Я закрыла глаза и легла на мох, вслушиваясь в их беседу, но слыша её словно издалека. Конте прибёг к своей последней, самой главной и самой драгоценной защите — к детству. К общим воспоминаниям, которые никуда не делись и не могли деться.
Он был прав, и он был искренен. Но моё сердце заныло. Потому что мы оба скрывали от Тени самое главное.
Моего ребёнка.
— Тень, — вдруг сказала я, не открывая глаз. — Ниро. Представь, что у тебя будут сыновья. Они могут вырасти так, как выросли вы с Конте: в почти человеческой семье, где царит любовь, и тогда память о детстве будет им защитой всю жизнь. Или они вырастут во дворце, лишённые человеческой половины. Вырастут такими, как Адриан.
Я приподнялась, открыв глаза, и посмотрела прямо в лицо отцу моего ребёнка. Ниро Мореро, который об этом не знал.
— Сегодня ты выбираешь не только для себя, но и для своих детей, — тихо сказала я. — И они не могут говорить за себя.
Глаза Тени расширились.
— А ты бы их хотела? — еле слышно произнёс он. — Со мной?
— Конечно.
Тоненькая нить изо взгляда во взгляд протянулась между нами, и я вдруг почувствовала, что её не порвёт ничто. Что она останется между мной и Тенью навечно, где бы я ни была. Где бы он ни был.
А потом Тень резко встал.
— Ты куда умнее, чем я думал, Конте, — хрипло сказал он. — Ты оказался куда ближе к тому, чтобы меня переубедить, чем ты сам подозреваешь. Но ты ошибся. Знаешь в чём?
— В чём? — спокойно спросил Конте, глядя на него снизу вверх.
— Если я отправлюсь с вами не потому, что этого хочу я, а потому, что этого хотите вы, я буду несчастен с вами всю жизнь. Потому что это будет не мой выбор. А значит, — по лицу Тени прошла судорога, — со мной будете несчастны и вы. И… мои дети тоже.
Я побледнела.
— Ниро…
— Я решил.
— Правда решил? — резко спросил Конте, тоже вставая. — Может быть, причина в другом? Ты боишься, что отправишься с нами, а мы будем с тобой несчастны. Боишься, что ты этого не стоишь. Боишься взвалить на себя ответственность за наше счастье — и проиграть. Боишься, что раз ты не можешь нас контролировать, то обязательно нас потеряешь. И ищешь утешения в тёмном искусстве, потому что оно не предаст тебя никогда.
Его голос сделался тише.
— Но ты не проиграешь со мной и с Закладкой, Ниро. Потому что ты нужен нам, любой, каким бы ты ни был. Ты стоишь любого риска. И если кто-то не стоит тебя, если кто-то тебя не заслуживает, так это Подземье и его мёртвые императоры с их тёмным искусством, ради которого приходится жертвовать чужими жизнями. Ты сам это знаешь. Когда мы вдвоём, вместе, и готовы пожертвовать собой ради другого, мы способны даже преодолеть проклятие. Неужели это ничего не стоит?
Тень постоял несколько секунд, глядя на каменную сосну. Потом вытянул руку, робко, почти благоговейно — и коснулся отполированной ветви.
— Я помню, Конте, — тихо сказал он. — Но это ничего не меняет.
Он бросил последний взгляд на дом. И двинулся к выходу из сада, не оглядываясь.
Последний вечер с Тенью запомнился мне лишь обрывками, отдельными образами, теряющимися в тумане.
…Свечи, горящие вокруг мраморного бассейна…
…Лёгкий десерт из взбитых сливок поверх медового мармелада из персиков…
…Разодранные кружева, отлетающие прочь…
…Пересохшее горло, пересохшие губы, но вода слишком далеко, а его обнажённое тело — слишком близко, чтобы оторваться от него хотя бы на миг…
…Протяжный тихий стон, скомканные шёлковые простыни и слёзы в уголках моих глаз…
…И моё имя, срывающееся с его губ.
А потом наступила ночь, и я поняла, что настало время для последнего шага.
Налить Тени снотворное. Аккуратно и незаметно, как учили меня хейко.
Тень с задумчивым видом сидел на бортике мраморного бассейна. Я бесшумно подошла к нему.
— Налить тебе вина? — негромко спросила я.
Он покачал головой:
— Думаю, что показать тебе напоследок. И, кажется, нашёл кое-что.
Тень потянулся было за халатом, но потом лишь небрежно пожал плечами. Я прищурилась. Хм. Это что, нам не понадобится одежда там, куда он меня поведёт?
В следующее мгновение Тень встал, продемонстрировав мне капли, стекающие с безупречных ягодиц. И, пока я любовалась на его подтянутую спину и роскошные бёдра, подошёл к стене и нажал незаметный рычаг.
И поманил меня за собой.
— Проклятье, когда же вы уже научитесь обходиться без своих подземных ходов, — пробормотала я, спускаясь за ним по узкой винтовой лестнице без перил.
Тень не обернулся.
— Сюда невозможно пробраться. Это путь в одну сторону. Увидишь.
Я только открыла рот, чтобы сказать, что мне совершенно не нужен очередной дворцовый чулан, как лестница закончилась. Я сделала шаг вперёд — и чуть не полетела носом вниз от изумления.
Мерцающий зелёный блеск мхов освещал небольшую пещеру с тремя изумрудными озерцами. Над водой поднимался пар.
Легендарные горячие источники Подземья.
— Ходит слух, что одно купание здесь продляет жизнь на пятьдесят лет, — произнёс Тень. — Веришь?
— Не очень, — растерянно произнесла я, глядя на малахитовые переливы на воде.
— А я — да. Иногда.
Тень протянул мне руку. И я, на мгновение забыв о снотворном, ждущем наверху, приняла её.
— Ты будешь жить долго-долго, — тихо произнёс он. — Обещаю.
У меня вырвался невесёлый смешок:
— Здесь, в Подземье? Помнишь, что было прошлой ночью?
— Везде, — голос Тени был уверенным и твёрдым. — Мы победили, Дара-Закладка. Мы пройдём через что угодно.
Он рассказывал мне сказку, и мы оба это знали. Но сейчас… ведь немного сказочной иллюзии напоследок никому не повредит, правда?
И… мне хотелось в неё верить. Если я и маленький Ниро, растущий внутри меня, будем жить долго-долго, может быть, я дождусь своего взрослого Ниро? Даже из императорского дворца?
Тень подвёл меня к верхнему озерцу и легко перенёс через край. Его рука случайно скользнула по моему животу, и я застыла. Вдруг он поймёт, хоть это и невозможно?
Но он лишь коснулся губами моего виска.
— Я найду все чудеса Подземья, — прошептал он. — И покажу тебе каждое.
— Мне они не нужны, — прошептала я в ответ. — Если у меня будешь ты. Там, наверху.
Мы замерли, прижавшись лбами друг к другу. Руки Тени легли мне на талию, скользнули по позвоночнику — и я поцеловала его первой.
