— Я для этого тебе нужна? Да ни за что не поверю, — хмыкнула я. — Небось хочешь напоследок предаться разврату прямо на чемоданах.
— Не без это… — Ант осёкся. — Второй вызов. Я перезвоню через десять минут.
— Кто тебе звонит?
— Потом, Рэйн. Я тоже тебя люблю.
Телефон пискнул и замолк. Чёрт. Наверняка снова Ромка со своими уговорами.
Я перевела взгляд на море. Уходить совершенно не хотелось. Именно это море именно в этом городе я больше никогда не увижу, и мне на память останутся только полуботинки с водонепроницаемой мембраной, купленные для прогулок с Антоном.
А что останется на память ему?
Что-то очень хорошее. Совершенно чужой город, где мы были вместе. Где яд горьких воспоминаний был над ним не властен. Ну… почти не властен. Всё-таки мы не волшебники. Мы всего лишь складываем слова.
Я посмотрела на экран телефона. Прошло десять минут.
Перезвонить ему самой? А вдруг он ещё разговаривает? Нет.
Я открыла документ на телефоне и принялась перечитывать свои заметки.
Ант не перезвонил и через двадцать минут.
И через полчаса.
Нет, я могла бы перезвонить сама. Но приступами «а вдруг с ним что-то случилось» я как-то особенно не страдала, и…
Хотя действительно, чего это я.
Я пожала плечами и открыла меню вызовов на телефоне. И тут же, как нарочно, он зазвонил.
Ант, конечно же.
Я открыла рот, но он заговорил первым:
— Рэйн. Зайди, пожалуйста.
Я подняла брови.
— Ты на ковёр меня вызываешь?
Но Ант уже повесил трубку.
Глава 19
Я небрежно бросила куртку на вешалку, разулась и мельком глянула на себя в зеркало, стряхивая с волос нерастаявший снег.
А потом заметила, что Антона в комнате не было. А вещи были собраны.
Его вещи.
Так. Что тут произошло, пока меня не было?
Я зашла в спальню, бесшумно приоткрывая дверь, и вздохнула: в кровати тоже было пусто. А зря. Если бы все пары проводили важные разговоры, будучи голыми, недопониманий было бы значительно меньше.
Я вышла из спальни, не забыв отметить, что постель, заново смятая с утра, теперь была тщательно заправлена. Словно нас никогда тут и не было.
— Ант, — позвала я.
— Я здесь.
Он был на кухне. Облокотившись на стойку, рядом со вскрытой бутылкой сухого красного, о существовании которой я совершенно забыла. В руке он покачивал недопитый бокал.
— И? — поинтересовалась я. — Это молчание перед грозой или гроза перед молчанием?
— Ты написала Виктору по электронной почте о наших с Леной отношениях?
Я моргнула. Вот это мне сейчас послышалось?
Кажется, нет.
— Первый раз слышу это имя, — честно сказала я. — Кто это вообще, и зачем мне ему писать? Ещё один соавтор? Я, кажется, начинаю ей всерьёз завидовать.
— Муж Лены.
Кажется, уже бывший, мимоходом мелькнула циничная мысль. Ну и ладно.
— Нет, конечно, я ему не писала, — нетерпеливо сказала я. — Я его даже не знаю. Откуда бы я взяла адрес его электронной почты? Думаешь, Лена поделилась бы по старой памяти? Может, в общий чат на троих пригласила бы? Не городи чушь.
— Это всё очень легко вычисляется, — устало сказал Антон. — Особенно когда задаёшься мыслью это сделать. Раскопать какую-нибудь старую публикацию с настоящим именем и плясать оттуда, например. По крайней мере, ты единственная из тех, кого я знаю, кому было бы не лень этим заниматься.
— Это я могу, — согласилась я. — Но зачем?
— А у тебя совсем нет вариантов?
Да выше крыши, мрачно подумала я. Отомстить, например. Восстановить вселенскую справедливость. Вот только на кой чёрт она мне нужна?
Я устало вздохнула. Хотя Антон был прав. Я мастер этически неоднозначных поступков, мне только дай.
Вот только я бы сделала это открыто. Я бы рассказала Антону, рассказала Лене, дала бы им три дня, а потом честно отправила бы письмо мужу под своим именем. Я бы даже поставила их в копию: гулять так гулять. Это же я.
Но я не писала и не собиралась писать подобных писем. И всё же муж Лены теперь знает. Обо всём. Я попыталась представить, что Лена должна сейчас чувствовать. Получить такой удар, возможно, даже развод — после скольки лет вместе? Десяти? Двадцати?
Ох, чёрт. Как же это не вовремя.
Впрочем, меня волновали лишь эмоции Антона, а то, что сейчас происходило между Леной и её мужем в Иркутске — нет. Совершенно. Должно быть, я действительно беспринципная эгоистка.
Что ж, придётся с этим жить.
— Нет, я этого не делала, — ровным голосом произнесла я. — Насколько я помню, я тебе поверила, когда речь зашла о посте Лены в инстаграме. Моего слова достаточно?
Антон задумчиво посмотрел в бокал.
— Нет.
Я моргнула. Нет? Он мне не верит?
— Что, правда? — вырвалось у меня. Глупо, наверное, но вдруг скажет, что мне послышалось?
— Правда.
Повисло молчание.
Я покосилась на остатки вина в бутылке. Шваркнуть её об стену, или налить и себе? В принципе мне подходили оба варианта.
Но чуть позже.
Я подошла к стойке и уселась на высокий табурет. Кивнула своему, наверное, уже бывшему соавтору.
— Рассказывай. Что произошло?
— Звонок от Лены, — спокойно сказал Антон. — Очень эмоциональный.
— То есть истерический.
— Допустим. Но её муж только что получил анонимное письмо с исчерпывающими сведениями и отреагировал… соответственно. Ты её винишь?
Я устало пожала плечами.
— Нет… наверное. Но почему она винит меня?
— Потому что больше это сделать было некому.
Исчерпывающий ответ.
Совсем недавно Лена чуть не разлучила нас: её подставной пост в инстаграме едва не достиг цели. Кто на моём месте не захотел бы отомстить?
И как винить Антона в том, что он в это верит?
Но я-то знаю, что я этого не делала, отчаянно подумала я. Кто послал это письмо? Зачем он так поступил? Мотивация; мне нужно было понять, чего именно он хотел добиться, и тогда я бы легко доказала, что я ни при чём.
… Вот только мне всё меньше хотелось что-то доказывать.
Да и как я вообще могу надеяться, что найду автора анонимки? Письмо мог отправить кто угодно. Насолить ближнему — святое дело.
