Я не пробежала и десяти шагов. Тень просто перехватил меня поперёк талии и принёс к воде, и мне осталось лишь молча сесть на ветку ивы и ждать следующего удобного случая. Тень был прав: мне очень не повезло с тюремщиком.
— Пора спать, — произнесла я.
Тень не повернул головы.
— Позже. Не хочу сейчас идти в дом.
— У тебя красивый дом, — произнесла я. — Не успела его разглядеть, но…
— Я предпочитаю ночевать в городе: дом слишком велик для меня одного. К тому же мне не очень-то нужен уют, как ты догадываешься.
— Догадываюсь.
— Но с тобой, конечно же, возвращаться в город совершенно невозможно. — В голосе Тени звучала холодная досада. — Пока Церон настаивает, чтобы я был рядом с тобой днём и ночью, я такой же пленник, как и ты.
— Мне утопиться, чтобы ты смог прошвырнуться по магазинам? — поинтересовалась я.
— Интересная идея, но нет. — Тень взглянул на меня. — Я хочу задать тебе вопрос.
Я пожала плечами:
— Какой?
— Ты убита горем, но будешь пытаться сбежать снова и снова, — ровным голосом произнёс Тень. — Разумно: на твоём месте я поступил бы так же. Но мне интересно: я могу тебе предложить что-нибудь, чтобы ты осталась?
Я вздрогнула:
— Что?
— Допустим, сны с Цероном не навсегда — прими это как данность. — Тень помолчал. — Я хотел бы, чтобы ты была рядом. Я многое могу тебе предложить… как ты догадываешься.
Я невесело рассмеялась:
— Любовь, например?
— Куда больше.
Его голос был ровным, но в нём не было никакого хвастовства.
— Церон не позволит тебе этого.
— Я нужен ему куда больше, чем он мне, — безразлично произнёс Тень. — Иначе с чего бы, как ты думаешь, он не злоупотребляет проклятием и мы общаемся как равные? Ему нужен союзник, а не марионетка.
— Но он всё равно меня сломает.
— Тебя не так просто сломать. Кроме того… — По губам Тени скользнула улыбка. — Я же сказал, что многое могу тебе предложить.
Я резко встала.
— Многое? Мне нужна одна-единственная вещь, Тень. Ты можешь предложить мне Конте?
Глаза Тени едва заметно расширились. Он тоже встал.
— Это всё, что тебе нужно? Конте?
— Да. — Я спокойно встретила его взгляд. — Конте — и свобода быть охотницей.
— Но не будущее рядом со мной.
— Нет.
Лицо Тени не дрогнуло.
— Уверена? Я не повторяю своих предложений дважды.
— Знаю. И услышала всё, что ты хотел сказать. — Я передёрнула плечами. — Зачем вообще тебе я? Конте мёртв, ты меня купил, Церон вот-вот сведёт меня с ума. Ты получил всё, что хотел. Или мне ещё и раздвинуть для тебя ноги этой ночью?
— Не мешало бы, но я переживу, — спокойно сказал Тень. — Пожалуй, вот теперь и впрямь пора идти в дом.
Он вновь подхватил меня на руки, прижимая к себе. Я попыталась вырваться, но Тень легко перехватил меня вновь.
— Ты так и не научилась проигрывать, — заметил он, шагая к дому.
— Никогда не научусь, — процедила я.
— Зря. Потому что, только проиграв окончательно, можно надеяться победить.
Я промолчала. Да, Тень знал об этом лучше всех — он, полукровка, живущий под нависшим над ним мечом проклятия. Но я верила словам Конте.
«Там, за поворотом, мы обязательно встретимся, Закладка. Ты и я. И зададим жару всем демонам Подземья».
— Конте, — беззвучно прошептала я, чувствуя, что меня снова душат рыдания. — Я не справлюсь против всех демонов Подземья одна. Но это ведь не повод сдаваться, верно?
Я проснулась среди ночи. Без одежды, хотя я не помнила, как её сбрасывала.
Мне приснилось, что Конте был жив. Я смеялась с облегчением, целовала его рубашку, держала за руки, раз за разом выслушивая всё более невероятные истории о том, как ему удалось бежать…
…И проснулась.
В реальном мире. В мире, где Конте больше не было. И никакие сны не могли его заменить.
Хотелось закричать. Хотелось завыть.
Я беззвучно заплакала. Губы вздрагивали, из носа тут же предательски потекло, и я то и дело сглатывала слёзы, не решаясь пошевелиться, чтобы не разбудить Тень.
Я хотела перестать реветь. Но мне было слишком больно.
А потом меня всё-таки прорвало. Рыдания продрались наружу, и меня заполнила боль. Острая, пронзительная, какая бывает лишь раз в жизни, — когда всё слишком плохо, чтобы в это поверить, и ты защищаешься этим неверием, но наступает миг, и даже оно даёт сбой. Я плакала совершенно по-детски, захлёбываясь, сжав кулаки и едва сдерживая тихие, отчаянные подвывания.
— Ну же, — раздался шёпот. — Всё будет хорошо, Дара. Тише. Всё будет хорошо.
Это был не голос Конте, но сейчас я хотела его слышать. Хотя бы его. Хотя бы кого-нибудь.
— Я не перестаю думать, что это всё ложь, — вытолкнула я. — Что казни не было, мне просто сказали, что он казнён, а на самом деле… на самом деле…
— Казнь была, боюсь, — проронил Тень. — И её видел весь город. Я не хотел, чтобы её видела ты.
Я закашлялась, поперхнувшись слезами:
— Почему?
— Потому что Конте этого бы не хотел. И потому что… — Он с усилием дёрнул головой. — Нет. Я не могу тебе сказать. Не сейчас. Просто подожди пару дней.
— Подождать чего? — Я с горечью усмехнулась сквозь слёзы. — Конте не вернёшь.
— Но твои сны с Цероном непозволительно близко. А я не рядом с ним во дворце, и это значит, что… — Тень вздохнул. — Неважно. Просто прими, что тебе не стоило быть на казни Конте — ради него самого.
— Я тебе не верю, — прошептала я. — Думай что хочешь, но ты ошибаешься. Он хотел бы видеть меня там.
— Я не думаю. Я знаю.
Я представила Конте — одного среди толпы в свои последние минуты, ищущего меня взглядом, пока я лежала на кровати с Тенью, — и безудержно разрыдалась снова.
Тень обнял меня, прижимая к себе, не переставая шептать что-то успокаивающее и бессмысленное, — и меня прорвало окончательно. Дикими, совершенно беспомощными рыданиями, которые никак не желали заканчиваться. Так стыдно, кажется, мне не было никогда в жизни.
Наконец рыдания перешли в судорожные всхлипы, и Тень чуть отодвинулся, давая мне дышать.
— Тебе снилось что-то особенное? — тихо спросил он.
— Обычный сон. — Я торопливо вытерла глаза. — Человеческий. Конте был жив.
— Я понимаю.
— Нет. Не понимаешь.
