И знанию, что эту ночь она запомнит навечно.
Лёжа на алтаре, она представляла, что её будут ласкать его руки и губы в полной темноте. Знакомые. Цепи будут держать её руки и ноги, она не будет знать, не будет видеть; повязка на глазах не даст ей рассмотреть его лица.
Она сможет представлять на его месте незнакомца. Даже профессора.
Кира неслышно ахнула. Она вдруг поняла.
Что уже начала видеть в Тёмном Лорде отголоски профессора Деннета. Его характер, его привычки, даже сдержанная нежность — временами. Словно существовал незримый путь от Рональда Вейера к Дуайту Деннету, и Тёмный Лорд незаметно прошёл часть этого пути.
Очень важную часть.
Может быть, он всё-таки научится любить?
Но потом с неё слетел плащ, и все мысли вылетели у Киры из головы.
Она попыталась издать пересохшим горлом стон, но он получился едва слышным, а в следующую секунду её голос исчез, и его место заняло магическое безмолвие. Кира глубоко вздохнула, расслабляясь, отдаваясь магии. В эту минуту она принадлежала Тёмному Лорду, лишённая всего, скованная на его алтаре. На её горле был его ошейник, её обнажённое тело тоже было его собственностью — и сейчас, пока зелье кружило ей голову, Кира готова была отдать ему свою свободу на всю ночь. Покориться. Довериться.
Мигом позже она ощутила его. Первое прикосновение к её животу, за которым должна была последовать лавина. Прикосновение тонкой кисти, безупречно чётко вычерчивающей первую защитную руну.
Кира всё-таки застонала, пусть даже беззвучно: не могла не застонать. Чувственное действо; тонкие линии по уязвимой обнажённой коже, собственная беспомощность и открытость, удивительная нежность тонких волосков кисточки — она ожидала всего этого. Но не ожидала, что оно будет таким удивительным и таким пугающим. Что её тело, жаждущее страсти, получит её, распахнётся перед наслаждением, исходящим из его кисти,
— и это наслаждение раскроется на обнажённых боках, в тонкой штриховке под раскрытыми коленями, распустится диким цветком удовольствия на обнажённом плече.
Что наложение рун может быть таким…
… Волнующим.
Тонкие линии затейливой мозаикой коротких штрихов ласкали её тело, подчёркивая круглые очертания груди, тонкие жилки на кистях рук, плавный и острый изгиб низа живота между открытыми бёдрами.
Он учил её, осенило Киру. Учил ласкать не лаская. Учил рисовать любовь и вычерчивать тёмную чувственную страсть.
Нет, Тёмный Лорд не знал любви, она помнила это. Но то, что он делал с ней сейчас, умел только профессор Деннет. Никто не рисовал на ней любовь — до него.
Пытка изысканным наслаждением. Долгая, сумасшедшая, изматывающая, полная безумного удовольствия и доводящая до исступления пытка. Заставляющая её изнемогать под снадобьем, которое Тёмный Лорд заставил её выпить.
Кира дрожала, она уже дрожала всем телом, не сдерживаясь. Будь у неё голос, она просила бы, умоляла, чтобы он не останавливался. Она прошептала бы Тёмному Лорду в лицо, что она хочет именно его и именно сейчас, и он.
В следующий миг прикосновения исчезли.
А потом она услышала звуки. Ветер в ивах, треск свечей совсем близко.
Несколько томительно медленных секунд в тишине. А потом повязка слетела с её глаз.
И она увидела его, стоящего над ней с кистью.
Тёмный Лорд начертил на ней одну-единственную незнакомую руну. Глядя не на безупречные линии — на её лицо.
В её глаза.
А Кира, не отрываясь, смотрела на него.
— Мы можем слиться в страсти? — прошептала она. — Прямо сейчас, пока никто не подсматривает?
Она никогда не видела, чтобы Тёмный Лорд улыбался одними глазами. Пока это умел делать только профессор Деннет.
— Вы должны его увидеть, — почти беззвучно произнёс он. — Моего отца и амулет на его груди. Остальное я сделаю сам.
— Где я его увижу? В будущем? В прошлом?
По его лицу пробежала тень.
— Проклятый незавершённый ритуал… Вы слишком привязаны к моим воспоминаниям, и вас то и дело швыряет по моей временной линии куда попало. Но об этом я подумаю позже. Просто сконцентрируйтесь на нём, мисс Риаз. Я не требую большего. — Его глаза язвительно сверкнули. — Не после ваших экзерсисов.
— Я.
— Тише.
Его рука легла ей на лоб, и Кира почувствовала, что его сила захватывает её. И тянет.
… В прошлое.
Кира оказалась в полутёмной камере. Перед ней стояли двое Протекторов в алых мантиях, и Кира вздрогнула, на миг поверив, что они пришли за ней.
— Приведите его в себя немедленно с помощью целителей, напоите и накормите, и проследите, чтобы он получил достаточно сна, — раздался за спиной жёсткий голос Агнуса Хили. — Мой сын не должен пострадать из-за их проклятой связи.
Кира проследила за его взглядом. Он смотрел на нагого человека, лежащего в бесчувственном состоянии на полу камеры. В узком ритуальном круге, к центру которого он был прикован.
Тёмный Лорд. Побеждённый.
Протекторы поклонились и одновременно вышли. Пошли за целителями.
— Хорошо, что он отдал свои артефакты сам, иначе пришлось бы выкручивать ему пальцы,
— ядовито бросил лорд Хили, кивая фигуре, стоящей в тени. — Тоже пришёл полюбоваться, Арчи?
— Такое зрелище трудно пропустить, — раздался прохладный голос из темноты, и Кира с замиранием сердца узнала Арчибальда фон Вюрнера. Зачем отец пришёл поглядеть на сына? Попытаться убить, пока тот беспомощен? Или, напротив, спасти его?
— Мы сотрём ему память, — мрачно произнёс лорд Хили. — В чём-то это куда хуже смерти. вот только он попросил об этом сам.
— Боялся, что иначе вы не догадаетесь?
— Он ничего не боится. Нет, дело в другом.
Лорд Хили остро глянул на пленника. Тот не шевелился, с виду потеряв сознание. Но Кира не была бы так в этом уверена. Воспоминание сохранилось, а значит, он просто пребывал в забытьи.
— Дело в другом, — задумчиво повторил лорд Хили. — И хотел бы я знать, в чём именно. Но если он мечтает вернуть себе память, он очень просчитался. Мои люди проверили всё до мелочей. Все маги, стоящие в круге в вершинах силы, отдадут столько, что ни один донор не сможет помочь ему завершить обратный ритуал.
— Это мне не совсем подходит, — невозмутимо произнёс Арчибальд фон Вюрнер. — Отдай мне его.
Агнус Хили круто оборотился к другу.
— Что-о?
На груди Арчибальда сверкнул алый амулет.
— У него необычный перстень. С необычным камнем. Мой амулет работает по такому же принципу. Я хочу… исследовать эту связь.
— Хочешь сказать, получить беспамятного подопытного для своих экспериментов? Арчи, ты сам понимаешь, что это невозможно.
