— Жду возможности. попасть к вам на цепь, — хрипло прошептала Кира.
Под его ласками она начала терять власть над собой, её собственные руки бесконтрольно гладили грудь, горло, проводили по сухим губам, он имел её сейчас, экзотически и страстно, и она возбуждалась как девчонка, выросшая в монастыре и знающая о любви лишь по рассказам монахинь.
И сходила с ума от его сильных бесстыдных пальцев, проделывающих с ней то, что дарило ей невозможное удовольствие.
— Сколько раз я уже говорила вам, что люблю вас? — прошептала она. — Мне кажется, бесконечно.
Вместо ответа он обхватил её бёдра, входя в неё целиком, и Киру так накрыло ощущением крайней наполненности, что одно лишь лёгкое прикосновение к её жемчужине, сокрытой между ног, тут же перелило её удовольствие через край. Кира хрипло выдохнула, расслабляясь перед ним, чтобы он смог получить своё удовольствие полнее, и закрыла глаза, отдаваясь его движениям, наслаждаясь прикосновениями сильных горячих пальцев, массирующих её живот. И выдохнула вместе с ним, почувствовав финальные горячие толчки.
— Каждый раз, когда я занимаюсь с вами любовью, вы рассказываете мне новую историю,
— прошептал профессор ей на ухо. — О том, как вам хорошо со мной. Как вам приятно подчиняться мне. Как вы доверяете мне, протягиваете свою руку, ищете моей защиты. Знали бы вы, как это сводит с ума.
— Подчинение? — прошептала Кира. — Доверие?
— Вы.
Его рука откинула её волосы в сторону, и он поцеловал её шею.
— Ошейник вам особенно идёт. Если бы это было в моих силах, вы сидели бы радом со мной в машине в изящнейших алых туфельках, алом ошейнике и с алым веером, которым вы могли бы прикрывать одну из самых пикантных частей вашего прекрасного тела. Увы, дорожная полиция может не оценить мой изысканный вкус и вашу готовность ему следовать.
— Какая жалость.
Профессор хмыкнул.
— Я всё ещё ваш Тёмный Лорд, мисс Риаз, так что имейте в виду: монополия на сарказм здесь только у меня. Вы же в любой момент можете оказаться…
— Скованной и в багажнике?
— В строгом деловом костюме на заднем сиденье, — невозмутимо произнёс профессор, оглаживая её обнажённые ягодицы. — И без малейшего права ко мне прикасаться.
Это было. жестоко.
— Вам нравится меня мучить, — обвиняющим тоном заявила Кира. — Наказывать. И от кого только вы могли это унаследовать?
Его пальцы замерли на её талии.
— Ох, — срывающимся голосом произнесла Кира. — Простите. Я не имела в виду вашего отца.
— Нет, — тихо отозвался он. — Вы правы. Но видите ли, мисс Риаз, я чувствую свою грань очень хорошо. Мой отец же прочертил свою в месте, далеко выходящем за здравый смысл и благоразумие любого мага.
Они помолчали.
— Простите, — ещё раз повторила Кира. Совсем тихо. — Я знаю, вы — это вы. И вы всегда остановитесь… и всегда защитите меня. Любой ценой.
Профессор вдруг вздрогнул. Очень ощутимо.
Кира моргнула, поворачиваясь к нему.
— Что такое?
Но профессор уже справился с собой, чем бы это ни было.
— Любой ценой, — повторил он тише. — Вы правы, мисс Риаз. Идёмте в душ. Нам пора ехать. В душ они отправились рука в руке.
Сборы после завтрака были краткими: у них было не так много вещей, в конце концов. А вот когда Кира вышла на крыльцо, она замерла.
Золотые кленовые листья усыпали крыльцо. Ярко-голубое небо простиралось над ней, безбрежное и бесконечное, и усыпанные рыжей ржавью и осенней желтизной деревья манили в дорогу, обещая впереди целый день красоты.
— Потрясающе, — сказала она вслух.
Профессор вышел на крыльцо вслед за ней и кивнул.
— Я люблю это время года. Мир стоит на последней грани, пытаясь не соскользнуть в зиму, и эти дни так быстротечны.
Он прижал её к себе.
— Моя королева осени, — прошептал он ей на ухо. — Я отвезу вас в лето.
Они не стали останавливаться на обед в очередном городке. Вместо этого профессор пару раз задумчиво посмотрел на прозрачную ленту реки, сверкающую на экране навигатора, а потом решительно перестроился в крайний правый ряд и выбрал ближайший съезд с шоссе.
Кира поняла, куда он направлялся, лишь тогда, когда они миновали полупустую туристическую стоянку, проехали ещё — и в просветах между деревьями впереди показалась река.
— Мы. устроим пикник? — неверяще произнесла Кира.
— Ну, если вы можете так назвать несколько сандвичей, — с насмешкой произнёс профессор.
— Но да, почему нет?
Он бросил взгляд на туристическую стоянку, темнеющую вдали.
— И в этот раз, — задумчиво произнёс он, — я наложу отвращающие чары. Пожалуй, даже переборщу с ними.
Он протянул Кире руку, и та послушно последовала с ним по тропинке, усыпанной золотыми листьями и рыжими иголками.
Берег реки был… потрясающим.
Прозрачная полноводная река с каменистым дном медленно несла свои воды вдоль них: сухие листья, опустившиеся на её поверхность, течение уносило вниз по реке почти незаметно.
Профессор сбросил пиджак, небрежно кинув его на траву, и начал расстёгивать манжеты рубашки. Кира опустила на землю пакеты с едой.
— Что вы делаете?
Короткая усмешка.
— Давно я не слышал от вас этого вопроса, мисс Риаз. Признаться, мне его не хватало.
— Так что?
— Я собираюсь искупаться.
Он сбросил рубашку и принялся разуваться. Кира заморгала.
— Но… там же холодно!
— И что? Я маг.
В доказательство этого, осторожно сложив брюки, он коротко проговорил формулу, и согревающие чары окутали и его, и её.
Оставшись нагишом, он насмешливо ей улыбнулся.
— Так боитесь присоединиться?
Кира моргнула.
— А вы. хотите, чтобы я искупалась с вами? Я не очень-то хорошо плаваю.
— Думаете, стоит дать вам утонуть? Хм.
Профессор покачал головой.
— Нет, пожалуй, в другой раз. Ваши прелести, убеждён, будут незабываемы в холодном, мокром и мёртвом виде, но сегодня вы будете живой и горячей, и вся вы будете для меня.
Он сделал короткий жест.
— Раздевайтесь. Совсем.
Кира бросила на него жалобный взгляд, но лицо профессора оставалось неумолимым. Тогда она прищурилась.
— А если я разденусь не совсем и буду ждать вас на выходе из реки, обольстительная и желанная? — вкрадчиво поинтересовалась она. — Буду вашим полотенцем и позволю вам об себя вытереться?
