— Вы ведь мне страшно отомстите? — прошептала она. — Я хочу на это надеяться.
Короткая усмешка.
— Ну, если никто не увидит моего унижения…
Кира вдруг вспомнила, как он заставил её встать на колени перед ним, когда дверь в её комнату была не просто незаперта — приоткрыта.
И на её губы выплыла очень холодная улыбка.
Она слизнула несколько капель мороженого из его пупка. И выпрямилась, с удовлетворением заметив, как его взгляд скользнул по её обнажённому телу, открытому и доступному под сорочкой.
— Я сейчас.
Профессор ничего не сказал, провожая его взглядом. А Кира…
… Подошла к дверям и распахнула их настежь. Все двери, включая дверь номера, откуда прекрасно просматривались и верёвки, и нагое тело профессора на кровати.
— Вот будет скандал, — промурлыкала Кира, возвращаясь в спальню. — Возможно, вам даже придётся стирать кому-то память.
Лицо профессора совершенно не изменилось. Невозмутимое, спокойное, почти равнодушное.
Но жадный взгляд, которым он окинул её бёдра, скрыть ему не удалось.
Кира провела руками по сорочке, от груди до низа живота.
— Хотите её снять? Сорвать? Может быть, задрать до пупка, а потом скинуть через плечи? Или разодрать на лоскуты?
— Да, — хрипло сказал он. — Да, да и да.
Кира тихо засмеялась.
— А не получится.
Профессор покачал головой.
— Пожалуй, этот первый эксперимент, когда я вручаю вам всю власть, рискует оказаться и последним, мисс Риаз. Моё терпение не безгранично.
Кира вскарабкалась на постель. Провела пальцами по растаявшему шоколадному мороженому на груди, и коснулась указательным пальцем губ профессора.
— Я хочу, — прошептала она, — чтобы вы страдали, как страдала я. Один раз, сегодня. Разве это несправедливо?
Вместо ответа он медленно, чувственно провёл кончиком языка по её пальцу, и у Киры перехватило дыхание.
— Ешьте своё мороженое, мисс Риаз. Потом такого случая может и не представиться.
Кира послушно приникла к его груди. Дьявол, она всё ещё выполняла его распоряжения. Всё ещё.
Может быть, и это было его фантазией, которую он заронил в неё когда-то? А она вспомнила только сейчас?
Второго раза насладиться властью у неё не будет, поняла она. Значит, надо воспользоваться шансом полностью. Так, чтобы профессор запомнил этот вечер надолго.
Её язык выделывал вензеля у него на груди в такт его прерывистому дыханию. Шоколадное мороженое во рту, горячая кожа под пальцами, тонкая ткань сорочки и горячая влага между ног…
… И опасность, что их вот-вот застанут, увидят через открытую дверь.
Впрочем, осталось совсем недолго.
Кира вобрала губами в рот последний кусочек мороженого.
— Когда-нибудь, — прошептала она, — я накрою мороженым совершенно другую часть вашего тела и устрою вам праздник. Но пока вы его не заслужили.
По его губам скользнула улыбка.
— Да ну, мисс Риаз? Чего же тогда заслужил этим вечером скромный профессор?
Кира скользнула взглядом по его напряжённым бёдрам, по плоскому животу, по явному и твёрдому возбуждению. И медленно улыбнулась.
— Вот этого.
Она сорвала с себя сорочку одним быстрым движением, отрепетированным многажды в собственной спальне. Кира хотела поразить его — и у неё получилось.
— Не медлите же, — хрипло сказал профессор. — Иначе я отправлю вас на переэкзаменовку столько раз, что вам придётся остаться в Академии на всю жизнь.
Кира наклонилась к нему, накрывая длинными волосами его плечи.
— В таком случае, — прошептала она, — я сделаю всё, чтобы так и случилось.
И медленно, дразняще медленно опустилась на него, раскрывая бёдра, предлагая себя ему, вбирая в себя. Он был в ней, глубоко и горячо, вот только в этот раз хозяйкой и госпожой положения была она.
А потом всё изменилось.
Его бёдра подались ей навстречу, и Кира не успела заметить, как хозяином положения стал уже он, властно нанизывая её на себя. Она ахнула, открываясь новым ощущениям, возбуждаясь всё больше с каждым толчком.
Её мужчина был обнажён, распят и связан, и всё же она была его. Принадлежала ему. И не могло быть никак иначе.
Кира опустилась ему на грудь, обняв, прижавшись. Отдаваясь.
— Я ваша, — прошептала она. — Возьмите меня.
Она услышала лёгкую, почти неслышную вязь сложной магической формулы.
И он обхватил её — лёгкую, воздушную, обнажённую. Конечно же, поняла Кира, он в любую секунду мог освободиться, просто не хотел это делать.
Потому что желал доставить ей удовольствие.
Короткий перекат — и Кира, задыхаясь, оказалась распятой под ним.
— Так вам больше нравится? — прошептал он, нависая над ней.
— Да, — выдохнула она. — Пожалуйста… не наказывайте меня.
Он коснулся её губ в ответ.
— У нас ведь свидание. День, когда исполняются мечты. И сейчас, — он развёл в стороны её согнутые колени, — сбывается ваша и моя.
Толчки в ней сделались резче, быстрее, и Кира застонала, чувствуя, что уплывает, растворяется… что дверь в номер всё ещё распахнута настежь, но ей всё равно, ей нужно лишь получить свою благословленную разрядку, отдать ему себя и взорваться золотыми искрами в ответ. Всё её тело звенело от напряжения, бёдра дрожали, в горле пересохло… но превыше всего было знание, что она отдавалась своему мужчине — и была счастлива.
Она протянула руку, касаясь его щеки.
— Я ваша Кира, — прошептала она. — Назовите меня по имени.
— Не раньше, чем тропические острова замёрзнут… мисс Риаз, — последовал задыхающийся ответ.
Его рука легла ей на горло и чуть сжалась, не перекрывая дыхания. И этот простой жест заставил Киру перелиться через грань.
Она слабо застонала, обмякая на подушках и чувствуя, как по телу проходят волны сладких судорог. А секунду спустя профессор опустился рядом с ней, сжав её руку.
— Вы назвали меня Кирой, — проговорила она. — Тогда, во сне, когда подарили мне бриллиантовую подвеску.
— Да ну? — лениво отозвался его голос. — Я такого не помню.
— А в ритуале, когда вы меня вытаскивали?
Его рука сжала её пальцы.
— Не напоминайте мне о нём. Не сейчас.
— Тогда выплатите мне дань. Назовите по имени.
— Маленькая шантажистка, — пробормотал профессор, закрывая глаза. — Кира Риаз, самая развращённая адептка Академии. Вам достаточно?
