Его голос был твёрдым, но не холодным. Но даже если бы он звучал в тридцать раз теплее, Кира не подняла бы глаз.
— Миледи.
Это заставило её вздрогнуть. Наконец встретиться взглядом с ним — и окунуться в знакомое спокойствие.
— Меня уже более пяти лет зовут Дуайт Деннет, — мягко сказал он. — И, надеюсь, так и останется. Я не Рональд Вейер, мисс Риаз, и надеюсь никогда им не быть. Какие бы выборы он не делал, они не мои и не будут моими. Мы разные, мы другие. Я знаю о своём альтер эго несколько больше, чем вы, и поверьте, то, что знаю я, несколько превосходит по масштабу игры с плетью в пустом подвале. Но это не отменяет того факта, что вы всегда можете видеть во мне благородного лорда, если хотите, как и вы всегда будете для меня прекрасной леди. Вот так просто, мисс Риаз. Жизнь вообще проста.
Кира невольно улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ.
— Всё ещё хотите, чтобы я надел на вас ошейник?
Она хотела. Сейчас, возбуждённая и голодная, она хотела этого больше всего на свете.
— Да, — хрипло сказала она. — Умоляю вас, профессор.
Он встал, и она подняла голову, подставив шею. Ошейник застегнулся на ней со знакомым лёгким кликом, и Кира перевела дыхание, чувствуя между ног знакомое возбуждение.
— Чувствую, вам не хватит терпения на весь день, — насмешливо произнёс профессор. — Но я запрещаю вам уединяться с данной целью. Вам понятно, мисс Риаз?
Она сглотнула.
— Да, профессор.
— А теперь… — метёлка в руке профессора драматически зависла, — не двигайтесь.
Его касания были лёгкими и возбуждающими. Они были мягкими и нежными, аккуратными и неназойливыми. Они были идеальны, думала Кира, закрывая глаза и изо всех сил стараясь не выгибаться, как кошка. Но это было почти невозможно. Как, когда по животу проходили невесомой лаской, потом лёгкая метёлка касалась обнажённой кожи снова, рисуя полукружия грудей, проходила дорожкой между ними выше, к шее, и Кира вся горела, ненавидя профессора за то, что не может раздвинуть ноги и притянуть его к себе, чтобы он не длил эту сладкую пытку и не дразнил её, чтобы он…
Она застонала, и её ноги, закинутые одна на другую, сами собой разомкнулись.
— Пожалуйста, — прошептала она, встретив взгляд профессора. — Не томите меня.
Глава 34
— Ай-ай-ай, мисс Риаз, — с притворным огорчением покачал головой он. — А ведь вам ещё целый день заниматься.
Профессор бросил метёлку в стакан с карандашами.
— Что ж, не буду вам мешать.
Кира в возмущении открыла рот, но встретила его взгляд, вспомнила, что обещала не спорить — и вновь подняла со стола отложенную тетрадку.
— Хорошая девочка.
Он снова достал метёлку, и Кира затаила дыхание, когда та коснулась её бёдер. И легонько погладила её — сначала по внутренней стороне бедра, а потом — между ног, скованных цепочкой, но так желающих раздвинуться шире и шире.
— Не прекращайте читать, — раздался холодный голос, и она обмерла. — И не жульничать, а читать как следует, иначе я заставлю вас читать вслух.
Взмах метёлки снова вернулся к низу её живота. Лёгкиё обмахивающие прикосновения по бёдрам, одно дразнящее, между ног — и снова её бёдра и бока, пока она не начала задыхаться от желания вцепиться в него. По спине стекали капли пота; если бы он схватил и повалил бы её сейчас, она готова была на всё.
— Пожалуйста, — снова взмолилась она шёпотом.
— Нет, мисс Риаз. Только тогда, когда мне снова вздумается, и не минутой раньше. — Короткая пауза. — И поблагодарите меня.
Кира задохнулась.
— Да вы…
Поймав его взгляд, она тут же зареклась с ним пререкаться.
— Спасибо, профессор, — кротко произнесла она.
— Уже лучше. Читайте дальше, мисс Риаз.
Лёгкая метёлка проходила по её телу ещё четырежды, каждый раз устраивая ей настоящую сладострастную пытку. И каждый раз она была вынуждена опускать взгляд и благодарить. Хотя скорее набросилась бы на своего мучителя и укусила бы за ухо, а потом сорвала бы с него одежду и потребовала гнусно над собой надругаться. Дважды.
Но вместо этого она читала записи, сделанные его рукой, и в этом тоже было своё удовольствие. По крайней мере, подумала она, вряд ли он учил кого-нибудь из своих любовниц подобным образом.
Она читала до обеда, а потом — до ужина, ради которого Кира долго шла до обеденного стола мелкими шажками под насмешливым взглядом профессора. После ужина Кира, не отрываясь от тетрадки, попробовала почистить апельсин из вазы, стоящей на письменном столе — и успела только ойкнуть, когда её перехватили поперёк талии и отвесили ей с добрый десяток шлепков. Не очень-то долгожданных, подумала она, потирая горящую кожу.
— Никакой. Еды. За чтением моих рукописей, — отрезал голос профессора. — И ваше счастье, что на тетрадь не упало ни капли, иначе я заставил бы вас переписывать.
Он отобрал у неё инструкции, бросил её на кровать и выдал два листа бумаги и карандаш.
— Пишите конспект. Что читали, что поняли, что будете делать.
Кира потянулась к тетрадке, которую он держал в руках, но он лишь поднял палец.
— По памяти, мисс Риаз.
Она тихо застонала.
— И нет, этот номер не пройдёт. — Профессор на миг поднял на неё понимающий взгляд, вернувшись за письменный стол. — После ритуала, возможно.
Кира была счастлива и этому обещанию.
Когда она наконец отложила бумагу и карандаш, она хотела спрыгнуть с кровати, чтобы показать свои измышления профессору, но он покачал головой и подошёл к ней сам, отобрав оба листа.
Ему потребовались считанные секунды, чтобы всё прочесть.
— Хорошо, — отрывисто сказал он. — Теперь вы покажете мне все в действии. Без донора. Как минимум дважды.
Он толкнул перед ней дверь на террасу, и Киру тут же обдало волной согревающих чар.
Ритуальный круг уже был нарисован и закреплён, и линии, нужные им для ночного ритуала, таинственно мерцали. Кира набрала в грудь воздуха, вспомнила то, что от неё требовалось — и начала показывать.
— Второй раз, — услышала она спокойный приказ, едва закончила.
— Я… немного устала, — с усилием призналась она. — Может быть, мы…
— Второй раз, мисс Риаз.
После того, как Кира выполнила нужные формулы и зажгла руны второй раз, она пошатнулась и чуть не свалилась без сил, но сильные руки профессора удержали её на ногах.
— Не стоит так быстро сдаваться, мисс Риаз. Своему донору вы нужны всегда, до последнего.
— Когда Райли вонзил кинжал в грудь Кэтрин, у неё уже погибал мозг, — прошептала Кира. — Он всё ещё был нужен ей?
