— Я не приемлю несправедливость. Когда жены министров носят серьги с «синькой» и выглядят моложе, когда с трибуны вещает парламентер, а на его пиджаке прикреплена булавка, наводящая на обычных людей морок, когда сыновья вельмож поступают в колледж лишь потому, что могут позволить себе на сутки «идеальную память», вдохнув пару граммов взвеси. Понимаете, это целая империя… Если бы ни мой отец, я никогда не взялся бы это расследовать, но некоторые недоброжелатели из круга Триалы, включая самих Королей, используют то, что либо должно принадлежать всем, либо не должно принадлежать никому. Это не наше знание, чужое. Благодаря ему раса Элео когда-то отделилась от человеческой, трансформировалась в новый вид, сменила частоту своего существования. И эти… существа… понимали, как кристаллы работают и взаимодействуют, даже написали об этом книгу, а мы…
Мне кое-что становилось понятным. Нет, раньше я никогда не слышала о «порошках», хотя иногда встречала в газетах статьи о том, что где-нибудь на отшибе Софоса разбит новый незаконный карьер, и пойманные на нем работники отправлены отбывать срок в местах не столь отдаленных. Но я наивно полагала, что в разработках добывались драгоценные камни. Оказывается, нет.
И да, теперь, когда Иннар озвучил причастность кристаллов к усилению внутренних человеческих резервов, вдруг всплыло и в моей голове понимание — все верно.
— …фиолетовые, например, добывают на Кротосе, желтые — на Олиме, пурпурные — на Портане и так далее. Так случилось, что каждый остров — уникальное месторождение какого-то одного вида, и если смешать их правильно, можно даже получить бессмертие. Слухи, конечно…
Не слухи.
Элео мастерски владели не самими порошками, а их энергиями. На первых порах пользовались физическим материалом, после стали вычленять исключительно эфир, сами кристаллы добывать перестали. Записи оставили для потомков, для тех, кому будет предначертано пройти тем же путем.
— Понимаете, что творится в столице за кадром? Через экран телевизора мы слушаем голос Парламентера, а внимаем действию на наш разум некоей формулы. Покупаем новые крема в аптеке, и, сами того не зная, подвергаем себя восприимчивости к манипулированию. Берем одно, мажем на себя, едим, накручиваем на волосы… и никогда не знаем, что именно совершает с нами предмет. Разве это честно? Что случится с островами уже через пять, через десять лет, если не прекратить процесс сейчас? Вы украли бесценную для них книгу. Для нас, конечно, бесполезную… Но как сам артефакт! Если все останется как есть, нынешние Короли смогут править на троне вечно, народ в конце концов забудет, сколько им лет, решит, что они — Боги…
— Вы не боитесь мне все это рассказывать?
Иннар опустил голову. Пояснил после паузы:
— Мой отец рисовал кое-что еще, я эти рисунки Тренту не показывал. Вас во дворце, в логове Провидца. Вас и Судью…
Я заиндевела на месте в жаркий день. Помолчала, но продолжения не последовало.
— Ваш отец видит будущее?
— Да, с тех пор как посмотрелся в то чертово зеркало, будь оно неладно. — Бывший финансовый советник вздохнул. — Мы, конечно, работаем, но людей мало, и поменять систему, имея в наличии пять человек…
— Только пять?
Несмелая улыбка.
— Глупо звучит. Но все с чего-то начинали. В то, о чем я вам рассказываю, вовлечен я сам, моя жена и дочь, папа, как вы уже знаете, а еще Трент, Эдим и Кара. Сейчас я не говорю о сохранившихся у меня связях с действующими придворными министрами, Охранителями и другими «большими» людьми, от которых я получаю информацию. Предвосхищая ваш вопрос, скажу, что Трент — человек проверенный. Я спас его тогда, когда он был выброшен Триалой на улицу.
— За что?
Новый вздох.
— За то, что отказался убить незаконнорожденную девочку, дочь служанки, понесшую от среднего Короля. Тренту приказали избавиться от ребенка, а вместо этого…
— Он ее спас?
— Да. И приютил у себя. Его выпнули с позором исключительно потому, что спустя двое суток после приказа мы сумели-таки предъявить Провидцу обгоревший труп другого ребенка. Грустная история. Маг нам поверил, потому что мы срезали с Аэлы клок волос вместе с кожей — у нее до сих пор шрам, — приладили его с помощью «шепотков» Кары к почившей бедолаге. Благо Провидец не стал тратить время на полновесное дознание, только взглянул, поморщился и приказал хоронить. С тех пор спасенная девочка живет у Трента, она очень привязана к нему и Каре…
— Кара — сестра Эдима?
— Двоюродная. Эдим был заместителем Трента по гвардейской службе, ушел вслед за начальником по собственному. Их всех за «дезертирство» лишили средств к существованию. Я купил им небольшой дом неподалеку от своего, до сих пор поддерживаю деньгами.
Не то чтобы мне это было нужно, но я зачем-то спросила:
— А девочка-принцесса может когда-нибудь взойти на трон?
— При определенных условиях, шанс сложиться у которых минимальный. Если отрекутся от короны нынешние Короли, если не оставят после себя сыновей, если среди дочерей она будет старшей, в общем, масло масляное…
— Но все-таки может?
— Да. — Иннару тоже было жарко в классическом пиджаке поверх рубашки; ветерок на крыльце не спасал. Человек, привыкший одеваться классически, верен своей привычке до конца. Я встречала таких в прошлой жизни, в основном в академиях. — Но убивать из-за мизерного шанса на трон? Ее мать умерла при родах, других родственников нет. Аэла росла на кухне, питалась едва ли не из корыта, младшая повариха выдавала ее за свою дочку, пока не нашелся предатель, не доложил «наверх». А когда пришли с саблями, начали резать, чтобы сообщили, где она прячется… В общем, она молчит теперь.
— Всегда?
— Да, всегда. Не улыбается, не говорит, на лице тоже шрам, потому что задел ее один…
Министр не сматерился только потому, что никогда не позволял себе бранных слов. Смысл остался мне ясен.
— Собственно, я рассказал вам все это, чтобы вы понимали — ни Трент, ни Кара, ни ее брат не предатели. Максимально проверенные люди, мои соратники и моя команда.
«А вы?»
Ему хотелось спросить, узнать больше о той, чьи портреты давно начал рисовать его слепой отец.
— А я, видимо, появилась, чтобы вам в вашем деле помочь, — пожала я плечами.
— Но каким образом?
— Каким? — Вдалеке начало грохотать; природа, словно откликнувшись на мой призыв, накручивала грозу медленно и верно. Чуть посвежело. — Видите ли, у меня есть некие несвойственные людям способности.
«Из-за порошков?»
Он не задал этот вопрос вслух, лишь мелькнул в ауре быстрый флер нежеланного им самим разочарования.
— Нет, не из-за порошков. Просто я… не совсем человек.
С тем, кто только что поделился с тобой огнеопасной правдой, хочется быть честной в ответ.
