Его рука, прижимающая мою руку, была уверенной и тёплой, и пальцы не дрожали. Но кожа была настолько бледной, словно Тень не просто увидел призрака, а добрых полчаса пил с ним чай.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила я.
— Неважно.
— Церон отдал тебе приказ, — прошептала я. — И, нарушив запрет, ты получил наказание. Я права?
Тень не ответил.
— Наверное, мне стоит тебя пожалеть, — глухо произнесла я. — Но я сейчас слишком ненавижу себя, чтобы думать о тебе. У меня было полно возможностей убить тебя или украсть что-нибудь, чтобы передать Конте. Чтобы помочь ему бежать. Вместо этого ты просто таскал меня туда-сюда, будто сломанную куклу, а я не сопротивлялась. Я даже не смогла защитить Конте, когда ты разбил ему лицо напоследок.
— У тебя просто очень хороший тюремщик, — спокойно произнёс Тень. — Любого другого ты бы обошла, обещаю. Что до сопротивления, если бы ты вгрызлась ногтями в пол, ты бы выиграла себе от силы двадцать секунд, а Конте запомнил бы тебя бьющейся в истерике. Бессмысленная глупость.
— Но я ничего не смогла сделать.
— И будешь жить с этим дальше. Добро пожаловать во взрослый мир.
Экипаж ждал снаружи.
Когда Тень распахнул передо мной дверцу, я залезла внутрь и скорчилась в углу. И больше не произнесла ни звука.
Потому что по всему городу вновь били колокола.
Глава 50
Колокольный звон не стихал в моих ушах.
Я едва замечала, как меня вели по саду, как кто-то, кто, должно быть, окончательно сошёл с ума, спрашивал, что я хотела бы съесть на обед, и как передо мной распахнулась старинная дубовая дверь. Лестницы на второй этаж, по которой я поднималась, словно не существовало вовсе.
А потом рядом остался лишь Тень и его холодная рука, сжимающая мою. И комната, заставленная вскрытыми деревянными ящиками. Пахло грязью и гарью.
— Оружия здесь нет, — произнёс Тень. — Но всё ценное, что мы нашли в покоях Конте — в этой комнате. Если… тебе это нужно.
Я пошатнулась. И неверными ногами прошла к грубо сколоченному ящику, стоящему у окна.
Потому что из него свисала обгорелая шёлковая закладка. Бордовая. Моя.
Та самая, которую когда-то забрал из Подземья Конте. Которой я закладывала каждую свою книгу. Мой талисман. Его подарок. Моё дурацкое детское прозвище, которое я полюбила — и которое останется со мной на всю жизнь.
Жизнь, которую я проживу без него.
Я опустилась на колени, взяла её дрожащими пальцами и прижала к лицу, не обращая внимания на закипающие слёзы.
И молча сидела с ней, пока солнце не начало клониться к горизонту.
Я очнулась, когда сзади послышались встревоженные голоса. Ноги чудовищно затекли: даже если бы я и хотела, не смогла бы сдвинуться с места.
— …Не уверен, что ваш запасной план сработает на глазах у всего города, — раздался спокойный голос Тени. — Но забирайте его одежду, если хотите.
Послышался стук дерева. Я покосилась налево и увидела, как двое стражников торопливо выносят ящик с одеждой. Сверху лежал знакомый кожаный плащ, и я еле удержалась, чтобы не броситься к нему, вдыхая знакомый запах, закутаться в него и разрыдаться.
— Церон велел передать, чтобы вы оба остались здесь, — послышался голос, в котором я узнала знакомые интонации начальника стражи. Вот только сейчас они были перепуганными, почти заискивающими. — Именем Триумвирата. И добавил: «Если Тень будет возражать…»
— Заткнись, — лениво произнёс Тень. — Я понял… волю Триумвирата. И отодвиньте оцепление ещё на десять шагов. Не годится, чтобы кто-то оказался… непозволительно близко к эшафоту.
— Я передам.
Что? Церон хочет, чтобы я осталась дома у Тени? Я даже не увижу Конте в последний раз?
Я вскочила.
— Мне отказано в праве присутствовать на казни? — громко спросила я.
Начальник стражи открыл рот, но Тень положил руку на рукоять меча.
— Забирай своих людей и убирайся из моего дома, — тихо предложил он. — Сейчас. И если я услышу ещё хотя бы одно слово…
Начальник стражи попятился. В глазах его сквозь прорези полумаски сверкал ужас.
Тень шагнул вперёд, небрежно толкнул дверь, и она закрылась, оставляя нас двоих внутри.
— Ты отвезёшь меня на церемонию, — очень тихо сказала я. — Немедленно.
— Нет.
Я сжала кулаки.
— Какого дьявола? Не смей лишать меня его последних минут, чёрт подери! Твой Церон приказал мне присутствовать!
— Церон больше этого не хочет. Считай, что я его уговорил.
Тень спокойно смотрел на меня, и я с беспощадной ясностью поняла, что он принял решение. И не передумает.
Я не увижу Конте. Он не сможет почерпнуть сил в моём взгляде — хотя бы немного. Не будет знать, что он не один.
— Пожалуйста, не надо, — прошептала я. — У тебя ведь умерла мать. Ты был с ней в ту минуту?
— Нет, — произнёс Тень очень спокойно.
В моих глазах закипали слёзы.
— А хотел бы?
Тень помолчал.
— Поверь, когда я говорю, что так будет лучше.
— Хотя бы объясни почему, — хрипло прошептала я. — Зачем забирать одежду Конте? Почему Церон не желает пускать меня на казнь?
Тень долго смотрел на меня.
— Потому что весь город должен видеть полную и окончательную победу Триумвирата, — наконец сказал он. — И ничто не должно омрачать этот триумф. Особенно твоё присутствие.
— Ещё сегодняшним утром Церон не возражал.
Холодный взгляд.
— Значит, у него были причины. Возможно, позже он тебе расскажет. Впрочем, я бы на твоём месте не ждал этого с нетерпением.
— Ты…
— Достаточно.
Он быстро шагнул ко мне. Одно движение — и он подхватил меня на руки. Я едва успела сжать в руке шёлковую закладку. Извернулась, пытаясь его укусить, но жёсткая рука прижала мой подбородок.
— Оставь меня в покое! Если так, то я хотя бы хочу остаться здесь!
— Нет, — холодно сказал Тень. — Ты отправишься в свою спальню вместе со мной. Выбора я тебе не дам.
В подтверждение своих слов он распахнул дверь, пронёс меня по коридору, и я оказалась в полутёмной спальне. Тень сгрузил меня на кровать, насильно снял с меня ботинки и, не обращая ни малейшего внимания на мои попытки его отпихнуть, устроился рядом, прижимая меня к себе. Одной рукой, но со всей силой, доступной его крови: я не могла вырваться.
— Проклятье, я так ненавижу тебя сейчас, — прошептала я. — Ты даже не представляешь, насколько мне больно, да?
