Лицо Джейме заметно побледнело.
— Я задал бы тебе много вопросов, отец, — тихо произнёс Конте. — Но не так и не здесь.
Во взгляде Джейме мелькнула жалость.
— Тебе сейчас не до этого, сын.
Он был прав. За Конте приехал посланник императора Адриана, и мы ничего не могли сделать. Даже Тень. Против императорского приказа не может пойти даже единоличный повелитель Рин Дредена.
Я вдруг просияла. У нас же была отличная причина послать Мелвера восвояси!
Я выступила вперёд.
— При нашей прошлой встрече кое-кто упомянул, что был бы не прочь помочь Конте править. Дать ему власть и силу. Это, случайно, не считается за измену императору?
Повисла мёртвая тишина.
Мелвер презрительно улыбнулся, не глядя на меня:
— Она лжёт, конечно же. Она же заодно с ним.
— Я уже устал разбираться, с кем она заодно, — пробормотал Тень, потирая лоб. — Куда проще было бы просто запереть её в камеру и выбросить ключ.
Я бросила на него возмущённый взгляд — и получила в ответ едва заметную усмешку.
А потом глаза Тени сузились.
— Я жду объяснений. Обвинения в измене слишком серьёзны, чтобы бросаться ими просто так.
— Она не смеет обвинять посланника импера… — начал Джейме, но Конте презрительно улыбнулся:
— Я внук императора, Джейме. Как внук императора, я подтверждаю её слова. Так что заткнись.
Тень поднял бровь, вопросительно глядя на Мелвера:
— И что скажет императорский посланник?
— Любой потомок императора драгоценен, — пожал плечами Мелвер. — Думаю, никто не сомневается, что, если император вдруг умрёт бездетным, мы посадим на трон даже овцу, лишь бы она питала Зеркало и поддерживала порталы. Да, я обещал Конте Мореро и власть, и богатства, лишь бы он согласился отправиться в Подземье. Пока у императора Адриана нет наследников, этот парень будет сидеть под замком в самых роскошных покоях, которые мы сможем ему найти. Он и сам предпочтёт это верной смерти в катакомбах.
Конте зевнул:
— Не предпочту.
— Тебя никто не спрашивает.
Я смотрела на Тень, кусая губы. Да, Тень не может выступить против императора, но отдать в руки императора собственного брата? Неужели он на это пойдёт?
Но иначе император Адриан заинтересуется причиной отказа — и рано или поздно поймёт, с кем имеет дело. Едва станет известно, что Ниро Мореро жив, Тени отрубят голову, не моргнув глазом. Всё, что Тень может сейчас сделать — отречься от Конте, выдать его императору и понадеяться, что тот оставит Рин Дреден в покое.
— Конте, нам нужно бежать, — еле слышно прошептала я.
Конте сжал мою руку.
— Нет.
Тень молчал. Все взгляды во дворе были устремлены на него, хотя наш разговор никто не мог слышать. Имя Конте — мятежника, бунтаря, легендарного охотника на демонов, который неизвестно каким образом спасся от эшафота, хотя его казнь видел весь город, — было у всех на устах, и каждого интересовала его судьба.
— Желание императора — закон, — проронил Тень, и моё сердце упало. — Но я не отдам потомка императора неизвестно кому, пока не увижу верительных грамот и приказа за императорской подписью. В конце концов, я не желаю в итоге оказаться ответственным за очередной заговор против императора Адриана — и лишиться за это головы.
Мелвер скрестил руки на груди.
— Я предпочёл бы продолжить разговор в присутствии моих людей. Предпочитаю, чтобы у меня были свидетели.
— Стоит мне отдать команду, и никаких свидетелей не останется, — холодно произнёс Тень. Мелвер наградил его ледяным взглядом:
— А стоит императору узнать о смерти своего посланника, и Рин Дреден лишится правителя. Взгляды, которым наградили друг друга Мелвер и Тень, стоили друг друга.
Наконец Тень хлопнул в ладоши, делая всем знак приблизиться.
— Я прошу у императора военную помощь для Рин Дредена, — отчётливо произнёс он. — Императорский посланник Мелвер отправится в Подземье немедленно, чтобы передать мою просьбу.
«Просьба» звучала не требованием даже — приказом, и это прекрасно услышали все.
— А также, — невозмутимо произнёс Тень, — он привезёт сюда верительные грамоты и приказ за подписью императора, чтобы доставить Конте Мореро туда, куда пожелает император. Если, конечно, мятежник будет еще жив к данному времени.
— Я требую, чтобы его оставили здесь, в надёжной камере, — процедил Мелвер.
— Отклоняется. Здесь повелеваю я. — Тень кивнул на лошадей, стреноженных в углу двора.
— Вы все свободны. Рин Дредену нужны императорские войска, и, если они опоздают, я знаю, кто за это поплатится.
Мелвер смерил его презрительным взглядом.
— В Подземье не любят выскочек, — тихо промолвил он. — И полукровок. Советую поберечь спину.
— И всё же кое-кто втайне собирается возвысить полукровку до императора, — так же негромко ответил Тень. — Думаю, спину придётся поберечь не только мне.
Мелвер смерил его уничтожающим взглядом.
— За мной, Джейме, — скомандовал он. — Если, конечно, не хочешь отправиться в катакомбы вслед за сыном.
На миг во взгляде Джейме, устремлённом на сыновей, мелькнуло что — то вроде сожаления. А потом он надвинул капюшон — и шагнул за Мелвером. Так, словно встреча с сыном, которого он не видел много лет, совершенно ничего для него не значила. Моё сердце сжалось.
— Так забавно, — произнёс Тень в спину отцу. — Я много лет обвинял одного глупого и растерянного мальчишку в том, что тот не пришёл мне на помощь — и даже не обернулся. Но мне никогда бы не пришло в голову обвинять кого-то вроде тебя. Знаешь почему?
Джейме застыл как вкопанный.
— Потому, — безжалостно закончил Тень, — что если бы ты обернулся, то повис бы на мне мёртвым грузом. А от балласта я избавляюсь.
Он посмотрел на Конте и вдруг едва заметно улыбнулся.
— Это я не о тебе, — сообщил он. — Ты ещё послужишь мне в катакомбах.
— Да уж надеюсь, — пробормотала я.
— Мы снова увидимся, Джейме, — с силой сказал Конте. — Обещаю тебе. И вот тогда… мы поговорим.
Быстрым шагом, почти бегом Джейме бросился к своей лошади и залез на неё, путаясь в стременах. Среди людей Мелвера послышались смешки.
Но, оказавшись в седле, Джейме распрямился и отбросил капюшон. Смерил взглядом Конте, меня, темнеющий позади нас вход в катакомбы — и вдруг холодно усмехнулся. Сейчас он был на коне. Перед ним был весь мир, и завтра утром над Джейме Мореро вновь встанет солнце. А мы. мы уже были пленниками катакомб, и ни один из нас не знал, выберется ли он оттуда вообще.
