— Буду банальным: вам стоит отдохнуть. Здесь, в глуши, вас никто не тронет и никто не дотянется. Спите спокойно, мисс Риаз.
Кира прислушалась к себе. Она устала, но её глаза больше не смыкались.
А вот оставаться одной ей не хотелось совершенно.
— Вынесите меня на воздух, — попросила она. — Я хочу посидеть с вами немного. Профессор хмыкнул, глядя на неё.
— Наелись и рвётесь буянить?
— Эй!
— Думаете, я несправедлив? — Он нагнулся к ней, положив руку на колено Киры поверх одеяла. — Признайтесь, вы только и мечтаете о том, чтобы нарушить все предписания вашего целителя и пуститься во все тяжкие?
Кира посмотрела на него из-под ресниц.
— Да, — прошептала она. — Очень мечтаю.
Тихий смех.
— Я вынесу вас к озеру, мисс Риаз. Но вы будете вести себя тихо, не вылезать из кресла и даже не будете надеяться нырнуть с разбега — или, в вашем случае, ползком.
Кира быстро кивнула, и он подхватил её на руки, завернув в одеяло.
— Маленький перепуганный зверёк, — прошептал он. — Мой.
— Ваш, — шёпотом подтвердила Кира. — Особенно если вы принесёте ещё печенья.
— Продажное существо, — вздохнул профессор. — Идёмте.
Он распахнул дверь, продолжая держать Киру на руках, и под негромкий стрёкот ночных насекомых Кира увидела озеро.
Их домик стоял на самом берегу. Редкие сосны окружали коттедж, а впереди расстилалась ровная гладь воды, по которой убегала вдаль лунная дорожка.
— Удивительно тихая ночь, — заметил профессор, опуская её в плетёное кресло и садясь напротив. — Не холодно? Боюсь, на мало-мальски полезные согревающие чары у меня почти не осталось сил.
— Бережёте их на случай, если мне станет хуже? — тихо спросила Кира. — Если я получу ещё один магический удар?
— Очень надеюсь, что этого не произойдёт. Второго вы можете не пережить.
Он сказал это спокойно и просто, и Кира сразу ему поверила.
— Вы боитесь, — прошептала она.
Он не повернул головы, глядя на озеро.
Конечно.
— А умереть? Ведь вы… вы умираете сейчас.
Он перевёл на неё взгляд. Взгляд Тёмного Лорда.
— Я уже умирал на шесть лет, мисс Риаз. А потом умирал и воскресал снова. Поверьте мне, быть целым такое счастье, что короткий срок отмеренных мне дней теперь кажется всего лишь досадной мелочью.
Профессор помолчал.
— Я был лишён части себя, — негромко сказал он. — Очень важной части. А потом потерял другую, и только сейчас понял, как важны были для меня обе. Моё прошлое и моё настоящее, мои воспоминания и мои надежды. Блестящие интриги Тёмного Лорда и сострадание профессора Дуайта Деннета. Моё детство, мои последние годы. Вы.
— Я?
— В первую очередь.
Он взял её запястье и поднёс к губам.
— И вы это прекрасно знаете, мисс Риаз. Знаете и выпрашиваете комплименты.
Кира прислушалась к себе. Её силы были далеки до полных, но в душе всё ещё бил родник после урока левитации, и ей казалось, будто она вот-вот раскинет полы одеяла в стороны и взлетит.
— Хочу полетать над озером с вами, — произнесла она. — Над водой, как в том сне. Вы возьмёте меня к морю?
Лёгкая улыбка.
— Я обещал вам домик у моря, не так ли? Может быть, я даже подарю вам остров и сбегу туда с вами от дел. Должен же даже лорд-ректор Академии немного отдыхать в каникулы, правда?
— Правда.
— Ну вот видите.
Профессор задумчиво достал из кармана колоду карт, перебирая их в пальцах.
— Я бы предложил вам сыграть в покер на раздевание, — заметил он, — но у меня явное и несправедливое преимущество. Впрочем, именно поэтому я бы это и предложил.
Кира задумчиво посмотрела на него. Покер.
— А сыграем, — азартно предложила она. — На печенье.
Полчаса спустя она проигралась вчистую. До последней крошки.
Кира смотрела на профессора обиженным и несчастным взглядом. Тот, не обращая никакого внимания на её трепещущие ресницы, задумчиво откусил половинку печенья.
— Изумительно вкусно, — наконец сказал он, глядя на озеро. — Интересно, это потому, что я выиграл его у вас и лишил ребёнка сладкого?
— Вы жульничали!
— Обвинение в шулерстве — серьёзная вещь, мисс Риаз. Уверены, что готовы отвечать за свои слова?
Кира молча нахохлилась.
— Не готовы, — констатировал профессор, откладывая коробку с печеньем в сторону. — Зато вы уже чувствуете себя гораздо лучше.
Кира моргнула — и вдруг с изумлением поняла, что он был прав. Она и в самом деле чувствовала себя куда лучше. И всё оттого, что он разбил её в пух и прах — и заставил думать только об этом.
— Эмоции, — негромко сказал профессор. — Живые эмоции. Вы донор от природы, мисс Риаз, и вы восстанавливаетесь именно таким образом. Или другим… но о нём мне мешает упомянуть врождённая деликатность.
Но его глаза насмешливо блестели.
— Уверена, — серьёзно сказала Кира, — что в нём нет ничего развратного. Или порочного.
— Разумеется.
Кира, глядя на него, медленно, нарочито медленно откинула одеяло с груди, не отрывая взгляда от его лица — и на том больше не было насмешки. Только откровенное желание.
— Я могу встать, — прошептала она. — Или вы можете прийти ко мне.
Он покачал головой.
— О нет, мисс Риаз. Так легко вы не отделаетесь. Я заставлю вас страдать.
Кира инстинктивно запахнула на себе одеяло.
— Страдать?
— Помните ложе из крошек печенья, что вы неосмотрительно за собой оставили? Оно ждёт вас.
Кира ойкнула, когда профессор подхватил её. Но вместо того, чтобы нежно взять её на руки, он перехватил её под живот и водрузил на плечо, будто добычу, взятую в бою.
Из последних сил Кира уцепилась за его рубашку, зная, что это было бесполезно и бессмысленно. Он не собирался ни ронять её, ни отпускать, и то, что должно было произойти между ними, было неотвратимо, как лунный свет, ласкающий озёрную гладь.
А ещё — ему оставался не год, а всего лишь месяц, полтора, два, и каждая ночь между ними была бесценна. Отныне. Сегодня. Всегда.
Постель, в которую профессор опустил Киру, была совершенно чистой. Она успела лишь увидеть недоеденное печенье на тумбочке слева от себя.
А потом их губы соединились в поцелуе. Остром, горячем, пульсирующем, будящем что — то тайное и запретное.
Горячую жажду внутри неё, внизу живота, в груди, в бёдрах, во всём её существе.
