Его рот пил её, пока его руки делали с ней что хотели, и Кира застонала, когда её тело вновь взорвалось сладкой судорогой. Дрожь дошла даже до пальцев ног.
Тёмный Лорд лёг рядом с ней, прижимая её к себе.
— Ты готова, — прошептал он. — Готова отдать мне всю свою магию, чтобы снять проклятие. Только вот беда: у тебя ещё нет магии, а мы ещё не у алтаря. И как туда добраться? Я хочу тебя, всё моё нутро пылает от безумия, но это не то, всё ещё не то: на твоём месте могла бы быть любая.
— Я отдала себя вам, — еле слышно произнесла Кира. — Я почувствовала это в себе. Дверь откроется передо мной.
— Но не передо мной. Ты знаешь, кто я, и готова отдать себя мне. Но я — не ты. Я не знаю тебя. Хочу знать, хочу взойти на алтарь — и не могу.
Кира закусила губу. Её тело всё ещё было разгорячённым от любви, и мужчина, лежащий рядом с ней, тяжело дышал от возбуждения.
Но она не могла влюбить его в себя за несколько минут. Не могла рассказать ему всё их прошлое за полчаса. Не могла показать, как любит его, как всегда любила…
Невозможно. А значит.
Кира повернулась — и скользнула к нему в объятья. Уютно и просто, как делала уже много раз.
— Что. — начал он.
— Расскажите мне сказку, — попросила она. — О вас и обо мне.
Тёмный Лорд поперхнулся.
— Сказку, — наконец сдавленным голосом произнёс он.
— Сказку. Это поможет, вы увидите.
Он помолчал.
— Вы это серьёзно, да?
Кира кивнула, удобнее устраиваясь в его объятиях на жёстком полу. Ей было совершенно не холодно, напротив, расслабленно и приятно.
— Просто попробуйте.
— Если это не поможет, — предупредил он, — я отомщу.
— Я понимаю.
Короткий усталый вздох.
— Один великий маг, — не без раздражения начал Тёмный Лорд, — любил опасные эксперименты, и риски, на которые он шёл, не раз приводили его к тому, что он терял память. Всю, целиком. Он не терял своих знаний и умений, но не мог вспомнить собственный дом и имя.
— Поразительно.
— Молчите, иначе я тоже заставлю вас вспомнить, каким я могу быть без мягких и добрых воспоминаний. Итак, наш маг забывал себя раз за разом. А чтобы вспомнить, кто он, он всегда носил с собой дневник, где записывал свою жизнь день за днём, и таким образом его память всегда была при нём.
Тёмный Лорд помолчал.
— Но однажды случилось так, что во время эксперимента дневник упал в магическую жаровню и почти все страницы пропали. Маг потерял память в ритуальном круге посреди леса и, очнувшись, понятия не имел, куда идти. Он успел прочесть своё имя в дневнике и понял, что с ним произошло, но в остальном он был беспомощен, как ребёнок.
Кира замерла от предвкушения.
— И тут, — злорадно продолжил Тёмный Лорд, — из леса появились три обнажённые нимфы и предложили помочь ему найти дорогу домой.
— Хм, — только и сказала Кира.
— Первая, разумеется, потребовала все богатства, что ждали его дома. Он лишь фыркнул на такое непотребство и прогнал её прочь, вдоволь насладившись видом её аппетитной… спины. Я уже говорил, что все три нимфы были совершенно голые?
— О да, — вздохнула Кира. — Говорили.
— Рад, что вы запомнили. Вторая нимфа. потребовала, чтобы тот взял её в жёны.
И он тоже отказался?
— Наотрез.
— А третья?
Тёмный Лорд долго молчал.
Очень долго.
— Вы вернули мне память? — совершенно другим тоном спросил он.
- Да.
— Без других последствий? Такие ритуалы убивают.
— Он… вы оказались в коме. На несколько месяцев. И умерли бы, только… — Кира запнулась.
— Кома, — медленно сказал он. — Из которой, впрочем, вполне можно выйти самому. Так и произошло?
— Нет. Вы начали умирать. Вы. был ритуал, вы должны были отдать свою магию, чтобы проснуться.
— Но она при мне. — Тёмный Лорд приподнял пальцами её подбородок. — Вы отдали вашу? Вы лишились магии почти целиком?
— Да, — прошептала она.
— Зная, что это может меня не спасти? Что вы неопытный маг и этот шаг может вас убить?
- Да.
— И у вас получилось, — медленно сказал Тёмный Лорд, на миг накрывая пальцами её губы.
— Я очнулся. Зачем вы это сделали, Кира Риаз? Боялись остаться без моей защиты перед моим отцом?
— Нет, — прошептала она, вспоминая его слова в воздушном шаре. — Я боялась, что вы умрёте
— и остановится солнце.
Тёмный Лорд замер.
— Я всегда этого боялся в детстве, — тихо-тихо сказал он. — Что остановится солнце. Кажется, я этого не забыл.
Кира невесело улыбнулась.
— Вы обещали сказку, помните? Чего от мага потребовала третья нимфа?
Тёмный Лорд откинулся на спину. Раскинул руки.
— Вы правда хотите знать, как кончится какая-то сказка? Что вам в ней?
— Мне это нужно, — тихо сказала Кира. — Правда.
Он глубоко вздохнул.
— Хорошо. Итак, три прекрасные обнажённые нимфы пообещали магу, что вернут ему воспоминания, но требования двоих из них были непомерными, и он прогнал их прочь. Осталась лишь одна.
— И чего она попросила?
— Если вы прервёте меня ещё раз, я завяжу вам рот. Она не попросила… ничего.
Кира ахнула, но молча.
— Нимфа наклонила голову и сказала, что будет счастлива вернуть такому великому магу всё его прошлое. Но она попросила его о милости. Отдать ей следующую его ночь и следующий день — те, которые должны наступить сейчас. Она проведёт их с ним, заберёт воспоминания о них из его памяти и никогда больше не попадётся ему на глаза.
Звучит как удачная сделка.
— Нимфа обещала вернуть ему память, но взамен забрать одну ночь и один день, — задумчиво произнёс Тёмный Лорд. — И маг согласился. Как он мог отказаться? Ведь её просьба была совсем небольшой, а четвёртой, запасной нимфы у него не было.
Кира легла ему на плечо, и он обнял её одной рукой.
— Они провели вечер вместе, гуляя по лесу, — негромко сказал Тёмный Лорд. — Маг поделился с ней своей растерянностью, своим одиночеством, и тем, что воспоминаний у него, по сути, вовсе не было — лишь записи в обгорелом дневнике. И он был не очень-то уверен, что хочет получить эти записи обратно. Что ему было в них? В пустом замке, где его, скорее всего, никто не ждал?
Кира молча кивнула.
— Вечер перерастал в ночь, и на небе высыпали звёзды. Нимфа отвела мага на ложе из мха и ельника и начала готовить для себя второе ложе в стороне. Маг удивился такой стыдливости в нимфе и предложил ей разделить ложе с ним, но она покачала головой. Она была невинна и отдала бы свою первую ночь только по любви. И как он ни настаивал, как ни упрашивал — всё было напрасно.
