Другое дело, если бы она доверяла, любила по-настоящему.
И рыкнул на себя же. Чтобы не давило в паху, переключил внимание на другое, на то, что успел ощутить в ней сегодня при встрече, нечто очень глубоко спрятанное. Кого-то. Ее старую личность… Аиду она показалась очень маленькой и очень грустной, когда-то лишившейся всего, что любила. Не винившей за давностью лет в произошедшем кого-то конкретного, но невыразимо печальную, смирившуюся. Запрятанную так глубоко, что не разглядеть, не прочувствовать детальнее.
«Интересно, какой она была до перерождения?»
Мысленный сканер бороздил просторы Энфоры квартал за кварталом — машинально искал Нову. Нашел на Сиреневых скалах, замер. Теперь, после соприкосновения их физических тел, искать «беглянку» стало намного проще. Еще был бы в этом сегодня смысл.
В этот вечер он впервые не стал притрагиваться к фотографии Микаэлы, прошел в спальню, сбросил с себя одежду, принял в совмещенном санузле душ. И вдруг понял, что уже ждет первого «проступка», после которого сможет задать вопросы, ответами на которые Нова сегодня торговала.
Секс ему важен — очень! — и он случится.
Но все же Санара обязательно получит ответы на вопросы о том, как именно ее в прошлой жизни звали, как она выглядела, чем занималась и самым первым озвучит другой: «Каким образом ты погибла?»
Почему этот? Он не знал. Лишь интуитивно чувствовал, что важно.
Что ж, давай, мышка, играй, балуй, оступайся.
Кот готов. Кот ждет.
Глава 7
Аид.
(Ruelle — Secrets and Lies)
Раз в неделю его заставляли приходить сюда — в королевский дворец, в банкетный зал. Незаметно наблюдать за гостями: анализировать, считывать, предупреждать, если кто-то нечист совестью. Короли Санару побаивались, но предательств со стороны придворных и «друзей» боялись сильнее, потому вот уже год как красовалась в журнале у действующего казначея графа «Выходной костюм Судьи», и бюджет туда направлялся не скудный. Дорогие рубашки из белоснежной ткани, брюки по специальному крою, часы на запястье из золота, в них настоящие природные бриллианты. Запонки с камнями, ремень из кожи морского кракка, темные очки по последней моде.
В подобном виде Санару выдавали за посла с Маноласа (удаленного острова) — стильного и неразговорчивого человека; с вопросами никто не лез. Обычно.
Но сегодня крутилась рядом барышня — высокая и довольно наглая. С чуть вздернутым носом, профессионально подведенными глазами и завитыми локонами вдоль лица. Поначалу кидала взгляды издали — приметила крепкую фигуру и красивые губы, — позже принесла «выпить», уже вблизи рассмотрела и инкрустированные запонки, и дорогие часы. Она, словно назойливая мошка у лица, мешала Аиду думать. А думал он о важном: вчерашнее прикосновение к Нове обернулось мысленным пониманием того, что можно попытаться создать дистанционную петлю-аркан, если верно преобразовать формулу.
— Какой вы, однако, загадочный…
В других условиях Санара уже отправил бы поклонницу прочь, но в банкетном зале был вынужден изображать вежливость.
— В смысле?
— В помещении. И в очках. Скрываете свои красивые глаза, чтобы не разбивать дамам сердца?
— Отчасти.
Чужие ответы на свои реплики дама посчитала сигналом к действию, оказалась напротив, лицом к лицу, призывно покрутила Санаре пуговицу на рубашке.
— Может, прогуляемся после банкета вместе? Ко мне. Или к вам?
Она была по-своему хороша — стройна и подтянута. Приятно пахла, обладала яркими формами, чувственными губами, умела «стрелять» глазами, но, увы, Аида совершенно не возбуждала. Все потому, что не обладала качествами Новы — абсолютной раскрепощенностью (и это не касалось желания прыгнуть первому встречному в постель) и полным отсутствием внутренних рамок. Так вышло, что вчера он впервые учуял, как пахнет по-настоящему дерзкая женщина, и на меньшее уже не соглашался. К тому же эта не умела делать еще одного.
— Нравлюсь тебе?
Спросил прямо.
— Нравишься, — выдох ему прямо в губы.
— А так?
Он снял очки и взглянул на брюнетку в упор.
Та побелела и отпрянула, как от окна дома с привидениями (спасибо, не заорала), запуталась в собственных каблуках и не упала лишь потому, что ее вовремя поймали стоящие по соседству министр дорожных сообщений и второй королевский советник.
— Вот и поговорили.
Аид улыбался насмешливо. Он даже подмигнул ей, лежащей на чужих руках, но перепуганный разум его экс-поклонницы уже не увидел этого и не отреагировал.
Глядя на всех этих скучных, вечно жующих придворных, он собирался довести до конца то, что начал — выстроить формулу дистанционной блокировки трансформации для Новы. В конце концов, она будет искать новые методы сбежать от него, он будет искать пути ее поимки.
Санара вернул на место очки.
Этим утром он по-новому ожил, вдруг впервые ощутил, что на свете и в собственных мыслях не один. Разделил свой разум и настроение с кем-то еще и теперь изнывал от желания нарушительницу собственного спокойствия увидеть. Хотя бы на минуту. Как только закончится эта скучная вечеринка, он сразу отправится на поиски.
Глава 7-1
Нова.
(Gyznoise — This is could be the last night)
— Значит, ты теперь с нами?
Этим утром я завтракала не одна. Как следует выспалась, восстановила силы и отправилась спозаранку покупать себе мобильный. А после, конечно же, к Иннару: обещала оставить ему свой номер.
Обрадовались мне так, словно уже не ждали живой — обняли у порога, тут же заволокли в дом, сообщили о том, что сейчас как раз «будем пить чай».
И я впервые увидела всё «Бюро» в сборе. Самого Иннара, его тихого, чуть сгорбленного отца Киона с усами и белоснежной шевелюрой, есть которому помогала знакомая мне уже Майа. Дочь министра Юнию — ту самую приветливую девушку-секретаршу из офиса по улице Тенистой, дом три. Вечно угрюмого Шрама — Трента, магичку Кару, ее брата Эдима. И белокурую девочку Аэлу — спасенную от смерти принцессу, ребенка с зажившей от меча раной на лице.
О чем говорили во время завтрака, я не запомнила, потому что выхватывала интересные для себя детали: Шрам все внимание уделял Аэле — накладывал еду, протягивал салфетки, подливал сок; Кара тоже силилась проявлять внимание и заботу, но она оставалась Трентом незамеченной. Как и ее давняя любовь. Юния была безнадежно встрескана в жгучего Охра, замечающего ее не больше перегородки между стенами. Аэла, как когда-то предупреждал Иннар, действительно не говорила и не улыбалась. Ни на кого не смотрела, постоянно прятала взгляд, любого общества пугалась.
Теперь, стоя после завтрака на крыльце с видом на сад, я думала о том, что, наверное, знаю, как это исправить — ее боязливость, недоверие к людям, испорченную внешность. Для девочки все будет просто и безболезненно, следует сначала лишь переговорить с Иннаром. Что до слепоты Киона — тут чуть сложнее… Она ему неким образом выгодна, и потому насильно вмешиваться не выйдет, нужно сначала разобраться…
