— Циник во мне сказал бы, — сообщила я, — что эта ваша романтическая любовь — она как Луна. Издалека красота несказанная, а вблизи что-то серое, скалистое и совершенно неинтересное.
Антон присел рядом и обнял меня за плечи.
— Думаешь, так и есть?
— Ну… — Я обернулась и улыбнулась ему. — Наверное, циник во мне — это немножко разочарованный маленький ребёнок, которому не хватает ярких фейерверков.
— Фейерверков? — задумчиво сказал Антон. — Точно?
На его лице появилась странное выражение.
— Только не говори, что ты захватил с собой и ракетницу, — потрясённо сказала я.
Антон покачал головой.
— Не в этот раз. Вообще это было следующим пунктом моей программы.
Мы переглянулись и засмеялись.
— Хочу ещё немного посмотреть на звёзды, — шёпотом сказала я. — Можно?
— Они все для тебя.
Ни один парень ещё не дарил мне звёздного неба, подумала я, откидываясь в его руки. Надо будет подарить ему что-нибудь взамен. Может, пару океанов? Или остров с далёким маяком, куда мы приедем на моторке с палаткой?
Я вспомнила второй «Остров», мотнула головой и вновь приникла к окуляру телескопа, отгоняя воспоминания. Нет. Не хочу думать об этом сейчас. Только звёзды. Яркие-яркие звёзды и немного глинтвейна.
Через две с половиной вечности Антон тронул меня за рукав.
— Ты уже дрожишь. Поехали домой, Рэйн. Ещё вернёмся, если захочешь.
Я неохотно встала, подхватив пустую термокружку.
И тут у Антона звякнул телефон. Новое сообщение.
Его палец скользнул по экрану. Несколько секунд он вглядывался в строки: кажется, сообщений было не одно, а больше.
А потом размахнулся и выкинул телефон.
— Ого, — только и сказала я.
— А ну его, — беспечно сказал Антон. — Всё равно хотел номер сменить.
— Даже если ты его сейчас подберёшь, жест всё равно эффектный, — заметила я.
Антон отмахнулся.
— Каждый раз, когда его вижу, вспоминаю тот звонок в Одессе. Не хочу и не буду.
И глядя на него, я вдруг поверила: не хочет и не будет.
Ещё один шаг вперёд, подумала я, когда мы ехали в такси домой рука в руке. К теплу, к сонному уютному молчанию, к разговорам обо всём и ни о чём.
К чему-то очень хрупкому и потрясающему, чему я пока не могла дать названия. Но была совершенно уверена, что нужные слова мы найдём.
Писатели мы или кто, в конце концов?
Глава 25
Утром я отправилась в «Иннэйт». Переподписала все нужные договоры, наведалась в бухгалтерию и к Игорю, с радостным удивлением узнала, что у нас наконец-то внедряют буквенно-цифровые подписи, и больше в офис по таким мелочам ездить будет не нужно.
Потом я заглянула к пиарщикам, помялась возле рулонов с постерами и всё-таки не стала просить у них постер ко второму «Морю безумия» с портретом Анта. К чёрту. У меня есть оригинал.
А на обратном пути в лифтовом холле я встретила Ромку.
— Привет, — проговорил он. — Прости за… ну, в общем, за.
Я пожала плечами. Мне как-то было безразлично. Я просто знала, что из-за Ромки мы с Антом чуть не разругались навсегда.
— Янка. — Ромка шагнул ко мне. — У меня всё стояло на кону. Вообще всё.
Ну да, тускло подумала я. Когда Лена писала свой пост в инстаграм из подслушанных сообщений, у неё тоже всё стояло на кону.
— Вот ты бы сама что сделала? — вдруг спросил Ромка, застывая передо мной. — Вот честно, как на духу? Если бы у тебя всё стояло на кону?
Откровенно поговорила бы, подумала я. Единственное, что я вообще умею.
Я вздохнула.
— Ромка, ну на кой чёрт ты вообще на это пошёл? Что, если второго «Острова» после твоих штучек никогда не появится?
— А мне уже всё равно, — развёл руками бывший владелец «Иннэйт». — В планах он стоит, Ант предварительный эксклюзив подписал. Писать он, увы, не обязан, но если напишет, то публиковать будем мы и именно мы. Немцам только этого и надо было. А вдвоём с Леной он этот эксклюзив подписывать отказывался.
— А зачем Анту писала Лена? — вдруг спросила я. — Ведь писала, да?
Ромка невесело усмехнулся.
— Думаю, просто потому, что иначе не могла. Я же пишу Юльке, хоть она давно и замужем. И не всегда отвечает.
Ромка и Юлька, мрачно подумала я. Ромео и Джульетта наших дней. Какие же мы всё-таки ненормальные, а? Может быть, Ант всё-таки был прав, запоздало сбежав отсюда?
— Я буду продолжать работать над своими проектами в «Иннэйт», — официально произнесла я. — Но общаться, извини, буду по минимуму.
Ромка кивнул.
— Я тебе должен, так что без проблем. Если что-нибудь понадобится, обращайся. Серьёзно.
Я сжала в кармане вдруг завибрировавший телефон и кивнула.
— И… — Ромка помедлил. — Удачи вам двоим, наверное. Лену я знаю дольше, но… чего уж там, девять лет есть девять лет, Ант не выдержал. Хотя я бы выдержал, будь на её месте Юлька.
Я моргнула.
— Правда выдержал бы?
— Правда, — спокойно сказал Ромка. — А ты ещё не поняла? Когда человек твой, ты всё для него сделаешь. Я бы для Юльки сделал всё, и плевать, что она замужем, плевать на всё остальное. А Ант с Леной оба упёрлись, как идиоты. Двадцать первый век на дворе, двум взрослым людям в один город съехаться — как нечего делать. Ну и получили.
Он отрешённо уставился куда-то поверх моей головы.
— А вообще дурацкая штука любовь, — наконец сказал он. — Взять тебя: ты и от Людвига сбежала, и от десятка таких Людвигов сбежишь, потому что на Анта ты запала с концами. Я тоже… как это там называется? Однолюб. Все эти чокнутые поэты, недоступные музы, чёртова одна первая и единственная любовь на всю жизнь — это лечится вообще, а? Хоть как-нибудь?
Я покачала головой.
— Никак. Разве что клин клином, но этот клин должен быть с Эйфелеву башню.
— Точно. — Ромка вздохнул. — Счастливо, Янка. Пойду ворочать миллионами.
Я проводила его взглядом и достала телефон.
«Как ты относишься к тому, чтобы написать эпилог в четыре руки? Сегодня?»
О да, детка.
«Ещё как хочу!» — тут же написала я. «А где? Как? Когда?»
«Ещё спроси, с кем».
«Ну, если мне выдадут нового соавтора, я не буду возражать…» — не без лукавства написала я.
«Рэйн, ты напрашиваешься».
«Надеюсь, на что-нибудь вкусненькое?»
