Жаль, что не войти сейчас в подъезд, не проехать в скрипучем лифте, не нажать кнопку звонка. Они живы, но как будто умерли для меня все разом. Или я для них. Осталась живой лишь память — связующее звено, нежное и трепетное, желающее существовать несмотря ни на что.
Уходя, я помнила все. Поворот дороги, изгибы перил вокруг клумбы, качели перед елкой — теперь здесь гуляют другие дети.
Там, наверху, в трех окнах горел свет, там все было в порядке.
Наверное, это самое главное.
Вот и практически ночь, а мир разъехался, расплылся — его размыли повисшие на моих ресницах капли слез.
*****
(J2 feat. Tori Letzler — Rise Up)
Печаль хороша, только если мимолетна.
Как мир вращается беспрестанно, как бесконечен в своем стремлении вперед поток, так и человеку нет нужды залипать ни в мыслях, ни в действиях.
Интересующий меня склад я отыскала уже затемно — одноэтажное кирпичное здание за высоким забором у кромки леса.
В том, что что-то неладно с происходящим, я уловила сразу. Слишком много людей, но потушены фары у стоящего в воротах грузовика. Туда-сюда носят коробки — разгружают или вталкивают в кузов? Лучи фонарей, тихие оклики; рабочие торопились. Вдоль лесного массива и полей покой, если бы ни атмосфера волнения и спешки, колеблющая пространство неприятной частотой.
Кого-то ждали. Кого-то боялись. Через минуту я убедилась — утварь вытаскивают из склада, без осторожности и с грохотом грузят в машину. Почему?
Кувыркнулась в воздушный поток, двинулась вперед — мне требовалось выяснить, что происходит.
Пробраться мимо людей во мраке, когда ты прозрачный, задача простая.
Но мне не нравилось внутри. Пусто, затхло, неприятно. И да, здесь еще недавно стояло оборудование — крупногабаритную его часть, несмотря на высокую стоимость, похоже, собирались бросить. Многочисленные ящики вдоль стен, письменные столы, стеклянные перегородки… Я могла поклясться, что этим утром потолочные лампы зажигали, роторы сложных машин вращались, а колбы были расставлены на столах. Здесь же находились и кристаллы — в помещении до сих пор плавал волнами их разноцветный запах.
Но почему так спешно снялись с места? Чего испугались?
Я как раз успела подумать, что здесь ловить нечего, что нужно следовать за грузовиком (так я смогу до наводчиков отследить новое местоположение порошков), когда центральные двери распахнулись, впустив в себя рабочих.
На этот раз коробки не брали, но внесли канистры.
— Давай, заканчивай с этим…
И резанул ноздри острый запах бензина.
Мне вдруг что-то стало понятно. Лабораторная охрана вычислила «крысу», слившую адрес переехавшей лаборатории. Крысу убрали, но кто-то успел обо всем рапортовать охранителям — сейчас здесь будет не просто людно, но очень-очень людно…
— Здесь же все на таймере…
— Лучше будет гореть.
На «таймере»? Мои несуществующие волосы встали дыбом. И почему-то я была уверена, что обливать по периметру будут все широкое помещение, но эти двое ограничились ближайшими к выходу метрами.
— Уходим!
Грохот алюминиевых боковин о бетонный пол.
— Быстро! Сейчас рванет!
Они успели запереть створки на массивный замок снаружи к тому моменту, когда я вычислила, что динамитные шашки заложены по всем четырем углам здания. Ядрена вошь! Меня только что заперли в темноте с бомбами? Конечно, я не человек, и бояться вроде бы нечего…
Но когда сквозь несуществующую для физического мира меня ударила стеной взрывная волна, я обоссалась невидимыми струями мочи.
Все смешалось. Визги снаружи, вой сирен, звук лопастей вертолета и крики: «Стоять, стрелять будем!»
Я видела только огонь.
Я никогда раньше не видела огонь так близко, не стояла в нем, не пропускала его сквозь себя вместе с дымом, бетонной крошкой, осколками стекла и арматуры, не находилась в эпицентре взрыва. Кренились стены, осыпались перекрытия, шли трещинами колонны. Свистело, трещало, летело, ломалось и скрежетало.
Меня это зрелище шокировало не физически, но ментально, ту самую, неготовую к созерцанию подобных сцен, человеческую часть. И потому я временно опешила. Ощущала жар, способный сжечь кости, но не имела костей, боялась, что мне выжжет глаза, но не имела глаз, никак не могла начать этим месивом из гари и сажи начать дышать.
«У тебя нет легких. Двигай отсюда!»
Мне действительно нужно было двигать отсюда, несмотря на отсутствие риска задохнуться.
И едва я двинулась к противоположной стене — той, за которой лес, — как почувствовала его.
Судью. Где-то неподалеку.
И тогда меня впервые за этот вечер пронзила настоящая паника.
«У него петля… Формула. Аркан…» Если он успеет подойти ближе, она сработает, и мои способности Элементала исчезнут. Я сгорю здесь заживо, изжарюсь за секунды.
На выход! Быстрее! На выход! Прочь из огня…
Если я почувствовала его, значит, он уже почувствовал меня.
«Когда? Давно? Когда почувствовал? Насколько близко?»
У меня жалкие секунды; а в глаза бело-оранжевое пламя. Температура почти восемьсот градусов, я потенциальный труп… Успеть бы только выйти! Какого черта здесь вообще делает Судья?
«И какого ляда он обо мне теперь подумает? Что это все учинила я?»
Наружу я вылетела тогда, когда внутрь с грохотом, взметнув вверх столб огня, провалилась крыша.
В лес. В темную чащу. Как можно дальше отсюда…
Лететь мне позволили недолго; как только Санара нагнал достаточно — конечно, теперь он не мог меня упустить, пойманную на месте «преступления», — Элео во мне задохнулся от невидимой, затянувшейся петли на шее. В человека я грохнулась из воздуха между сосен прямо на хвойный ковер, ударилась не сильно, вскочила, понеслась ногами.
Одну из них скоро сведет… сейчас начнутся спазмы, как всегда после превращения.
У меня всего полминуты, чтобы увеличить между нами дистанцию, чтобы спастись от петли. Я успею? Я должна! И тогда смогу снова «кувыркнуться», рвануть меж стволов ветром, уйти от погони. Разбираться в том, кто прав, кто виноват, мы будем позже, не здесь…
Я никогда в своей жизни не бегала с такой скоростью. Задыхаясь от скручивающей внутренности боли (мне бы передохнуть, дождаться, пока встанут на место клетки), я рвала вперед на максимальной мощности, не жалея конечностей. Плакать буду потом, все потом — сейчас несите ноги!
Я почти вырвалась. Видимо от отчаяния, от безумия, вырвала-таки у Судьи нужный метр расстояния — аркан начал слабеть. Еще бы секунду или две…
Но в этот момент — в темноте я ничего толком не видела — оступилась, закричала, вывихнула лодыжку и поняла вдруг, что падаю. Впереди овраг. Глубокий. Бесконечный.
