— Сдавайтесь, парни, — посоветовала Аласса. — Переговоров я не люблю.
Демон, стоящий возле дверей, осклабился:
— Вот уж нет, человеческая девка.
Аласса пожала плечами, кивнув налево:
— Тогда встречай подкрепление.
Стражи в металлических доспехах ворвались в комнату, круша и остатки дверей, и нападавших с такой скоростью, что меня чуть не отнесло в сторону от Тени.
Арис быстрым чётким шагом зашёл в комнату последним.
— Предателей среди стражи не было, — произнёс он.
Тень поднял бровь:
— Кто тогда провёл их сюда?
— Похоже, что Шира, — неохотно произнёс Арис. — Она успела сбежать, и на прошлом приёме она очень отличала младшего сына Веймера. Прости, Тень. Я упустил её. Больше такого не повторится.
— По крайней мере, не скоро, — спокойно произнёс Тень. — Особенно после того, как все участники заговора получат своё.
Я поёжилась от его тона.
Арис кивнул мне:
— Думаю, Шира очень хотела отомстить именно тебе. Сама понимаешь почему. Впрочем, когда мы её найдём, надеюсь, место в первом ряду на её казни тебя утешит.
Я вздрогнула, когда поняла истинный смысл его слов.
— Шира будет казнена?
— После того как она покушалась на тебя? — Арис хмыкнул. — Смеёшься? Раньше в таких случаях вырезали всю семью.
Я перевела взгляд на Тень:
— Всю семью? И даже детей?
— Подземье сильно своими традициями, Закладка, — невесело произнёс Конте, глядя на брата. — Так, Ниро?
Тень вздохнул, оглядывая разгромленную спальню. До меня вдруг дошло, что я была полуодета, и я спешно завернулась в длинный атласный халат.
— Ещё одна бессонная ночь, да? — усмехнулся Конте. — Привыкай. Если останешься здесь, такие сюрпризы будут радовать тебя регулярно.
Тень вложил катану в ножны.
— Арис, убери отсюда всех и проводи охотников в их комнаты. Мне нужно поговорить с братом. Конте, Дара, следуйте за мной.
Тень провёл нас в неожиданно аскетично обставленный кабинет. Потёртые томики на полках, потухший камин, сбитая мозаика на полу… И больше ничего, кроме бумаг, стола и нескольких стульев.
— Скромно для императора, — заметил Конте.
— Это временно. — Тень уселся на краешек стола. — Это кабинет Ариса, а он не очень-то привык к роскоши; я когда-то вытащил его из трущоб. Нам надо поговорить.
— О чём?
— О вас двоих… точнее, пятерых, — голос Тени был отрывистым и резким. — Если вы желаете уходить, уходите сейчас. Ещё пара бесед, страстных объятий, слёз и ромашек у изголовья постели ничего не изменят, а ненависть и презрение в ваших глазах — не то прощание, которое я желал бы запомнить. Вас проводят через ближайший портал со всем необходимым.
Мы с Конте переглянулись.
— Нет, — одновременно произнесли мы.
Тень поднял бровь:
— И почему же?
— Потому что мы не договорили, — произнёс Конте. — Потому что мы не попрощались. И потому, — его голос упал до шёпота, — что ты очень, очень пожалеешь, что у тебя никогда больше не будет настоящей семьи. Ты даже не догадываешься как. И я хочу уберечь тебя от этой ошибки.
Мои глаза расширились.
Конте знал. Знал, что я жду ребёнка.
— Чего ты хочешь? — только и сказал Тень.
— Отложи своё превращение в чудовище на один день. Побудь с нами. Запрети себя тревожить до закат… — Конте осёкся. — До вечера. Сделай это для меня, Ниро.
Тень очень долго молчал.
— Куда мы пойдём, Конте? — наконец спросил он, и я впервые за долгое время услышала в его голосе растерянность. — Куда?
Конте улыбнулся ему. Шагнул к брату и взял его руки в свои.
— Домой.
Светлячки играли в саду, и цветные мхи переливались на каменных стволах. Словно много лет назад, когда Конте и Ниро Мореро были детьми.
Конте не повёл нас в развалины дома, и я знала почему. Когда нас здесь уже не будет, у Тени останется вдоволь времени, чтобы бродить по опустевшим комнатам, предаваясь воспоминаниям. Сейчас же Конте хотел привести брата туда, где ничего не изменилось.
В сад. Туда, где они были счастливы.
Я с замиранием сердца следила, как в глазах Тени светится узнавание, а на губах то и дело вспыхивает задумчивая улыбка. Он давно уже не был тем мальчишкой, который с сияющим видом когда-то бегал по этим дорожкам, окликая брата. Но в эту минуту, казалось, призрак юного Ниро Мореро коснулся его вновь, ожил и расцвёл рядом с нами.
Призрак, чьи крылья были светлыми. Впрочем, разве Ниро Мореро нужны были крылья, чтобы быть счастливым?
Из невозможного далёка до меня вдруг донёсся звонкий мальчишеский крик:
«Конте, смотри, как я сейчас полечу!»
«Демоны не летают, балда!»
«Неправда! Я тебе докажу!»
…Игра воображения, конечно. Но почему-то я была уверена, что так и было.
Ниро мечтал обрести крылья, чтобы взлететь. И счастливая детская мечта обернулась грёзами Тени о тёмном древнем искусстве — и проклятием, которое его настигло. Даже теперь, когда проклятие было снято, он не мог обрести свободу.
Потому что свобода сделалась бы для него поражением.
Я шла по узкой дорожке, впитывая в себя кусочек их детства. Всюду виделись призраки: двое мальчишек с тренировочными мечами, юный Ниро, устроившийся на ветке с книгой, Конте, прячущий клубнику для младшего брата…
— Когда-то, — негромко произнёс Конте, устраиваясь под каменной сосной, — мы помыслить не могли жизнь вдали друг от друга. Я хочу показать тебе, что ничего не изменилось.
Тень, помедлив, сел рядом.
— Закрой глаза.
Тень бросил быстрый взгляд в сторону ворот, где ждала охрана. И послушно закрыл глаза. На его спокойном и холодноватом лице не было ни следа ожидания чуда, и даже его дыхание оставалось ровным. Но я видела, как билась жилка на его шее. И как во всём его облике вдруг произошла едва заметная перемена, словно вдали вспыхнул огонёк.
— Я мечтал о кораблях, — вдруг сказал Тень. — О больших-больших кораблях. О море, которого никогда не видел Альдемаро. Почему я сейчас об этом думаю?
— Потому что ты чувствуешь, как пахнет корицей, — ухмыльнулся Конте, доставая кусок булки и разминая её в пальцах. — Кое-кто перепачкал ею все морские гравюры, и образ остался с тобой навсегда.
— Кто бы говорил, — фыркнул Тень. — Ты оставил жирные пятна на всех моих любимых страницах «Пути».
— Потому что кое-кто, не будем показывать пальцем, спрятал от меня эту книгу после…
