Он был как глыба раскаленного металла. Руки нетерпеливо
дергались, но лицо было бледное, вытянутое, как у коня. Под глазами застыли
желтые складки, похожие на модно спущенные гетры старшеклассницы!
— Поторопимся, — сказал Кирилл. — Как в
прошлый раз!
Они побежали, держась друг от друга на расстоянии видимости.
То один, то другой исчезал за листьями, камнями, сухостоем, но Кирилл
чувствовал присутствие Дмитрия, как чувствуешь тепло невидимого костра. Дмитрий
уже сложил крылья пакетом и несся в сказочном лесу трав, похожий на джина с
сундуком сокровищ на спине.
Воздух был еще прогрет, но тепло скоро начнет уходить.
Когда они огибали небольшое озеро, очертаниями напоминавшее
след от солдатского ботинка, Кирилл крикнул:
— В воде смотрел?
— Нет, — ответил Дмитрий несчастным
голосом. — Чего бы она туда полезла?
— Взгляни на всякий случай.
Дмитрий подпрыгнул, бесшумно прилип снизу к зеленому одеялу
листа, перебежал по веточке, что протянулась почти до середины озера. Веточка
наклонилась, но Дмитрий ничего не видя и не слыша вокруг, водил носом над
неподвижной как цемент водой.
Кирилл вздрогнул от его вопля:
— Красное на дне!.. Сашка, Сашка! Кирилл скорее, что
делать?
Он едва не прыгнул вниз, Кирилл успел гаркнуть:
— Ко мне!
Дмитрий со скоростью тахион оказался перед Кириллом. Глаза
его были безумные, губы дрожали. У Кирилла у самого дрожали руки, когда он
обвязал ему вокруг пояса тонкий шнур от гарпунной стрелы.
— Можешь нырять. Только возьми с собой что-нибудь
тяжелое.
Дмитрий подхватил в обе руки кварцевую глыбу в три своих
роста, побежал по зеленой ветке. Последний листок склонился к самой воде,
коснулся ее поверхности. Дмитрий с хриплым возгласом прыгнул с него, прижимая к
груди камень.
Он словно упал в канцелярский клей. Глыба, несмотря на
размеры, продавливала воду нестерпимо медленно. Дмитрий погружался, отчаянно
работая ногами и виляя телом — камень на дно почти не тянул.
Кирилл видел в проломленном зеркале воды расплывающееся
красное пятно, которое дергалось на месте, почти не сдвигаясь. Наконец Дмитрий
выпустил камень, начал судорожно загребать руками и ногами на манер морской
черепахи. Спускался он короткими дергаными рывками, зависал в плотной воде,
похожий в эти моменты на впаянного в янтарь муравья.
Кирилл лег, опустил лицо к самой воде, но не прикасался к
опасной водяной пленке. Красное пятно приблизилось к другому красному пятну,
слилось с ним. Кирилл вскочил, плавно потянул за линь. Шнур начал выходить без
привычного плеска, растолстевший от налипшей воды, скользкий, опасно липкий.
Бесшумно вынырнули ярко-красные ноги, обмазанные толстым
слоем водяного клея. Кирилл с усилием тянул веревку, с трудом преодолевая
сопротивление воды. Дмитрий с Сашей выползли на траву, за ними тащилась
огромная сосулька, соединяющая их с озером. Дмитрий поднялся на четвереньки,
попробовал отползти. Сосулька тянула обратно в озеро. Кирилл натужился изо всех
сил, сосулька истончилась, с сухим звуком лопнула. Дмитрий упал лицом вниз.
Вдвоем они подбежали к Саше. Дмитрий торопливо разорвал
водяную пленку на ее голове. Ее глаза были открыты, бледное лицо разбухло,
напитавшись водой. Дмитрий в отчаянии схватил ее щеки в ладони:
— Сашка, Сашка... Кирилл, что делать?
— Убери воду, распухнешь.
Кирилл говорил холодным злым голосом. Дмитрий я, услыхал
командирские нотки. Пока он по-собачьи отряхивался, Кирилл кое-как разъединил
комбинезон на груди Саши, попробовал вытащить ее или содрать комбинезон.
Дмитрий бросил через плечо:
— Кирилл, это опасно. У озера больше всего опасных
микробов.
— Забыл, как мы шли два года назад?
— Тогда нам сделали прививки... И вообще у нас была
другая иммунная система.
— Другого выхода нет. Помоги содрать скафандр!
Саша была насквозь пропитана водой, безобразно разбухла. Ее
крепко сбитое худощавое тело теперь стало водянистым, колыхалось, как студень.
Дмитрий безуспешно щупал пульс, рука была холодной.
— Мертва... — прошептал Дмитрий. — Долго же
нас судьба берегла. Она всю жизнь кому-то доказывала, понимаешь? Потому
тренировалась до упаду, первой лезла во все стычки...
Кирилл взял ее на руки, положил на самую вершину пригорка,
куда еще не достигали лучи заходящего солнца. Крупные кристаллы песка излучали
тепло, самые перегретые приятно обжигали подошвы.
Дмитрий встал на колени перед телом Саши. Его лицо
дергалось, кривилось во все стороны, смотреть на него было страшно и тяжело.
— Кирилл... А откачать ее никак нельзя?
— Ты же знаешь, если не больше десяти минут... А она
пролежала под водой несколько часов.
Над ее телом колебался столбик перегретого воздуха,
поднимался тяжелым паром. Кирилл отодвинулся от яркого солнца, Дмитрий словно
не чувствовал прожигающие насквозь лучи. Лицо он закрыл ладонями, качался над
телом друга. Воздух над ним стоял сухой, накаленный.
— Будь проклят этот мир... — донесся до Кирилла
изломанный яростью голос. — Будь прокляты все эти прыгающие и летающие
гады... Чистая, нежная... Какого черта? Зачем?
Последний солнечный луч ушел с пригорка через час. Кристаллы
кварца подпрыгивали, звонко щелкали, остывая. Из воздуха начало уходить тепло.
Внизу у пригорка уже была тень, оттуда тянуло холодом.
Кирилл нехотя поднялся:
— Дмитрий, надо идти. Надо.
Дмитрий не двигался. Кирилл потряс за плечо, бережно поднял
Сашу на руки. Теперь ее тело стало меньше, суше. Дмитрий вскочил, отобрал,
понес сам.
Через четверть часа выбежали на поляну, откуда смутно
различали огромный ярко-красный купол станции. Вдруг Дмитрий дернулся, с
испугом посмотрел на дорогую ношу в руках. Глаза у него стали размером с блюдца:
— Кирилл... Кирилл... Что-то с Сашей?
— Клади на землю, — распорядился Кирилл.
Дмитрий опустил Сашу, осторожно припал ухом к ее груди.
Кирилл перевел дыхание. Его собственное сердце, казалось, только сейчас начало
биться. До этого действовал как в горячем тумане, преодолевая боль, усталость,
резь в животе, а сейчас отпускает, отпускает...
Дмитрий вскинул голову. Вместо лица — вытаращенные глаза и
распахнутый рот:
— Мне... почудилось?
— Не думаю, — от усталости его голос звучал
буднично. — Утонувшие муравьи сутками лежат на дне чашки с водой. Когда
высохнут — оживают.
— Что ты мне о поганых муравьях! Ну не поганых, но это
же Сашка!
