Секретарь Олеся посматривала на меня и мою неприлично счастливую ухмылку из-за стеклянной перегородки, и я всё-таки вошла в лифт. Спустилась на улицу.
Весна. Солнечная, счастливая, настоящая весна.
Пискнул телефон: мне пришёл новый мэйл. Хм… билет? Нет, не билет: сертификат. Куда это?
«Что это, Ант?» — набрала я.
«Всё тебе расскажи. Там есть адрес и время».
«А если сбегу?»
«Значит, никогда не узнаешь, что агент Пирс сказал Трикстер в последней сцене».
«В вертолёте?» — уточнила я.
«Ага».
В мою голову начали закрадываться смутные подозрения по поводу того, куда меня сейчас отправляют. Но подозрения мне нравились.
«Знаешь», — написала я, — «если это то, что я думаю, то потом, чтобы тебя забыть, не поможет даже Адам Драйвер».
«А чтобы вспомнить? Киану Ривз?»
Ещё и издевается.
Я бросила взгляд на цветной сертификат на экранчике.
Кажется, меня ждало приключение.
Небо начало темнеть, когда мы вышли на вертолётную площадку. Чёрт, пронеслось в голове, а если эта штука всё-таки грохнется?
Я стиснула ладонь Антона в своей и молча полезла внутрь вертолёта. Наушники давили на голову, но в груди трепетало предвкушение.
Вот-вот под нами раскинется ночная Москва.
Ведь это мог быть любой другой город, мелькнуло в голове. Да и какая разница — Москва, Нью-Йорк, Лондон, Мельбурн, Чикаго? Мы можем быть где угодно. Вдвоём.
А потом вертолёт начал набирать высоту, и совершенно все мысли вылетели у меня из головы. Мы летели.
— Вот так бы на Луне, — произнёс голос Антона в наушниках. — Лунные вертолёты над лунными бензозаправками и лунными теплоцентралями, а? Проклятье, если бы там только была атмосфера.
— Да ладно, — хмыкнула я. — Построй на Луне теплоцентраль, и там тут же отключат горячую воду.
— Ммм. — Антон погладил мои пальцы в своих. Мы смотрели в противоположные стороны, не разнимая рук, и это накладывало какой-то сумасшедший стереоэффект, словно мы оба видели Москву с обеих сторон вертолёта. — Как думаешь, о чём они будут думать в этот момент? Трикстер и агент Пирс?
— Когда мы будем завершать их историю? — Я задумалась. — Об ужине, наверное. О горячем душе, о чистых простынях. О сексе, может быть. Ну, такие, бытовые вещи.
— «Мы сделали дело, дайте гамбургер?» Читатель не поймёт, Рэйн.
Я повернула голову, и наши взгляды встретились.
— Тогда Трикстер думает о том, что здорово иметь такого напарника, — произнесла я в гарнитуру. — Который всегда прикроет спину и обязательно вернёт тебя домой.
— Хм. Вопрос ещё, к кому домой.
Я подняла бровь.
— О, мы уже дошли до «к тебе или ко мне»?
Антон кашлянул, указывая смеющимися глазами на пилота, и я тут же смущённо замолчала. Под нами проплывали залитые вечерним светом транспортные развязки. Ужасно хотелось взять тонкие нити дорог, вытянуть их и распрямить. Или закинуть в небо.
— Вдохновение, Рэйн, — проговорил в моём ухе Антон. — Всё, чего ты хочешь от нашего эпилога… возьми его здесь. А фейерверки мы ещё устроим.
— Без цензуры.
— Без цензуры, — согласился он. — Правда, это будут уже немного другие фейерверки. Но идея мне нравится.
Его пальцы поднялись чуть выше моего запястья, легко-легко провели вверх с двух сторон, и я почувствовала, как сбивается дыхание. Дьявол, я же не дотерплю до дома.
Я перевела взгляд на широкое мягкое сиденье.
— О чём бы мы сейчас оба ни думали, — быстро сказала я, — предлагаю перестать об этом думать прямо сейчас.
Но Антон даже и не думал убирать руку. Как и прекращать того, что пальцы его обеих рук делали с моей кистью. Чёрт, уже от одного этого…
— Боишься, что не сможешь сосредоточиться, Трикстер?
— О, я проложу нам курс, агент, — сдавленным голосом произнесла я. — Только не жалуйтесь на пункт назначения.
Ладони Антона сжали мою руку.
— А ведь это самое главное в любой истории, — негромко произнёс он. — Что герои нашли свой пункт назначения.
— Ты нашёл свой? — серьёзно спросила я. — Потому что я, кажется, да.
— Гений и доктор наук, заграбаставший себе не худшего соавтора в мире? — хмыкнул Антон в наушниках. — Ну, конечно, ещё есть над чем работать…
— Когда-нибудь, агент Пирс, вас выкинут из вертолёта за инсубординацию.
— Только вместе с тобой, Трикстер.
Я перестала обращать внимание на шум. Остался только полёт, только ночные огни под тёмно-синим небом, только огоньки машин и развязок, высотки и торговые центры — город. Миллионы жизней. Фантастически интересных, потрясающих, умных и добрых жизней. Как жаль, что никто про них не пишет.
— Про злые и злодейские жизни наверняка вышло бы ещё интереснее, — пробормотала я. — Может, зря мы не увлекли агента Пирса на тёмную сторону, а?
— Тогда бы ты его не полюбила, — серьёзно сказал Антон. — Потому что тебе нравятся другие парни. Те, кто не хочет причинять боль тем, кто им дорог. Другое дело, что они тоже ошибаются, и… прости, Трикстер. Я правда не хотел. Тогда.
— Я знаю.
Его рука легла мне на плечо, и мы вместе смотрели на ночной город.
— Но плохие парни мне всё-таки нравятся, — задумчиво произнесла я. — Например, они давно угнали бы этот вертолёт.
На этот раз в наушниках кашлянул пилот.
— Мы шутим, — немедленно сказала я. — Мы хорошие.
Пальцы Антона сжали мои.
— Угоню тебе вертолёт на день рождения, — пообещал он. — Но сейчас твоя точка назначения ждёт. Мы возвращаемся домой.
Его рука мягко развернула меня за подбородок, когда вертолёт начал снижаться, и я первой нашла его губы.
Поцелуй в наушниках и с гарнитурами вышел чудовищно неловким. Но мы не могли не попытаться.
— Вытащил я тебя из домика? — спросил Антон, уткнувшись в мой лоб.
— Вытащил, — тихо сказала я. — Одной ногой точно.
— Тогда сначала едем к тебе за ноутбуком, а потом ко мне писать. В четыре руки, помнишь?
Я сжала его пальцы в своих под вертолётный стрёкот. Именно такой кадр, я знала, мы и поставим в титрах.
— Помню. И знаешь что? Последнюю строчку пишешь ты.
— Нет, ты.
Я вздохнула.
— Кажется, мы не договоримся, агент.
— Договоримся. И договорим. Обо всём на свете, Трикстер. — Кончик его носа коснулся моего. — Ведь это мы. Два непризнанных гения, которым совершенно возмутительно недодали ежевично-кофейного варенья к мороженому. А у меня в холодильнике как раз есть и то, и другое.
