Очень приятное неизбежное.
Она обхватила его за шею, приникая к нему в поцелуе. И миг спустя оказалась совершенно распятой на капоте автомобиля так, что не могла пошевельнуться. Магия. Его магия.
Её руки безвольно раскинулись по сторонам, и Кира тихонько застонала от разочарования. Она так хотела обхватить его плечи, прижаться, пройтись пальцами по сильной напряжённой спине…
Но конечно же, профессор ей этого не даст.
Вместо этого он, прервав поцелуй, смотрел на неё с лёгкой насмешкой.
— Нравится то, что вы видите? — произнесла Кира. — Или вам пригнать сюда ещё десяток спортивных машин?
Профессор покачал головой.
— Ни одной. Я бы выбрал вашу, даже если бы вы лежали на ржавом ведре.
Кира хмыкнула, открывая рот для очередной язвительной реплики, но его палец лёг ей на губы.
— Этим вечером я готов слышать только стоны удовольствия.
И, встав на колено и наклонившись к низу её живота, он поцеловал место, где сходились нежные складочки её розы. Кира беззвучно ахнула от предвкушения.
Когда его язык присоединился к губам, она поняла, что не обманулась.
Сладко. Безумные и неповторимо сладкие движения, заставляющие её искать опору, желать, чтобы под руками были простыни, которые можно скомкать, плечи, в которые можно вцепиться. Но она не могла шевельнуться, беспомощная и нагая, и лишь властные прикосновения его языка напоминали ей, что она была настоящей и живой.
Она растворялась в звёздном небе, в тёмно-синей ночи. В жарких ласках, в знакомых прикосновениях, в чужой любви. Лишённая всего, кроме ощущений, Кира могла лишь задыхаться в стонах удовольствия всё громче, всё резче, почти сходя с ума от будоражащих прикосновений. Её тело сотрясала сладкая дрожь, она чувствовала себя разгорячённой до безумия, и в эту секунду она вся, вся принадлежала ему, словно выложенная перед ним на серебряном подносе. Изысканная устрица, жемчужина которой была раскрыта для его удовольствия.
И когда его язык в очередной раз накрыл жемчужину, будто пенные волны шторма, звёзды, манившие Киру, вдруг оказались близко-близко, и она будто бы взлетела им навстречу, купаясь в волнах бесконечного блеска. Свободная. Счастливая. Белый взрыв экстаза объял её тело, и она почувствовала, словно выходит из морской пены, юная, рыжая и обновлённая. Последняя волна сотрясла её, и Кира тихо застонала, обмякая в полуобмороке.
Мужская рука провела по её волосам.
— Никаких визитёров, — пробормотал знакомый голос, и профессор поцеловал её в висок. — Мы всё ещё одни. Разочарованы?
— Безумно, — прошептала Кира.
Он протянул ей одежду.
— Увы, удовольствие недолговечно, а нас всё ещё ждут.
И Протекторы, пожалуй, будут недовольны задержкой. Как-никак они пошли лорду-ректору Академии навстречу, задерживая женщину, что считалась его матерью, до его приезда, вместо того чтобы тут же стереть ей память.
Кира не знала, что происходило с человеческими женщинами, которые случайно или намеренно рождали детей-магов, но стирание памяти, она была уверена, было самой мягкой мерой. Скорее всего, куда чаще исчезала вся семья.
Ей и профессору стоило поспешить.
Глава 7
В этот раз за руль сел профессор Деннет, тут же включив навигатор, и Кира притихла рядом, глядя на ночную дорогу и вслушиваясь в старый уютный рок из динамиков. Ей было хорошо. Бёдра всё ещё чуть подрагивали при мысли о пережитом удовольствии, и она не отказалась бы от душа, ужина и тёплой постели, но Кира вполне могла подождать.
А вот грядущая встреча с Джеральдиной Томас…
— Может быть, мне стоит подождать в отеле? — негромко спросила Кира. — Пока вы встречаетесь с матерью?
Его профиль оставался спокойным, даже расслабленным.
— Это семейное дело, — ответил он так же негромко. — А вы, мисс Риаз, моя семья, как бы молоды вы ни были для того, чтобы стать леди фон Вюрнер. Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы были рядом.
Кира поёжилась. Встретиться с его матерью, женщиной, которая его бросила.
Ей становилось неуютно от одной мысли. Но Кира не могла оставить его одного.
С этими мыслями она вышла из машины у скромного двухэтажного коттеджа. Протекторы назначили совсем простое место для встречи.
Точнее, один Протектор. Рыжий гигант невероятных пропорций, показавшийся на пороге.
— Мистер Деннет, — кивнул он, не называя лорда-ректора иначе на людях.
— Мистер Флагерти, — кивнул в ответ профессор Деннет, подходя ближе, и мужчины обменялись рукопожатиями. — Мистер Флагерти — мисс Риаз. Мисс Риаз, на случай, если вам когда-нибудь понадобится помощь, я вполне рекомендую мистера Флагерти вашему вниманию.
Кира кивнула и улыбнулась, пожимая протянутую руку.
— Повторите для мисс Риаз нашу печальную историю, — попросил профессор.
— Вы — сын фон Вюрнера от нашей задержанной, — вполголоса сказал Флагерти. — И с меня снимут голову, если она сбежит во второй раз, так что даже не думайте об этом.
— Я не собираюсь освобождать свою мать, — ровным голосом ответил профессор Деннет. — Для её же блага, если вас это интересует. Мой отец охотится за ней, и, если она станет разменной монетой в его играх, ей не поздоровится.
Флагерти, помедлив, кивнул.
— Тогда следуйте за мной.
— Сначала — оправа амулета, — негромко приказал профессор. — Мне она нужна.
— Она принадлежит Протекторату…
— Она мне нужна, Флагерти. Я отобрал амулет у фон Вюрнера и не могу отдать его Протекторату: следующий владелец просто погибнет на месте. Помогите мне.
Нечто невидимое перекочевало изо взгляда во взгляд. Понимание.
Был ли Флагерти сторонником Тёмного Лорда? Тем, кто выполнял его приказы?
Но Кира достаточно соображала, чтобы не задавать подобных вопросов.
Серебряная оправа, которую она уже видела, оказалась в руке Флагерти в прозрачном пакете. И упала в подставленную ладонь профессора.
— Спасибо, — коротко сказал он. — Я позабочусь о том, чтобы мой отец не вернул себе своё сокровище.
Кира вслед за профессором Деннетом поднялась по ступенькам и вошла в скромно обставленную гостиную.
Невысокая полная женщина встала им навстречу. Одежда на ней не выглядела ни дорогой, ни новой: кажется, Джеральдина и впрямь переживала нелёгкие времена, раз решила вернуться за своим последним достоянием.
— Я арестована? — настороженно произнесла Джеральдина Томас.
— Нет, мисс Томас, — бесстрастно произнёс профессор Деннет. — Вы мертвы.
Глаза женщины расширились.
