— А уж я-то как не готова, — пробормотала я. — Обними меня, а?
— Шшш. Всё будет хорошо. Циничные люди говорят, что они слишком взрослые для таких простых слов, но если честно? Даже агенту Пирсу они бы пригодились.
Я слабо улыбнулась.
— Всё будет хорошо, агент.
— И у тебя, Трикстер. Знаешь, мне это напоминает одну из моих первых работ. Накрутил себя до жути, пока писал, потом пошёл в пять утра за водой на кухню, и когда случайно разбил стакан, заорал так, что перебудил весь дом. А у брата, между прочим, на следующий день был экзамен по системному анализу.
— Сдал? — поинтересовалась я.
— Попробовал бы он не сдать. — Короткое молчание. — Рэйн… ты когда-нибудь будила других своих соавторов среди ночи?
— Надо же, — тихо сказала я. — Ты тоже задаёшь очень откровенные вопросы.
— Учусь у лучших.
Я вздохнула, устраиваясь на постели поудобнее с телефоном в пальцах. Вытянула руку; в полутьме можно было представить себе, что ещё чуть-чуть — и я коснусь чужого плеча.
— Задай другой вопрос, — попросила я. — Тот, который ты хочешь задать.
— Хочешь сказать, ответ на мой предыдущий вопрос был «да»? — В голосе Анта скользнули странные нотки. — А я уже привык считать себя единственным и неповторимым.
— У тебя была Лена, — напомнила я.
— А у тебя?
Я помолчала.
— Это очень странное чувство, — произнесла я. — Когда пишешь с кем-то, узнаёшь его, восхищаешься им, между вами возникает притяжение — и одновременно ты чувствуешь, что зубчики не подходят. Что между вами остаётся пространство: непонимание, приукрашивание себя, ложь, немного излишней лести. Не… недостаточно яркие искры в постели. Это не так страшно, на самом деле. Но умножь это на всю жизнь, и ты поймёшь, что это хуже, чем натирающие туфли. Это одиночество.
— Ты всегда умножаешь всё на всю жизнь?
— Да, — просто сказала я. — Сразу же. Всё или ничего.
— И у тебя никогда не было ощущения, что вы идеально подходите друг другу? Ни с кем?
— Один раз было, — небрежно сказала я. — Забыла, как его звали. Чудовищно невыносимый тип. Держу пари, если я продолжу будить его по ночам, он точно намылит мне шею.
В ответном смехе Анта слышалось такое явное облегчение, что я не смогла сдержать улыбки.
— Я никогда никого не знала так же близко, как тебя, — тихо сказала я. — Мне никогда не с кем не было так же хорошо. Ведь главное — не то, что мы владеем соавторской телепатией; она всего лишь миф, чтения мыслей не бывает. Главное — то, что мы всегда можем спросить друг друга о чём угодно, и ответить предельно откровенно. Очень откровенно. Откровеннее не бывает. И плевать, куда заведёт эта откровенность — это главное, что у меня есть. Это лучшее, что я могу тебе дать.
— Лучше любви?
— А это не любовь?
Ант негромко засмеялся.
— Отказываюсь отвечать до завершения следственного эксперимента, ваша честь. На тебе сейчас что-нибудь надето?
Я перевела взгляд на свою ночную рубашку. Усмехнулась.
И, на миг отложив телефон, быстро и резко потянула её вверх. Рывок — и она бледно-розовым парусом распростёрлась на одеяле.
— Уже ничего, — сообщила я. — А на тебе?
— Не отвлекайся. Я хочу взять с тебя обещание.
— Коварное?
— Скажем так: умеренной коварности. Чтобы избавить тебя от кошмаров. Ну, или избавить кошмары от тебя; как пойдёт.
Я хмыкнула.
— И как?
— Проще некуда. Как только тебе снится кошмар, ты раздеваешься целиком и звонишь мне.
— И это поможет? — недоверчиво произнесла я.
— Скажем так: до тебя опыта у меня ещё не было.
Мои глаза зажглись. Это значило, что он никому не предлагал ничего подобного. Никому. Даже Лене.
— Согласна, — тут же произнесла я. — Но только в обмен на такое же коварное обещание с твоей стороны. Даже если ты будешь путаться в пижамных штанах, пока станешь тянуться к телефонной трубке.
— Тебе бы этого хотелось, не так ли?
Мы засмеялись одновременно.
— Спасибо, Ант, — прошептала я, закрывая глаза. — Никаких кошмаров этой ночью.
— Конечно, нет. Я твой главный кошмар, Трикстер. И найду тебя везде, как и полагается хорошему федеральному агенту.
— Очень, очень плохому федеральному агенту, — сонно пробормотала я.
— Вижу, шутки про дуло пистолета ты уже оценить не в состоянии. Засыпай, Рэйн.
Кажется, он добавил что-то ещё. Очень тихо.
Но я уже спала.
Глава 13
Я проснулась к полудню от требовательно пискнувшего телефона. Я приподнялась, зевая, и провела пальцем по экрану. Хм. Сообщение было от Юльки.
Кот подошёл и ткнулся носом в экран. Я накрыла его морду ладонью, вынуждая попятиться. Он обиженно мяукнул и лёг, выжидающе глядя на меня.
— Прочитать тебе вслух? — поинтересовалась я. — Или сначала покормить?
Кот мгновенно оживился, заслушав знакомое слово, и я вздохнула, откладывая телефон.
А потом совершенно про него забыла.
Душ, завтрак, вчерашние сцены. Ант, судя по всему, ещё спал или уехал в университет, оставив мне полную свободу действий.
Которой тут же гнусно воспользовалась, начертив план концовок. Уйти вместе в закат, начать законопослушную карьеру или оставить дерзкое письмо и сигануть с подоконника в поисках новых приключений? Я определённо была за подоконник. Могу ещё и вертолёт угнать.
Да, работы будет много. Но мы справимся.
Несколько минут я глядела на план, прикидывая, где и что можно расписать, и насколько счастливую романтическую концовку я могу сделать, чтобы мой соавтор окончательно не взбунтовался. А потом ухмыльнулась и решила оторваться по полной. В конце концов, жанр жанром, но иногда просто хочется порадовать своё сердце.
Мне тут же пришёл в голову отличный обмен репликами, и мои пальцы принялись печатать, едва успевая за мыслью.
Телефон зазвонил в самом разгаре процесса. Я успела дописать последнюю строку перед долгожданным поцелуем, мечтательно улыбнулась — и взяла трубку.
— Янка! — раздался голос Юльки. — Ты чего на сообщение не ответила?
— Ой! Чёрт, я совсем забыла, — растерянно произнесла я. — Что-то важное?
— Да не бери в голову. Ты сама-то как?
— В порядке, — механически ответила я. — Пишу, вкалываю, мечтаю зарабатывать миллионы. А ты?
— Мёртвый сезон же, — беспечно сказала Юлька. — Ролевики только к концу марта начинают вспоминать, что скоро игра, а надеть нечего. Ты точно в порядке? Как вы там вообще пишете? После, ну…
