Я не пошевелилась.
— Это ничего не значит, — хрипло прошептала я.
— Нет. Только короткое удовольствие, о котором мы не будем говорить потом. — Тень расстегнул первые пуговицы на моей рубашке, лизнул ключицу, посылая горячую дрожь к животу. — Расстегни свои штаны и сними их. Сама.
Я больно укусила его за шею.
— Снимай сам, — тихо сказала я. — И доставь мне удовольствие. Здесь приказываю я.
Короткий смешок.
— Дерзкая у меня собственность.
И жёсткие, умелые, дразнящие пальцы скользнули мне под пряжку пояса.
Я должна была его оттолкнуть. Вместо этого я вспомнила его пальцы, разминающие мне спину, запах вина и массажного масла — и пьяные откровения. То, как он кричал во сне.
…И шёпот в ночи в моих загадочных снах. Я не помнила их — но знала, что хотела принадлежать ему. Потому что наяву, дьявол его подери, я хотела того же. Даже будучи его пленницей.
Пальцы Тени прошлись по низу живота и скользнули вверх, вызвав у меня невольный стон разочарования. Я рванулась вперёд, притягивая его голову к себе — и жадно, требовательно поцеловала. Хочу его. Хочу его всего.
Я не заметила, как моя куртка полетела между сиденьями, рубашка осела рядом, а штаны соскользнули вниз. Я едва сознавала, как отвечаю на его ласки быстро, жадно, лихорадочно: кружилась голова, и желание брало верх над всем остальным. Я хотела его сейчас — и, как Тень и сказал, это ничего не значило. В конце концов, теперь, когда я стояла в колодках и в меня насильно вливали кровь демона, покупали и продавали, угрожали выпороть голой на заднем дворе и покрывали чужой кровью, лишиться невинности казалось такой мелочью.
Я положила ладонь ему на бедро и потянулась к завязкам.
— Хочешь раздеть меня целиком? — серьёзно спросил Тень.
Я замерла. И неожиданно для себя самой покачала головой.
— Нет. Ты всегда был для меня… закрытым. Оставайся им. Может быть, так будет лучше.
По лицу Тени скользнуло странное выражение.
— Да, — тихо сказал он, приспуская лямки моего бюстье. — Ты и я — мы настоящие только во сне. И даже там — не до конца.
— Что ты мне не открываешь, Тень? — прошептала я. — Не открываешь, но так хочешь открыть?
Он покачал головой:
— Шшш. Забудь о старых секретах. Им сейчас не место здесь.
Он развёл мои бёдра в стороны, проводя цепочку поцелуев по животу. Шёлковый треугольник белья поддался его пальцам и медленно пополз вниз. Я вся пылала: я чувствовала, что ещё немного — и я начну стонать и умолять.
Перед глазами вдруг с болезненной резкостью возник образ Конте, закованного в кандалы в своей камере, — и его окровавленное лицо после удара Тени, презрительное и насмешливое. Словно ушат холодной воды, окативший меня с головы до ног.
Я вдруг съёжилась на сиденье. Что я делаю? Что я, чёрт подери, делаю? Предаюсь старым воспоминаниям и надеждам? С ними всё кончено, Конте мёртв, я собираюсь бежать и мстить, и я не хочу — становиться — ничьей — подстилкой!
Я резко выбила дверь экипажа ногой.
И нырнула наружу, намертво сжав рубашку одной рукой.
Почти нырнула.
Тень рывком втянул меня обратно, захлопывая дверь.
— Всё в порядке! — крикнул он. — Езжай!
Притормозивший было экипаж двинулся дальше. Снаружи, на городской улице, никто, должно быть, не удивился: закрытый экипаж, несчастная полуголая девица пытается сбежать, но куда ей деться от демонов? Сама небось виновата, раз разгуливала где ни попадя и попалась им на глаза.
Тень быстро и молча закутал меня в мою рубашку. Резко вздёрнул вверх штаны.
— Стоило догадаться, что ты используешь меня именно за этим, — бросил он.
— Я не использовала тебя, — тихо сказала я. — Я правда хотела… быть с тобой. Прямо сейчас. Раскрыться перед тобой и отдаться тебе, и плевать на всё. А потом я вспомнила Конте, и как ты бил его, беспомощного, — и поняла, что мы враги, ты и я. Всё-таки враги. Навсегда.
Я замолчала. Тень молчал тоже.
— И ещё… не стоит отдавать тебе то, что для тебя не имеет никакой ценности, — прошептала я. — И совсем ничего для тебя не значит.
Тень устало вздохнул:
— Да. Сознаю, что нужно было сделать тебе предложение руки и сердца.
— Не издевайся!
— Правда? — Его голос был полон яда. — Может быть, мне ещё и попросить прощения, что потревожил твою невинность?
— Может, и стоит, — огрызнулась я. — Ты прекрасно мог понять, что я не в себе! Самого близкого мне человека казнили несколько дней назад!
— Полукровку.
— Неважно!
Повисло звенящее молчание. За окнами экипажа всё сильнее пахло дымом, и я вдруг услышала отчётливый треск огня: мы приближались к горящему дворцу.
— Ты будешь жалеть об этой ночи и желать, чтобы было по-другому, — негромко сказал Тень, глядя, как я завязываю куртку. — Как и я. Но поздно что-то менять. Если я умру сегодня, забери бумаги, это важно. Там есть письмо для…
Тень не договорил.
Экипаж вдруг резко остановился. Лошадиное ржание перекрыло свистом стрелы — и коротким криком. Ещё одна стрела — и звук падающего тела.
— Всё, — тихо сказал Тень. — Я выйду первым.
Его лицо было очень бледным и очень спокойным.
— Выходи, живо, — послышался жёсткий голос. — Мы ждём, Тень.
Я вздрогнула. Я знала этот голос.
Голос Вепря. Моё сердце застучало так быстро, что я прижала ладонь к груди. Он был жив? Ему удалось сбежать из убежища после боя, собрать людей, и теперь они нас нашли?
Тень открыл дверь и легко выскочил наружу. Плащ взметнулся вслед за ним, и он протянул мне руку, словно мы приехали на бал.
Я пожала плечами, принимая его руку. Почему нет?
Я выскочила наружу и осмотрелась.
Экипаж стоял под аркой в тёмном переулке, но отсветы огня долетали даже до нас. Мы были под одним из ближайших к дворцу зданий. К счастью, пожар сюда не добрался: переулок был совершенно пустынным. Прекрасное место для засады.
Двое людей в масках сдерживали лошадей. А на земле в сдвинутой набок полумаске лежал начальник стражи.
Он был мёртв.
Четверо охотников выстроились у стены. Аласса коротко кивнула мне. Сетер хмурился, глядя на Тень.
Вепрь быстрым шагом подошёл к нам и оглядел экипаж.
— Чисто, — произнёс он. — Их всего двое.
— Как неожиданно, — раздался голос. — Я был совершенно уверен, что ты меня обманешь.
Из темноты шагнул Конте.
