— Я не хочу вывалять тебя в грязи, — прошептала я. — Я просто хочу, чтобы ты прекратил притворяться.
— Достаточно, Дара.
Я сжала зубы. У меня остался последний шанс. Последний вопрос.
— А если… я соглашусь на то, что ты предлагаешь? Будет так, как ты хочешь, но только в постели и нигде ещё?
По лицу Тени скользнуло сожаление.
— Как жаль, что ты не запомнишь это предложение. Я бы им воспользовался, но…
— Но?.. — прошептала я.
— Не так. Не здесь. И, по всей вероятности, никогда.
Он протянул руку и рывком поднял меня на ноги.
— Рассвет, — негромко произнёс Тень. — Видишь?
Я повернула голову вслед за ним — и с замиранием сердца увидела, что небо на горизонте посветлело.
— Мир меняется, — прошептала я. — Твой мир.
— Он всегда был моим. И всегда был одиноким. Демоны и полукровки не видят никого во сне, в отличие от людей.
— Конте говорил, что они с братом никогда не снились друг другу, — прошептала я.
— Из Подземья вообще сложно кому-то сниться. Если бы Церон отправился туда, ты бы получила передышку.
— Он бы наверняка взял меня с собой, — мрачно произнесла я.
Тень странно усмехнулся:
— Да неужто?
Я приникла к его плечу, глядя на быстро светлеющее небо. Звёзды бледнели и таяли на глазах.
— Вы всегда одни в своих снах. Вот почему ты был рад мне, — прошептала я. — Правда? Ведь я всё изменила. Я разделила твою ночь — и твоё одиночество.
Тень открыл рот, но я запечатала пальцем его губы:
— Нет. Не смей этого отрицать.
Тень долго вглядывался в моё лицо.
— Что ж, не буду, — наконец сказал он. — Но каждая ночь заканчивается.
Прозрачное море покачивалось у моих ног, и мне вдруг до боли захотелось остаться в этом сне, вновь окунуться и вынырнуть рядом с Тенью, жарить с ним рыбу, набрасывать на плечи его рубашку, улыбаться ему…
…Научить его смеяться. И дьявол с ней, с демонической страстью.
Но каждая ночь заканчивается.
За секунду до того, как первый луч солнца должен был ударить из-за горизонта, Тень прикрыл мне ладонью глаза.
— Просыпайся, Дара Незарис из моих снов, — произнёс он негромко. — И прощай.
Глава 45
Когда я открыла глаза, по всему городу били колокола.
Мерные удары колокола на Часовой башне. Переливы колоколов, висящих над мостами, и сигнальные колокола на перекрёстках.
Звон колокола мог означать только одно.
— Церемония, — произнесла я, садясь на кровати. — Новая маска Триумвирата вступает в должность сегодня на закате.
— Да. Венде.
Тень, уже одетый, стоял у открытого окна спиной ко мне. Он не обернулся.
— Но… почему церемонию устроили так рано? — нерешительно спросила я. — Подготовка же занимает несколько недель. Зачем так торопиться?
— У меня есть одна идея на этот счёт, — бесстрастно произнёс Тень. — Но сначала я хочу увериться, что я прав. Я послал Венде сообщение: мы встретимся после завтрака. Приводи себя в порядок и одевайся, раз уж мы теперь неразделимы.
Я прислушалась к затихающему звону колоколов. Этим вечером будет церемония. Жертвоприношение. На закате, когда последний луч солнца ударит в алтарь, чьё-то сердце остановится.
Я перевела взгляд на стул, на котором лежали практичные рубашка и штаны, короткая куртка и кожаный жилет на завязках. Неизвестный благодетель даже расщедрился на смену белья. Не хватало только кинжала.
Что ж, нужно пользоваться, пока мне не подсунули очередное одеяние гаремной танцовщицы.
Я откинула покрывало и обвела взглядом грудь и живот. Символы, начертанные на мне засохшей кровью, за ночь словно съёжились и поблёкли, растеряв всю свою силу. Теперь мне просто хотелось вымыться.
Тень окликнул меня, когда я уже стояла в дверях умывальной комнаты с охапкой одежды в руках.
— Дара?
Я обернулась. Лицо Тени полностью было скрыто в тени: я не видела его глаз. Но чувствовала, что смотрит он прямо на меня.
Я не произнесла ни слова, и Тень тоже молчал.
«Дара». До этого он лишь пару раз называл меня просто по имени. Моё сердце вдруг застучало. Словно… словно сейчас случится что-то дурное.
— Что? — наконец спросила я. — Что ты хочешь мне сказать?
— Не пей вербену.
Я нервно рассмеялась.
— Ты издеваешься? Я пила бы её бочками, если бы могла. Что угодно, лишь бы Церон не входил в свой чёртов транс и не вламывался в мою голову!
— Если ты закроешься от него вербеной, он почувствует это за пару секунд, — сухо сказал Тень. — Ни о каком трансе речь вообще идти не будет.
— И я буду просто счастлива! Тем более что с вербеной Церон не узнает, где я, и… Он ведь пока ещё не чувствует меня, да? Я не ощущаю никакого жара в груди.
— Ещё нет. Но это не за горами.
— И всё же ты предлагаешь мне не пить вербену.
Тень кивнул:
— Просто запомни. Если у тебя появится эта возможность — не пользуйся ей.
— «И обреки себя на страшные кошмары»?
— Что-то вроде того.
Я неверяще покачала головой:
— Поверить не могу, что ты меня об этом просишь. Даже если бы я тебе доверяла, я бы никогда не согласилась шагнуть обратно в тот сон, если бы у меня был выбор.
— Я не прошу тебя мне поверить. Просто вспомни мою просьбу.
Мне очень хотелось сломать что-нибудь на его бесстрастном лице. Вместо этого я пожала плечами:
— Не будь идиотом: никто не даст мне вербены. Даже ты, верно? Ну так и оставь меня, чёрт подери, в покое!
Его ответ я не расслышала. Я хлопнула дверью умывальной, швырнула одежду на пол и принялась мыться.
Я склонилась над зеркалом. Короткие встрёпанные волосы красиво обрамляли лицо, глаза смотрели дерзко и прямо, и выглядела я…
…Как девушка, которую продали в рабство, но ещё не сломали. Чёрт. Может, всё-таки нужно было выбрать гаремный наряд, чтобы не выглядеть чересчур уж независимо?
Я тряхнула головой. К дьяволу. Тень меня купил, верно? Вот пусть у него и болит голова. Точнее, голова будет болеть у того, кто попробует меня тронуть.
Кроме Церона. Ему поможет только хороший крепкий эшафот.
С этой мыслью я вернулась в спальню, по привычке открыв дверь совершено бесшумно. И замерла.
Тень в расстёгнутой рубашке стоял у зеркала, хмурясь, и направлял себе в солнечное сплетение узкий кинжал. Под углом, который он выбрал, лезвие должно было убить его мгновенно.
