— Действительно, — тихо сказала она, раскидывая руки в стороны и не отрывая от него взгляда. И видя, как он не отрывает взгляда от её обнажённой груди. — Не можешь.
— Ты такая… — Райли запнулся. — Уязвимая. Я не знаю, как он не сломал тебя тем страшным ритуалом. Тебе было всего тринадцать.
«Эта девочка драгоценна».
Кира слабо усмехнулась.
— Он сказал, что не убивает детей. Он даже… — Она запнулась. Сказать ему, как Тёмный Лорд вытащил её из-за черты? Вытащил, потратив на неё чёртову уйму сил перед неотвратимой смертельной схваткой? Вытащил, хотя не должен был?
«Думаю, он проиграл поединок по другой причине».
«По какой?»
«Потому что должен был его проиграть».
Профессор Деннет понял всё уже тогда, подумала Кира. Понял ли он, что проклятие связывало жизни Райли и Тёмного Лорда? Да наверняка.
Вот только как он понял это так быстро, зная лишь то, что знала она? И как он мог понять, что Тёмный Лорд был жив?
Она перевела взгляд на лорда Хили, неподвижно стоящего в круге. Руки Райли бережно касались её плеч, чертя руны тонкой беличьей кистью, но взгляд Киры был прикован к перстню на руке его отца.
Очень знакомому перстню с алым камнем. Перстню, который она видела на руке Тёмного Лорда. И… где же ещё она его видела?
Неважно. Агнус Хили получил свой приз на аукционе — кольцо поверженного врага. А сейчас, когда проклятие развеется её, Киры, усилиями — получит и его голову.
Защитная магия скользнула по рунам на её животе и груди, фиксируя их, оберегая от смазывания, и тонкое перо в руке Райли начало выписывать второй слой.
Кира ойкнула: перо царапнуло её, и на коже появилась капелька крови. Она повернула голову: у лорда Хили вдруг опасно сверкнули глаза.
— Я знаю про обмен кровью, милорд, — устало сказала она. — Профессор Деннет и ваш сын прочли нам очень познавательную лекцию.
— Если ты обменяешься кровью с моим сыном сейчас, и ваша связь разорвёт проклятие, — спокойно произнёс Агнус Хили, — я буду готов принять тебя в свою семью.
Кира чуть не поперхнулась.
Агнус Хили, стоящий сейчас с перстнем Тёмного Лорда на руке и обещающей ей золотые горы за то, чтобы она стала рабыней его сына навечно, напоминал ей самого Тёмного Лорда. Безжалостный, умеющий ценить талант, и совершенно беспринципный. Убить Лорейн? Да он убил бы десяток таких, как Лорейн, чтобы Кира легла в ритуальный круг к его ногам, и так же легко, не колеблясь, свернул бы шею Кире, если бы его сыну подвернулась более выгодная партия.
— Обмен кровью можно провести невольно, — произнесли её губы. — Но никогда — если этого не желает одна из сторон.
Райли резко вздохнул, едва снова не оцарапав её пером.
— Откуда ты это знаешь?
— Сейчас, когда мы так близко в ритуале… — прошептала она, запрокидывая голову. — Чувствую.
Она и впрямь чувствовала. Профессора не было рядом с ней, и его мысли и эмоции были для неё недостижимы. Но с той ночи, когда они обменялись кровью, она чувствовала… острее. Словно часть его мастерства, интуиции, силы передалась и ей.
Перстни, перстни на тонких сильных пальцах… почему это было так важно? Вспомнить…
Она не помнила.
— Пора, — шепнул Райли, коснувшись её губ лёгким поцелуем. — Держись, маленькая.
«Я уже большая», совершенно по-детски хотела было возразить она. Но глядя на испуг, мелькнувший на серьёзном сосредоточенном лице, она поняла, что он боялся за неё — и промолчала.
— Мне снился этот ритуал на каникулах, — сказала она. — Что я брожу в темноте, серебристая нить тянется от тебя в никуда, и я вот-вот найду её другой конец, он совсем рядом, вот только я не знаю, что там. И я ничего не находила. Но теперь найду, верно? И ты никогда больше не окажешься на грани между жизнью и смертью, как прошлой весной.
Прошлой весной…
Странная, ещё не оформившаяся мысль вдруг покинула её: в воздухе повис аромат тяжёлых благовоний. Профессор Деннет никогда не пользовался ими.
— Запах поможет тебе не отвлекаться, — тихо пояснил Райли. — Последние руны… сейчас.
Кира отдёрнула ладони, когда его перо коснулось их.
— Нет. — Она подтянула кисти рук под себя. — Не надо.
Райли поднял брови.
— Почему? Что-то не так?
— Просто… не надо, — пересохшим ртом произнесла она. — Через ладони в меня хлынула сила Тёмного Лорда и… я не люблю об этом вспоминать. Не хочу, чтобы это повторилось.
— Не вздумай слушать её капризы, — сухо посоветовал лорд Хили. — Продолжай.
Райли взялся за её запястья.
— Кира. Пожалуйста, разожми.
Она зажмурилась.
— Райли…
— Ты же знаешь, что нам это нужно. Ты нам нужна.
Нужна, горько подумала Кира. Только почему, когда ей об этом говорил профессор Деннет, она чувствовала себя лакомым апельсином, с которого медленно и со вкусом снимали кожуру, а сейчас она ощущает себя несчастными остатками ошалелого фрукта в соковыжималке?
— Просто расслабься, — шепнул Райли. — Я здесь, я рядом. Тебе никто не причинит зла.
Бросив один-единственный взгляд на лорда Хили, Кира подумала, что она бы с этим поспорила. Но выбора у неё не было.
Медленно она разжала пальцы, зашипев от невидимой боли, когда перо начало вгрызаться в ладонь. Ладони мага, самые нежные и уязвимые части, обещающие безграничное доверие… и руны, пятнающие её сейчас, чувствовались оковами.
— Мне страшно, — тихо сказала она. — Ты не покажешь мне, как прервать ритуал?
— Мы уже занимались этим, Кира. — Голос Райли становился всё более твёрдым. — И я показывал тебе на занятиях в Академии. Сейчас не время рисковать так. Особенно тебе, и особенно в этом ритуале. Ты пройдёшь его до конца. Мы сделаем это вместе.
Он склонился над её лицом.
— Всё получится, — негромко сказал он. — Если не получится — значит, мы попробуем ещё раз. Но я уверен, что мы справимся.
Чёртовы благовония, подумала Кира, ощущая, как всё сильнее кружится голова, а между ног с чего-то начинает разгораться сладостный жар. Это все лорд Хили, иначе бы Райли не держал её в объятьях так крепко, иначе бы его ладонь лежала у неё на лбу, а не на груди, иначе бы… что он делает?
Пальцы Райли двигались по её бёдрам, выплетая две руны, самые последние, тяжёлые, пригибающие её к полу, не дающие шевельнуться. Они тоже ощущались, как оковы, как требование послушания — и, кажется, им и были.
А ещё они были нарисованы его кровью.
— Моя сила, — вполголоса сказал он. — Прими её, Кира Риаз. И освободи меня.
Его руки сомкнулись у неё на груди, обжигая, обещая, лаская.
