Дмитрий, не выпуская друга из объятий, с довольным видом
развернулся к Кириллу:
— Кирилл, знакомься! Это Саша — звезда нашей
группы. — Единственная женщина, Фетисова Александра Борисовна. Но раз мы
без галстуков и штанов, то лучше — Саша, Сашка. А это, дружище, крупный ученый
— мырмы... мярмю... словом муравьелог Кирилл Владимирович Журавлев.
Кирилл молчал, оцепенев. Его глаза шарили по отточенной
фигурке испытателя Сашки. В горле сипело, но звуки не складывались в слова.
Девушка окинула его сердитым взглядом. Глаза ее были чересчур синие,
вопрошающие. Внезапно ее голос стал ядовитым:
— Может, мне повернуться?
— З-з-зачем? — спросил Кирилл тупо.
— Чтобы вам удобнее рассмотреть меня и сзади, —
объяснила она любезно.
Дмитрий коротко гоготнул. Кирилл с трудом раскрыл рот:
— Что вы, боже упаси... Верю, что и с той стороны так
же... гм...
Дмитрий сказал предостерегающе:
— Кирилл, прикуси язык! Схлопочешь. Это самый жуткий
феминист на свете. А дерется, куда там бешеному барсу! Как богомол!
— Меня зовут Кирилл, — сказал Кирилл
обалдело. — Мы без галстуков, как сказал Дмитрий...
— Саша, — ответил испытатель звонким
голосом. — Что за церемонии в полевых условиях?
Дмитрий помял в громадной ладони хрупкое плечо Сашки.
Кириллу показалось, что атлет погладил стальной шар размером с кулак. Плечо
Сашки было, судя по всему, хрупким только с виду.
— Саша, это Кирилл на тебя вывел! Я бы ни в жисть...
Римские катакомбы! Ладно, приключениям конец. Прем обратненько. По дороге
расскажешь, как и что стряслось,
Кирилл перехватил быстрый взгляд, брошенный на него Сашкой.
Она ответила медленно, уводя глаза в сторону:
— Мне кажется, лучше чуть-чуть обождать... Я не
специалист, но часовые сейчас, как мне показалось, настороже. Вот-вот зайдет
солнце, муравьи закроют выходы, задремлют. Так я читала в детской книжке...
Дмитрий раздосадованно переступил с ноги на ногу, нелепо
подпрыгивая при таком привычном для прежнего мира движении.
— Кирилл, ты мюрмю... спец по шестиногим, что скажешь?
— Шестиногие — это тараканы и вши, — ответил
Кирилл резковато. — Муравьи — это муравьи!
Злило дурацкое положение, в котором очутился. Неужели за всю
дорогу так и не проскользнуло, что пропавший испытатель — женщина? Или он такой
прибацанный мирмеколог, что ни черта не слышит, не видит...
Дмитрий взмолился:
— Ради бога, шучу! Тараканы тоже хорошие парни, если
спросить у тараканолога или тараканиста, а не моей тещи. Ты скажи, можно сейчас
идти или стоит погодить?
Кирилл перехватил встревоженный взгляд Александры.
— Да как сказать, — ответил он медленно. — С
заходом солнца активность в самом деле падает... Незначительно, правда.
— Но в нашем случае, — добавила Саша
быстро, — это может оказаться решающим. Так ведь, Кирилл Влади... Кирилл?
Голосок ее был сладеньким, подлизывающимся, и Кирилл несколько
раз кивнул:
— Да-да... гм... да.
Дмитрий рассерженно оглядывался. Саша нашлась, задание
выполнено, а пещеры стали вроде бы еще мрачнее, тоннели извилистее, а против
огромных насекомых по-прежнему нет другой защиты, кроме унизительной для бравых
десантников мимикрии.
Зашуршало хитином, мелькнула темная тень. Дмитрий вспикнул,
исчез.
Сильнее запахло кислотой. Муравей унесся, с пола поднялся
Дмитрий, сказал извиняющимся тоном:
— Чертяка слепая! Прет, не смотрит... Это впервые. Вот
что, надо отыскать нишку. Если начали меня задевать, то вас до захода солнца
вообще по стенам размажут!
— Вон в ту, — предложила Саша с готовностью.
Она подпрыгнула, зацепилась кончиками пальцев. Ее тело
бесшумно скользнуло в темноту, словно вплыло по воде. Дмитрий влетел в нишу,
словно пробитый с пенальти мяч. Кирилл сплоховал, но его вовремя подхватили,
вдернули в каверну, немногим просторнее кабины лифта.
— Для чего выдолбили? — сказал Дмитрий
брезгливо. — Под потолком! Сказано, насекомые... Без ума, соображения.
— Это я выдолбила, — призналась Саша
сердито. — Они хотели заделать, а я не дала. Надо же где-то отсиживаться?
— Остальные тоже ты? — удивился Дмитрий. Он
вытянул шею, пытаясь в полутьме рассмотреть длинную анфиладу пещер.
— И с этой повозилась! Подручными средствами, как
учили... Пришлось, а то все хватали, тащили...
— Теперь не потащат, — сказал Кирилл смущенно. Он
все еще не мог адаптироваться. Не в муравейнике, здесь все привычно, а в
присутствии бравого испытателя Сашки. — Вы уже пропитались здешними
духами. Это пароль «свой-чужой».
— Это я усекла, — кивнула Сашка. — А сперва
отсиживалась, присматривалась.
Лицо Дмитрия вдруг посуровело. Он набычился, из глаз ушел
блеск. Уже не друг Сашки Фетисовой, перед ним сидел староста группы
испытателей, завотделом оперативной подготовки.
— Рассказывай, — потребовал он.
Саша развела руками, ее меццо-сопрано стало
глубоконесчастным:
— Глупо все... Ошалела от телячьей радости. Ну и
потеряла, как говорит начальник первого отдела, бдительность. Что-то цапнуло
меня сзади, будто какой дурень искал приключений. Не успела дать сдачи, как
потащило с такой скоростью, будто меня рокер хватанул на полном ходу.
Попробовала применить прием...
— Тебе бы только приемы, — вздохнул Дмитрий. Он
покосился на Кирилла.
— ... но мне ответили таким, что чуть без головы не
осталась. Решила притвориться мертвой.
— Наконец-то, — буркнул Дмитрий. На Кирилла уже не
косился.
— Притворяться особенно не приходилось, и так
еле-еле... Потом хватка чуть ослабела. Я увидела, что меня, царицу природы,
несет, как тряпичную куклу, паршивый муравей! Ну не совсем паршивый, паршивый
не знает каратэ, а этот мог бы преподавать в нашей секции на две ставки...
— Давай без шуточек, — предупредил Дмитрий.
— Приволок меня в муравейник. Я сыграла дохлую. Меня
швырнули к личинкам. Эти детки, скажу тебе, жрать умеют — будь здоров! Я дала
деру. Бродила, выйти не решалась.
Кирилл помалкивал. Таких женщин он боялся больше всего на
свете. Непонятно, что за комплекс ими движет, но самые хрупкие и женственные
вдруг начинают заниматься каратэ, футболом, даже штангой. А знание приемов
борьбы провоцирует, их хочется применять, только бы повод... Особенно в
поединке с мужчиной! Хорошо, что догадалась притвориться мертвой, выдолбила
нишу для отсидки, даже пыталась говорить с муравьем. Но вряд ли «не решалась
выйти», некую карту держит за спиной.
