Но профессор Деннет не собирался ждать до выпуска.
Едва они отошли от коттеджа достаточно, выйдя на небольшую поляну, длинные тёмные щупальца ринулись к ней с невозможной скоростью, и Кира с воплем оказалась висящей вниз головой. Шарик огня полетел ей в щёку, чуть не задев по касательной: она едва успела увернуться.
— Ай-ай-ай, — покачал головой профессор. — Кажется, вы совсем не готовы к экзаменам, мисс Риаз.
— Я всё выучила!
— И члены комиссии, уверен, будут счастливы видеть, как у вас от зубов отскакивает история магии, пока вы висите вниз головой, а из-под мантии виднеются ваши подштанники. Снимайте чары. Я их снимать не намерен.
В доказательство своих слов он уселся прямо на снег, растопив под собой небольшой круг.
Кира стиснула зубы. Она не умела. Но…
— Это ведь проклятие, да? — сказала она.
Она умела снимать проклятия. После того, как она едва не погибла, попав в собственное воспоминание, Кира провела долгий, наверное, самый долгий день в своей жизни в библиотеке, изучая другие магические формулы, кроме той, самой простой, которой Райли научил её и других адептов на своих занятиях.
И старалась, чтобы слёзы не капали на учебники. Ведь профессора с ней не было. И, она думала тогда, никогда больше не будет.
— Вы ведь не скажете, почему меня бросили, — позвала она, мучительно вспоминая нужную формулу. — Но хоть какой-нибудь намёк можете дать?
— Время, мисс Риаз, — последовал холодный ответ. — Через пять минут я уйду, и вы будете висеть в этом чернильном киселе весь день.
Кира сжала зубы, шёпотом произнося нужную формулу. Потом вторую. Третью.
Безрезультатно.
Но она должна, должна была победить! Как ещё было добиться ответов от проклятого неприступного профессора Деннета?
Или…
Профессор не зря швырнул в неё огнём, рискуя обжечь по-настоящему. Это что-то значило, а следовательно…
Она зажгла шар огня на своей ладони, и коснулась им чернильных щупалец.
Те в ужасе зашевелились. Ещё одно прикосновение, ещё одно, и Кира рухнула на землю.
— Я больше не хочу, чтобы вы копались в моём прошлом, — ровным голосом произнёс профессор, и Кира поняла, что это и было её наградой вместо похвалы. — Считайте это вашим ответом.
— Спасибо, — помедлив, сказала она. — То есть вы отказываетесь от возможности вернуть свою память целиком?
— Пока — да.
— И я не узнаю, почему.
— Пока — нет.
Это было лучше, чем ничего.
— Ладно, — вздохнула Кира. — Спасибо и на этом.
Профессор кивнул и встал.
— Продолжим.
Они продолжали весь день. Кира сходила с ума от голода; через четыре часа она начала сходить с ума от усталости. Профессор был неумолим.
Он больше не ставил ей ловушек. Он быстро и чётко объяснял ей новые чары и способ их применения — один раз. А потом экзаменовал её — на практике. Заклятьями, которые, Кира знала, не видел никто ниже третьего, а то и четвёртого года обучения.
Боевыми заклятьями. Настоящими.
И Кира не была уверена, что он смог бы вовремя выдернуть её с линии огня.
Она заслужила лёгкую улыбку один-единственный раз. Когда ледяной дождь, достойный выпускного экзамена последнего года Академии, обрушился не на неё — на профессора, и она быстро и безошибочно погасила летящие кристаллы, ни на миг не воспользовавшись его магией.
Кира даже не поняла, как у неё это получилось. В критической ситуации она должна была зачерпнуть его магию машинально, серьёзно истощая его силы.
Получается, она не сочла ситуацию критической. Просто нормальной рабочей картиной, которую нужно было исправить. Она думала и действовала, как настоящий боевой маг. И улыбка профессора была заслуженной.
— Занятие закончено, — спокойным голосом произнёс он. — Мы продолжим завтра.
Кира чуть не рухнула.
— Завтра?
— Завтра, и послезавтра, и до конца каникул, — кивнул он. — Вы талантливая ученица, мисс Риаз. Не хотелось бы растрачивать весь ваш потенциал.
— Но восемь! Восемь часов, чёрт подери! Не по целому дню же нам заниматься, я не выдержу!
— А вы предпочли бы два часа с мистером Хили?
Он резко отвернулся и зашагал к дому. Кира последовала за ним.
— Завтра будет десять, — бросил профессор через плечо. — А если вы еще раз откроете ваш ротик не для тех целей, о которых только что подумали, я доведу их до восемнадцати.
Кира заулыбалась.
— То есть в оставшееся после занятий время вы и я будем…
— Нет, — сухо произнёс профессор. — У меня дела поважнее.
Десять минут спустя он прижал её к стене в душе под льющейся водой, обхватив её бёдра, и им не нужны были ни ласки, ни медленные поцелуи — только голый секс, быстрый, почти грубый, чтобы снять напряжение, чувствуя друг друга.
— Мы должны работать в паре, — задыхаясь, бросила Кира.
Его ладонь зажала ей рот.
— Мне долго ещё придётся… вас учить, — выдохнул он в краешек её рта, вгоняя себя в неё всё глубже. — Сейчас… перед сном… утром… чёрт подери, как мне этого не хватало…
Кира моргнула. Неужели он не был с женщиной по-настоящему все пять лет? Всё время после того, как он потерял память? Всю его жизнь?
Но его рука схватила её за волосы, вынуждая откинуть голову назад, другая рука проникла ей между ног, выбивая из головы все мысли, и полминуты спустя она беспомощно обмякла, зажатая между ним и стеной. А ещё несколько секунд спустя из его рта вырвалось короткое шипение, и они замерли вдвоём под горячими струями.
Глава 17
Уроки, тренировки, марш-броски… За эти дни она узнавала больше, чем в Академии за месяцы.
Но профессор больше не занимался с ней любовью. И, проснувшись среди ночи пару дней спустя, Кира провела рукой по соседней подушке — и она оказалась пустой.
Что за чёрт, подумала она. Теперь он ей брезгует? После того, как она выложилась на занятиях до полусмерти, он даже не хочет спать с ней в одной постели?
Она подумала, и, захватив обе подушки, по одной в каждой руке, набросила на плечи одеяло и спустилась вниз.
Профессор, в футболке и домашних штанах, сидел на полу за ноутбуком возле камина и напряжённо вглядывался в экран. Увидев её, он поднял брови.
— Не спится, мисс Риаз? Очевидно, я мало гонял вас сегодня.
— Вы достаточно меня гоняли в поле, — подчеркнула последние слова Кира. — А здесь вы меня избегаете, как чумную.
