Антон предложил мне руку, и мы вместе двинулись к метро. Прижиматься к нему было ужасно уютно, словно я вдруг вернулась домой. Даже не зная раньше, где он был, этот дом.
… И ещё я окончательно влюбилась. С первого взгляда. До свидания, здравый смысл. Увидимся как-нибудь на выходных. Не забудь полить цветы.
— Искусственный интеллект — мой хлеб с третьего курса, — произнёс Антон. — Это у нас семейное. Отец учился у Пильщикова, так что я вроде как пошёл по стопам.
— И что ты будешь делать со своей новообретённой учёной степенью? Гранты, исследования, статьи, революции, секс на лабораторном столе?
Антон покосился на меня.
— Хм. Хочешь, чтобы я прочитал тебе лекцию?
— Начнёшь забрасывать меня умными терминами — сбегу, — предупредила я. — Я вообще гуманитарий. Диалоги с сурдопереводом, язык жестов, эротический массаж — вот моя специальность.
У Антона был такой вид, словно он едва-едва не поперхнулся.
— Ага. То есть вместо лекции, — чуть сдавленным голосом произнёс он, — будет практическая демонстрация.
— Ты сначала с датой первого поцелуя определись, герой-любовник, — хмыкнула я. — Кстати, у меня вопрос.
Я остановилась посреди площади, вынуждая остановиться и его.
— Если мы сейчас разбежимся безо всякой романтики и разбитых сердец, — произнесла я, — мы нормально допишем проект. Ну, с любовными сценами между Трикстер и её товарищем будет немного неловко, но… мы же можем обойтись без них?
Антон кашлянул.
— Вообще-то проект заявлен в том числе в категории «романтика», если ты помнишь.
— Чёрт, — вздохнула я. — Ну ладно, справлюсь с романтическими сценами сама. Просто велю тебе не подсматривать в процессе. А то как-то уж совсем неудобно выйдет.
Антон с задумчивым видом взял мою руку в свои и загнул один палец.
— Так в чём вопрос, Рэйн?
— Яна.
— «Рэйн» мне нравится больше.
— Рэйн так Рэйн, — покладисто согласилась я. — Так вот, если у нас выйдет хентай, секс, свадьба с базукой в торте и любовь до гроба…
Пальцы Антона на моей руке чуть сжались.
— Рэйн…
— Дослушай. Пусть даже вероятность меньше процента — если это осуществится, любовь и тем более эротику мы вообще напишем без проблем, хихикая и дописывая в списочек всякие невинные уточнения вроде рыболовных сетей и наножников.
— Наножников?
— Ну слушай, есть же наручники! Значит, должны быть и наножники, иначе я так не играю.
— Я не говорю, что их нет, — невозмутимо произнёс Антон, загибая второй палец на моей руке. — Я просто запоминаю твои вкусы.
— Я оглашу тебе весь список, — хмыкнула я.
А потом взглянула на него. Почти отчаянно, я знала.
— Но если мы сейчас попробуем поиграть в романтику, и у нас ничего не получится, — тихо-тихо сказала я, — проект полетит к чертям. И будет очень обидно. Я не слишком откровенна со своими развратными мыслями?
— С развратными мыслями никогда не получится быть слишком откровенными, — серьёзно сказал Антон. — Всегда найдётся кто-нибудь ещё развратнее.
Он загнул третий палец и посмотрел на меня.
— Ты так и не задала свой вопрос.
— А он очень прост, — так же тихо сказала я. — Может быть, стоит просто принять предложение Лены и поехать в паб на девятьсот пятого года? Выпить с народом, поболтать, порадоваться, позволить всем увидеть, что мы уезжаем по отдельности? Может быть, даже пообещать Ромке подумать над «Островом-2»? А потом ты вернёшься в Ростов, мы закончим проект и, ну… дальше будет видно, да?
По лицу Антона скользнула внезапная тень.
— Про второй «Остров» тебе Ромка сказал? — очень спокойно спросил он. — И предложил что-то ещё, правда?
— Я обещала не говорить, — машинально ответила я.
И тут же поняла, что спалилась.
Я вздохнула.
— Я не взяла денег. Я бы лучше сама отдала триста тысяч, чтобы ты с ни с кем больше не писал, кроме меня. Вот честно.
На лицо Антона выплыла улыбка. Совсем мальчишеская.
— Триста тысяч, Рэйн? Так низко меня ценишь?
— Пффф. Я требовала миллион.
— Ну хоть у кого-то в этой компании голова на месте, — вздохнул Антон.
Он медленно, один за другим, загнул на моей левой кисти все оставшиеся пальцы. А потом так же мягко отогнул их обратно и долго смотрел на мою ладонь.
— Читаешь по руке? — не удержалась я.
— Нет, — легко сказал он. — Просто мне нравится её держать.
На мою ладонь упала снежинка. Миг — и её коснулись тёплые губы, вбирая в себя. Я моргнула, неверяще глядя на своего соавтора, который только что таким необычным способом, кажется, поцеловал мне руку.
— Это уже начинаются непристойные приставания?
— Это ответ на твой вопрос. — Антон выпрямился. — Мы идём гулять.
— Куда?
— Для начала — на Красную площадь пешком, как все стеснительные провинциалы. А там что-нибудь придумаем.
На этот раз он не стал предлагать мне руку. Просто сжал мою кисть в своей.
На Арбате я всё-таки запросила пощады. Руки без перчаток начали мёрзнуть, и я подозрительно шмыгнула носом раз и другой.
— Кофе? — с лёгкой насмешкой предложил Антон.
— Ужин, — решительно сказала я. — Двойной. Нет, тройной. Сейчас я начну с хлюпаньем есть спагетти болоньезе и чавкать, а ты будешь умиляться. Горячие спагетти… ммм… крупный натёртый сыр, нежная мясная подлива тает во рту, и рука сама тяняется заказать вторую тарелку. И горячий чай с палочкой корицы и кружком апельсина на десерт. — Я задумалась. — Пожалуй, тирамису? Съедим одно на двоих. Очень чувственные ощущения.
Антон чуть улыбнулся.
— Кажется, кто-то уже всё распланировал.
— Есть хочу ужасно, — честно сказала я. — Готова поставить ночь любви против гренок с чесноком и расплавленной моцареллой. За четыре штуки продам ещё и душу.
Антон огляделся. Вокруг мелькали вывески сетевых кафешек, и ярко освещённые столики с мягкими креслами манили зайти, расслабиться и поесть от пуза.
— Минутах в пяти есть небольшой итальянский ресторанчик, — задумчиво произнёс он. — Не очень демократичный, зато всегда есть свободные столики. Мы там засиживались пару раз, и жалоб ни у кого…
Он осёкся. Я вздохнула.
— Ты был там с Леной, да? Зайдём и будем ностальгировать по старым временам?
— Или просто вкусно поедим и поговорим, — невозмутимо произнёс Антон. — По Арбату мы тоже гуляли, так что, сносить его теперь?
