От его бесстрастных слов мне сделалось несколько не по себе. Но потом я уловила одно-единственное слово «должно».
— А я, — медленно сказала я, — уехала вне себя от ярости, ужасно переживала, а тут звонишь ты и говоришь, что я себе всё напридумывала. Удивительно, что я тут же не растоптала трубку ногами.
— Именно. Идеальный шторм. Все факторы работают против нашей утлой шлюпки. — Ант помолчал. — И что-то мне подсказывает, что даже если бы ты позвонила мне, прочитав тот пост, он оказался бы стёрт спустя минуту, и дело бы всё равно кончилось грандиозным недопониманием. Я бы тебе не поверил, ты бы мне не поверила. Несмотря на все торжественные декларации о партнёрстве во имя мира.
— Мы были обречены, — тихо сказала я. — Да? Или… мы всё ещё обречены?
Ант помолчал.
— Хороший вопрос. Где ты? Дай мне адрес.
Я вздохнула.
— Какая разница? Сам же видишь, что это не российский номер. Сорвёшься в Одессу?
На этот раз его голос звучал холодно и устало.
— Нет. Не сорвусь. Это я совершенно точно могу тебе обещать.
— Ну и какая тогда разница? — Я пожала плечами, отставляя чашку. — Ладно. Если тебе так уж хочется послать мне открытку с тюльпанами, сброшу тебе адрес сообщением.
— Нет, — очень резко сказал Ант. — Диктуй как есть.
— Текстом мне удобнее.
— Меня это не волнует.
Я вздохнула. Подошла к барной стойке, где лежал договор аренды, и продиктовала адрес квартиры.
— Всё, — произнесла я. — Так ты понял, как Лена написала тот пост? Может, ты записал свои заметки в общий файл и забыл закрыть ей доступ?
Ант помолчал.
— Совершенно нечего прощать, даже когда есть что прощать, — тихо сказал он. — Тут ты права. Рэйн… а если бы обстоятельства изменились, и роли бы поменялись местами, ты бы написала такой пост?
Я моргнула.
— Но как… откуда я бы взяла информацию?
— Неважно. Просто представь, что у тебя есть такая возможность. Один тут же стёртый пост, одна ссора, и я без разговоров расстаюсь с твоей удачливой соперницей. Ты бы это сделала?
— Не знаю, — мгновенно ответила я. — Буду абсолютно честной: просто не знаю. Приз слишком велик, чтобы сразу ответить «нет».
Молчание. Долгое.
— Не пиши мне по этому номеру, — наконец произнёс он. — И лучше не звони.
И положил трубку.
Глава 15
Молчать дальше было глупо. Я вошла в гугл-аккаунт, быстро просмотрела новые письма, разблокировала везде Анта и погрузилась в изучение новых файлов. М-да. Кому-то срочно требовалась редактура: талантливый текст выглядел настолько сырым, словно Ант писал его без очков, без линз и после второй бутылки «Джек Дэниелс».
Я вздохнула, сделала копию и принялась за работу. Кажется, меня не похвалят, но чёрт с ней, с похвалой: не запороть бы работу к чертям. Раз уж отношения висят на волоске или на чём они там висят.
Впрочем, это не конец света. Я циничное существо, которое трезво оценивает свои возможности: я выживу без кого угодно. У меня есть всё; не каждый может похвастаться тем же. Одесса, Москва, любимая работа, доход с неё — весь мир. Да, когда этот проект закончится, мне понадобятся долгие недели, чтобы прийти в норму, и это будут очень болезненные недели. Долгий жгучий откат, когда до подсознания дойдёт, что Анта в моём мире больше не существует. Но даже это я могу пережить: когда я пишу историю, от которой горят глаза, у меня не остаётся места для жалости к себе.
«У тебя есть хоть что-нибудь, что ты не тащишь в свои тексты?»
«А у тебя?»
Я слабо улыбнулась. Кувырок Трикстер в воздухе, агент Пирс в вертолёте, протягивающий ей руку… Чёрт, когда я писала эту сцену, мне снова было тринадцать. Обожаю этот возраст.
Иногда я думаю, что с каждой историей продаю своё сердце. Особенно с этой.
Суши давно были съедены, и я машинально заказала пиццу. Когда работаешь не час и не четыре подряд, порой едва замечаешь, куда девается еда.
Мессенджер звякнул входящим сообщением. Юлька.
«Ты куда пропала?»
«Пишу проект», — написала я. «Слушай, Ант ведь к тебе обращался? Искал меня?»
«Да не особенно. Просто уточнил, что ему нужно с тобой связаться насчёт каких-то документов, и попросил твой текущий номер телефона. Я упомянула, что ты в Одессе, но он, по-моему, даже не заинтересовался».
Я вздохнула.
«Да, он такой. Юлька… слушай, это глупый вопрос, но ты ведь любишь Серёгу? Ну, несмотря на неприличные фотки, которые ты посылаешь Ромке, и всё остальное?»
«Это своего-то мужа? Да я его обожаю. Самый упоротый мастер из всех, кого я когда-либо знала, а я знала лучших, Ян. Кстати, поедешь к нам в августе на полигон в чародейки? Я открыла набор».
Я потёрла лоб. Иногда мне очень хотелось побыть одной из этих потрясающих людей. Свободных, дружелюбных, с горящими глазами, не обременённых ни детьми, ни проблемами ни в тридцать, ни в сорок, порой небогатых, но счастливых и умеющих радоваться каждой малости. И талантливых, безумно, чертовски талантливых.
А потом я вспоминала Анта и Лену, бесконечный ряд разбитых сердец, и мне хотелось закрыть эту дверь и никогда больше её не открывать.
Две жизни, два мира. Ты живёшь спокойно и счастливо с настоящей семьёй, вдали от бурных переживаний, но в сердце остаётся беспричинная тоска, и всё сильнее хочется выйти за порог и спросить: «А меня хоть кто-нибудь в этом мире понимает?»
Или делаешь шаг прочь из реального мира и находишь чудо. Вот только слишком часто теряешь его, успев разбить свою настоящую жизнь вдребезги. И виновато не чудо. Виноват лишь ты сам.
«Как ты думаешь», — написала я, — «а возможна ли вообще истинная любовь, где нет боли? Потому что честно, страдания мне совершенно неинтересны. И треугольники, и прочие геометрические фигуры, и трагические бывшие, и вообще драма. Просто вторая половинка, с которой можно говорить обо всём и не притворяться».
«Эй, ты забыла умопомрачительный нереальный сногсшибательный секс дважды в день в общественных местах!»
«Не, ну это само собой!» — возмутилась я. «Как я такое забуду!»
Юлька начала печатать. И печатала долго.
«Знаешь, мне повезло», — в итоге написала она. «Мы пишем вместе, рисуем вместе, готовим игры вместе. Вместе во всём. Если я захочу переехать в Питер, или Серёга начнёт думать о Канаде, мы договоримся. Мы… мы просто есть. Уже восемь лет. Иногда не хватает денег, но это всё ерунда. Наверное, это глупо, но кулон с серебряной звездой, который Серёга мне подарил с первой зарплаты, я не снимала ни разу».
«Это очень романтично, Юль».
