— У чиновников здоровье крепче, чем у космонавтов, черт
бы их побрал...
Вечером Саша осталась на станции. Безопасность лежит на ней,
на самом деле не хотелось видеть второго Мазохина. Встретить новичка и
перенести на теперешнюю станцию пошли Дмитрий, Кирилл, Кравченко и двое из
будущей экспедиции: Забелин и Хомяков. Эти держались индифферентно. Дмитрий
заранее ненавидел начальника-варяга. Кравченко хмуро перебирал инструменты
первой помощи.
Воздух был слоистым. Попадались жарко прогретые участки, но
чаще тянуло космическим холодом от глыб льда под опалыми листьями. Насекомые
бегали худые, отощавшие, набрасывались друг на друга. Из-под метровых листьев
медленно, с легким шелестом раздвигая глыбы мокрой земли, поднимались
ярко-зеленые молодые листики. На бредущую экспедицию падали длинные изумрудные
тени. Молодой лес поднимался быстро, это было видно невооруженным глазом.
К Двери подошли на четверть часа раньше намеченного. Вокруг
шевелилась земля, пропуская наверх белесые, быстро темнеющие на воздухе столбы
стеблей, шмыгали голодные, часто линяющие, насекомые. Дмитрий и Кирилл держали
бластеры наготове, изредка стреляли сгустками клея. Оба чуть выдвинулись
вперед, прикрывая остальных, Кравченко стоял у самого люка, ожидая пока красный
сигнал сменится зеленым.
Хомяков с удивлением смотрел на выдвигающиеся прямо на
глазах толстые стебли. Один из них держал на макушке расколотое семечко,
прикрываясь его твердыми стенками как щитом, пока проламывал слой земли. Стебли
вырастали из земли мощно, напористо, безудержно.
— Весна! — сказал он благоговейно. —
Силища...
Звякнул зуммер, красный свет погас. Кирилл ринулся к Двери,
забыв, что собирался стоять в стороне.
В металлическом карцере, последней ступеньке гигантского
Переходника, лежал на полу вниз лицом крупный забинтованный до глаз человек.
Кирилл перевернул его, с другой стороны поддержал Кравченко, Кирилл едва не
разжал пальцы... Перед ним был бледный, измученный Ногтев!
Его губы чуть шевельнулись:
— А я еще думал... кто войдет первым...
Кравченко сунул в его рот капсулу, придержал подбородок.
Когда вынесли наружу, громко ахнул Дмитрий. Кирилл выхватил у него бластер,
сбил с ног выскочившего прямо на них гигантского паука. Хомяков и Забелин умело
и без особых церемоний запихнул Ногтева в специально скроенный для таких
случаев прозрачный мешок с баллончиками для дыхания.
Пока бегом неслись обратно, лицо Ногтева чуть порозовело, из
глаз начала уходить боль. И так крупный, с широкой грудной клеткой циркового
борца, в бинтах выглядел еще мощнее, огромнее. Он оживал на глазах, крутил
головой, рассматривая людей.
Кирилл не выдержал, сказал громко:
— Аверьян Аверьянович! Я очнулся через неделю на столе
у Кравченко.
Ногтев слабо ответил из мешка:
— А кто орал, что времени в обрез? По необходимости,
Кирилл Владимирович!
Кирилл угрюмо подумал, что никакая необходимость не
заставила бы его очнуться раньше времени. К тому же зря Ногтев очнулся раньше
времени. Хирурги там сделали львиную долю работы, но остальное доделывает
микроинструментами Кравченко...
Кирилл зажмурился, отгоняя жуткие картины.
На другой день Кирилла и других участников экспедиции
неожиданно вызвали к Кравченко. Ногтев лежал на широкой выструганной полке, был
в сознании, выглядел терпимо, хотя был обклеен датчиками и подключен к
аппаратуре.
— Начальство всегда отдает верные распоряжения, —
сказал он, улыбаясь одними глазами. — Надо уметь верно их выполнять. Я
составил докладную, обосновал, привел выкладки. Конечно, были и другие
кандидаты, но мне показалось, что вы не так уж против?
— Против вас — никогда, — сказал Дмитрий поспешно. —
Только вы не напрягайтесь. Даже я два дня отходил, языком не мог шевельнуть.
— Я — старая гвардия... А как вы, Кирилл Владимирович,
относитесь к такому руководителю?
— Вы — наименьшее изо всех зол, — ответил
Кирилл. — Мне кажется, получи вы правильное образование, могли бы стать
неплохим мирмекологом. Только в самом деле не напрягайтесь! Раз уж повезло с
руководством, не хотелось бы потерять его так сразу.
— Благодарю, — ответил Ногтев. Он плотно
зажмурился, переживая приступ боли. Через несколько мгновений лицо
расслабилось, взгляд медленно прояснился. — Начальство довольно, прислало
надежного человека. Проверенного и перепроверенного. Вы тоже мне как будто
доверяете. Думаю, сработаемся.
Кравченко сделал ему ук??л, озабоченно пощупал запястье. На
лице его проступило почтительное изумление.
— Кирилл Владимирович, — объявил Ногтев едва
слышно, — я оставляю за собой общее руководство, оперативную часть поручаю
вам. Фактически начальником экспедиции остаетесь вы. Я не боюсь оказаться
свадебным генералом.
Кравченко быстро оглянулся на сияющие лица, строго опустил
ладонь на широкий лоб Ногтева:
— Довольно. На чем вы только держитесь? Спите,
набирайтесь сил.
Ногтев слабо улыбнулся бледными бескровными губами:
— Уже набираюсь. Здесь так легко, не поверил бы... Только
теперь понимаю, что это было за чудовище — атмосферное давление.
Кравченко покачал головой, глаза его были серьезными и очень
обеспокоенными:
— Вы пошли на чудовищный риск. Вас изрезали как никого
другого, да еще я удалил больше, чем собирался...
Он умолк, начал изучать экраны, где безостановочно бежали
цифры, прыгали цветные чертежи. И Ногтев скупо улыбнулся:
— Можете не держать врачебную тайну так строго. Я сразу
узнал о своей злокачественной... Пробовали лапшу вешать, но я стреляный
воробей. Оставалось полгода...
Кравченко сказал осторожно, бросил пугливый взгляд на
окаменевших гостей:
— Вы играли рискованно, но... выиграли. Мы все убрали.
Если появятся метастазы, то здесь их добить легче. Как и другие болезни!..
Кирилл видел, что интеллигентность не дает Кравченко
хвалиться, и Кравченко в самом деле поспешно добавил:
— Правда, могут появиться новые, еще неизвестные.
Дверь бесшумно распахнулась, в помещение осторожно
продвинулся длинный, очень худой жук ростом с теленка. Двигался он на тонких
лапах, озирался пугливо, нервно поводил сяжками, готовый при первом же окрике
«Брысь!» удрать, стать в чемоданчик, упасть мертвым как жук-притворяшка.
Его никто не видел, кроме Ногтева, все сидели спиной к
двери, и Ногтев с усилием взял ломоть сушеного мяса, сказал «Ап!». Жук
подбежал, благодарно схватил подачку и поспешно выбежал, смешно подбрасывая
зад.
Кравченко сказал сварливо:
— Вижу, телекамеры работают исправно. Только не все
привычки перенимайте! Уже наприваживали попрошаек, не знаем как избавиться.
Косяком прут, нащупали добреньких.
