, если ты секретарша Даниила? Они лучшие друзья.
— Я недавно заступила на эту должность…
— Ясно. Слушай, извини, что сморозила грубость. Я не хотела. Просто мы с братом друг за друга горой, понимаешь. А вообще я стараюсь в его личную жизнь не лезть, уж точно не как он в мою.
— Он хочет, чтобы ты была с Даниилом?
Ох, ну вот зачем я об этом спросила, дура безмозглая? Катя ведь все Абрамову выболтает, и про мой интерес тоже непременно доложит.
— Извини, я зря спросила, пойду уже, может еще круасан достанется, — бормочу, нажимая на ручку двери.
— Он не хочет, чтобы я была с его отцом, — с пронзительной грустью в голосе говорит Катя.
— Что? — оборачиваюсь, думая, что ослышалась.
— Ну вот, и ты реагируешь как они! — с отчаянием восклицает Катя. — А я его люблю! Люблю, ясно? И мне плевать на все предрассудки общества, и вообще! Люблю!
— Хорошо, хорошо, — успокаиваю разбушевавшуюся Катю. — Я не осуждаю, просто удивилась. Конечно же, любви все возрасты покорны! Давно известная истина.
— У нас настоящее чувство, но Даниил и слушать не желал, схватил и утащил чуть ли не за шкирку, а отцу чуть по морде не дал. Как так можно? Что он себе позволяет? Я так переживаю за Андрея… Не за брата, — уточняет Катя. — Конечно же Даниил по просьбе брата действовал, его даже винить нельзя…
**
В результате мне пришлось с головой погрузиться в семейную драму фактически незнакомых мне людей. Улыбчивый Андрей Богомолов оказался не так прост, Абрамов тоже предстал в этой истории немного с другой стороны. Не думала, что он настолько жесткий и безапелляционный человек. С места не сдвинешь. Я помогла Катерине собраться, девушка никак не могла привести себя в порядок, все валилось из рук. Провозились мы очень долго, в результате бегом бежали — за нами пришла Елена и сообщила что нас ждут уже на улице. Кате она протянула ланч-бокс, но та гордо отказалась. К машинам, где нас ждали недовольно бибикая, мы неслись сломя голову. Лужа почти высохла, мы легко перескочили через нее. Абрамов встретил нас обеих крайне хмурым взглядом.
— Тебя только за смертью посылать, Крылова, — бросил в мою сторону, тут же повернувшись спиной. — Кать, садись в машину.
Интересно, он долго будет пребывать в этом мрачном настроении? Почему он так взъелся на меня? И почему меня это так волнует? Сильнее, чем признаюсь даже самой себе…
Глава 16
И все же, несмотря на то, что явно впала в немилость перед Абрамовым, я не могла не любоваться им. То есть, как ведет себя с партнерами и рабочими на стройке, как уверенно и быстро решает проблемы. Его спокойный твердый голос внушал оптимизм, все вокруг слушали рты пораскрывав. Но в то же время Абрамов мог быть достаточно жестким, быстро переходил из одной ипостаси в другую. Я едва успевала записывать его распоряжения, приказы, замечания. Поймала себя на мысли, что работать с ним очень интересно. Не то что с Бармалеем, который пыхтел, потел, краснел — стройка была протяженной и бегать по объекту Игнатову было тяжко. В конце концов ему стало плохо, пришлось водичкой холодной спасать, и внутрь и ко лбу мокрую тряпку прикладывать. Мне это делать было крайне неприятно, и я подтянула на помощь скучающую Катерину. Ясно было, что Игнатов с поставленной задачей ни за что бы не справился. Ну и стоило появиться Абрамову, как Бармалей превратился в тень, старался быть максимально незаметным.
