Она попыталась шагнуть мимо него в проход, но он заблокировал ей путь.
– Нет, мисс Риаз. – Он покачал головой. – У вас только два выбора: протестовать или подчиниться. И, право, первый кажется мне всё пикантнее с каждой минутой. Можете порвать на себе трусики в знак протеста, я совершенно не против.
Кира, которую уже посетила мысль снять трусики, скомкать и бросить ему в лицо, вспыхнула.
– Вы самый бесцеремонный… вы даже меня не спросили!
Он сжал её за локти, и Кира забарахталась в его руках. Бесполезно.
– Потому что я не собираюсь вас спрашивать, – холодно сообщил его голос. – Я намерен потакать своим желаниям, а не вашим. И заставлю вас хоть ползать между стульев на четвереньках, если меня это развлечёт.
Он насильно уложил её на стол, положив ей руку на горло. Кира сглотнула, и он чуть сжал руку. Совершенно не перекрывая дыхание, но самым двусмысленным образом сообщая, что с ней будет, если она дёрнется.
– Собрались бежать, – задумчиво сказал он. – Без штанов, и швырнув мне в лицо счёт за ужин. Какая прелесть. Кстати, я заметил, моё кольцо вы не сняли.
Кира замерла. Кольцо. Которое они купили, чтобы весь мир думал, что у Киры есть богатый и могущественный покровитель, и не смели осаждать её с непрекращающимися предложениями донорства.
– Заберите его, – с ненавистью прошипела она. – Я не продажная девка.
– Конечно же, нет. Вы куда вкуснее. Вы задыхающаяся от ненависти юная благовоспитанная леди, которая вот-вот раздвинет для меня свои ножки. И я даже не подумаю просить об этом вежливо. Не так ли, мисс Риаз?
Она бессильно откинула голову, сжимая бёдра и колени как можно крепче.
Профессор тихо засмеялся, не выпуская её горло из хватки.
– Думаете, я воспользуюсь грубой силой? Может быть, даже наложу на вас чары?
Кира чуть приподняла голову.
В свободной руке у него было… самое обычное перо. Иссиня-серое, длинное и красивое.
Кира напряглась, когда он провёл пером по её бёдрам раз и другой. Лёгкое, почти воздушное ощущение… как он собрался этим раздвинуть ей бёдра? Немного щекотно, но…
– Раздвиньте ноги, мисс Риаз. Иначе я прибегну к пыткам.
Её глаза расширились. По его лицу она прекрасно видела, что он не шутил. Профессор не лгал ей: он просто недоговаривал или предупреждал, что лжёт.
Но Кира осталась непреклонной.
– Нет.
– Что ж…
Он помедлил несколько секунд. А потом, выпустив её шею и приковав Киру к столешнице одним только ледяным взглядом, закинул её ногу себе на плечо.
И начал холодно, безжалостно, без малейшей надежды на спасение щекотать самую уязвимую часть её ступни.
Пытку, которую выдержать она не могла.
Ступня Киры бессильно дёргаясь, пытаясь выбраться, но профессор держал крепко.
– Не надо! – взмолилась она.
– Желаете, чтобы я прекратил? – равнодушно поинтересовался он. – И чем же вы мне за это пылко отплатите?
– Вот этим!
Кира была быстрой и спортивной девушкой, и хотя против профессора, давно занимавшегося единоборствами, у неё не было шансов, она сделала, что могла: резко качнулась и врезала ногой ему в ухо.
Точнее, попыталась врезать.
И, когда он легко ушёл от удара, слишком поздно поняла, что, дёрнувшись, полностью открыла ему доступ к нежному местечку между ног.
– И я даже не буду притворяться, что не хочу вас наказать, – подтвердил профессор, шагнув вперёд и отрезая ей малейший путь к бегству. Его палец сдвинул в сторону узкую полоску трусиков, и Кира, уже влажная и горячая от лежания полуобнажённой под его взором, невольно подалась вперёд.
– Я вижу, вам сложно сопротивляться моему обаянию. Что ж, не будем медлить.
Он рванул молнию брюк вниз, и, небрежно сдвинув её трусики, даже не снимая, одним движением вошёл в неё.
Кира могла только охнуть – и снова почувствовать властную руку на своём горле.
– Отличный способ просить прощения, – раздался чуть хриплый голос, уже начавший задыхаться. – С ним вы… далеко пойдёте.
Она не собиралась просить прощения! Она…
Кира попыталась свести бёдра обратно, отодвинуться, отползти – но её тело просто не хотело слушать подобных глупостей. Оно… она… это было чертовски сладко, секс на столике в совершенно пустом ресторане, его движения в ней, его рука, сжимающая её бедро, его взгляд, полный желания, от которого, казалось, горели пламенем её рыжие волосы. Она хотела его, желала его, принимала его с радостью.
И безропотно приняла бы всё, что он пожелал бы проделать с ней.
… Он никогда не причинил бы ей настоящего вреда. Ни тогда, когда, рискуя всем, вывез её из поместья лорда Хили в зимний мороз, ни тогда, когда лишил её невинности нежнее и бережнее, чем любой другой мужчина.
Хотя волю своей фантазии он давал прекрасно.
А ведь профессор мог бы изобразить натюрморт на её голом животе кетчупом и горчицей, с ужасом подумала Кира. И ещё было не поздно.
Его глаза затуманились: он двигался в ней быстрее, резче, и его палец коснулся её чувствительного бугорка – быстро, властно и очень успешно. Кира застонала.
– Как ведут себя хорошие адептки? – склонившись над ней, поинтересовался он.
– Просят ещё, – прошептали её губы.
Его палец, только что ласкавший её, исчез.
– Просите.
Кира закрыла глаза. Это было чертовски унизительно, но она так, так хотела дойти до точки, так хотела, чтобы он не останавливался…
– Прошу, – шепнула она, – умоляю, сделайте со мной всё, что хотите, профессор.
Дразнящий палец замер в волоске от нужной точки.
– Лучше, – хрипло выдохнул он, продолжая двигаться в ней – Но недостаточно. Заслужите своё… удовольствие.
Кира ахнула, выгибаясь под ним. Ей было хорошо, но с профессором всего лишь «хорошо» было жестоким наказанием. Что ей сказать, чтобы достичь вершины?
– Я помню своё разрешение, – прошептала она. – Данное вам, чтобы вы могли взять меня, когда вам вздумается. Простите, что осмелилась отказать. Я готова просить прощения на коленях, если нужно. И… доставить вам удовольствие, не вставая с них.
У её унижения был сладкий, сладкий вкус. Вкус его рта на её губах и магического, бешеного взрыва, расцветающего в сердцевине её тела, когда его палец безошибочно нашёл нужную точку.
Кира долго, протяжно застонала, беспомощно извиваясь в его руках. Ещё несколько быстрых резких толчков – и он, хрипло выдохнув, сгрёб её в объятья, не выпуская со столешницы.
– Вы были на высоте, – прошептала она.
