Константин Мельтишевский вышел на улицу, оставив дома остолбеневшую Розу, которая, похоже, на этот раз и правда лишилась дара речи. Ему давно не было так хорошо! Свершилось! Вот и закончился наконец-то кошмар последних лет, который он сам же себе и устроил. Свобода!!! Он многое понял, и жизнь продолжается. Костя дышал полной грудью. Вспомнился анекдот, как нельзя лучше подходящий под состояние Константина Ивановича:
«Приходит еврей к раввину и жалуется, как ему плохо живется. Раввин советует ему купить козла. Еврей возражает, что он и так живет в тесной городской квартирке, но раввин настаивает на своем, и назначает прихожанину встречу через месяц. По прошествии месяца еврей приходит к раввину и, рыдая с порога, сообщает, что жить стало совсем невыносимо. Тогда раввин велит ему продать козла, что страдалец и делает. Через неделю раввин встречает его и спрашивает, как жизнь. Еврей отвечает, что давно не был таким счастливым». Да, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Надышавшись, Костя поехал к ней, к своей первой, единственной и настоящей жене, которая продолжала ждать его все годы странствий и предательств, которые простила, потому что любила своего Костю. Это была редкая женщина. По дороге Константин Иванович заехал в ювелирный магазин, чтобы купить обручальные кольца, а также взял огромный букет цветов, и почему-то большого плюшевого медведя.
А в жизни Розы наступила жирная черная полоса. Собрав все, что можно было увезти, она направилась к Пете, чтобы одарить его счастьем. Но увы, никто ее там не ждал. Петя был не один, и Розе пришлось уйти. Сестра Наталья отказалась даже разговаривать с неблагодарной родственницей. Оно и понятно – Роза и впрямь повела себя в отношении сестры неблагородно. И вот мегадива, купив ящик пива и любимую воблу, сняла номер в гостинице. Посоветовавшись с юристами, развод Мельтишевскому она дала без суда, получив скромную материальную помощь, которая, однако, позволяла, не шикуя, продержаться некоторое время. Кирияк Адрианович работать с Розой отказался, так как Мельтишевский отказался оплачивать ее дальнейшие успехи. Как это обычно и происходит, люди вокруг бывшей дивы рассосались, и рядом остался только Илья Покатушкин – единственный, в судьбе которого Роза в свое время сыграла благую роль. Он пытался собирать пресс-конференции, устраивать Розе концерты и фотосессии, что худо-бедно получалось на первых порах. А потом сошло на нет, и Розу довольно быстро забыли. Устроила ли она свою жизнь в Москве, вернулась ли домой к маме, нам неизвестно. Да и некогда, и незачем нам было этим интересоваться. Гильдия работала на совесть, и дел у нее хватало. Эммануила Марковича ждал следующий посетитель.
Субаренда профессионала
Перед Эммануилом Марковичем сидел перепуганный человек. Александр Витальевич, как и многие его современники, работал не по специальности. До развала СССР он был учителем географии в общеобразовательной школе, и в весьма интересной форме просвещал подрастающее поколение. Но вот все пошло наперекосяк: менялась не только жизнь, но и сама география, что осложняло процесс ее преподавания. Зарплаты учителям могли не выплачивать по несколько месяцев. Более предприимчивые коллеги пооткрывали частные гимназии, менее предприимчивые устроились к ним учителями, а такие, как Александр Витальевич, растерялись и остались в школе.
Но наш герой, жена и сын которого были инвалидами вследствие автокатастрофы, не имел права на такую роскошь, как плыть по течению, и с растерянностью пришлось покончить. Было бы несправедливо недооценить нашего героя и не отметить, что при общей неадекватности вокругпроисходящего он был вполне адекватен. Погоревал Александр Витальевич, поразмыслил, да и взял знаменитую газету того времени «Из рук в руки» в свои руки, и, проанализировав список вакансий, пришел к выводу, что наиболее достойную зарплату предлагают юристам. Делать было нечего: пришлось уйти из школы и срочно вливаться в мир юриспруденции. В новой стране была внедрена программа второго высшего образования (те, кто имел высшее образование, мог экстерном получить еще одно, изучая только специализированные предметы), чем и воспользовался Александр Витальевич. Таким образом, представившись студентом-выпускником юрфака, он был зачислен юристом в маленькую частную компанию, реализующую продукцию в виде необходимых деталей на градостроительный и строительный рынок. Испытательный срок Александр Витальевич прошел вполне успешно: как человек неглупый, вначале он взял в субаренду профессионального юриста-консультанта из своих учителей, который помогал правильно составить договоры, минимизировать возможные риски и держать в порядке документацию – оклад Александра Витальевича не был заоблачным, но позволял худо-бедно содержать семью и платить преподавателю за помощь. А как человек обходительный и обаятельный, он успешно сглаживал острые углы в отношениях с партнерами, и дальше досудебного разбирательства дело не шло. Прошло время, и Александр Витальевич настолько освоился в профессии, что надобность в помощниках отпала. К тому же законы менялись не менее стремительно, чем география, и даже опытные специалисты должны были денно и нощно штудировать тонны литературы, чтобы ориентироваться в профессии. А работать с материалом Александр Витальевич умел и любил. И вот наш герой расслабился. А зря!
Жульпром рулил повсеместно. Крали все: от антиквариата до батона колбасы. И конечно же, не стеснялись безвозмездно одалживать идеи и патенты. Не была исключением и фабрика-изготовитель (назовем ее фабрика N2, во избежание путаницы в голове любезного читателя, которого и так для ясности пришлось слегка утомить производственными подробностями, за что автору очень стыдно), чьи детали реализовывала фирма, где Александр Витальевич зарабатывал свой насущный хлеб. Все детали, продаваемые этой компанией, равно как и аналогичные детали конкурентов-соотечественников, были изготовлены по украденным патентам, списанным с зарубежных. Для порядка в описание добавляли одно-два незначительных различия, и Иванов-Петров или Сидоров становился честным патентообладателем, не менее значимым, чем реальный автор. За рамки страны продукция не поставлялась, и юристы зарубежных патентообладателей не тратили свое время и силы на восстановление справедливости. До поры до времени не трогали друг друга и отечественные мелкопроизводители.
Но, как говорится, аппетит приходит во время еды, и со временем многого становится мало. И вот фабрика N1, укравшая патент ранее, чем фабрика N2, подала на последнюю иск. Но так как хитрая фабрика N2 предусмотрела такое бесчинство заблаговременно, то и защитные меры были приняты заранее: во-первых, она состояла из разных организаций, юридическая форма которых постоянно менялась, как и их директора. Во-вторых, принадлежащий ей патент был неоднократно продан и перепродан добросовестным патентообладателям внутри составляющих ее организаций.
В-третьих, что немаловажно, реальные учредители фабрики N2 платили откаты очень большому человеку, имевшему возможность повлиять на ход юридических разборок и окончательно все затянуть и запутать. А вдобавок, как только конкуренты подали свой иск, по предварительной договоренности нынешний патентообладатель за что-то подал в суд на предыдущего, что внесло окончательную неразбериху. И вот агрессивным конкурентам стало понятно, что блицкриг провалился, и призывать к порядку фабрику N2 крайне муторно, а главное – затратно, в связи с чем было принято решение сменить тактику: оставив в покое изготовителей, юристы фабрики N1 подали иски на фирмы, которые реализовывали детали, изготовленные на фабрике N2, обвинив последних в нарушении патентного права, и потребовали запрещения использовать эти детали. В отличие от фирмы, в которой весь юридический отдел представлял Александр Витальевич, агрессивная фабрика держала острозубый штат матерых специалистов, против которых шарм Александра Витальевича был бессилен. Конечно, можно было попробовать выйти из-под удара и на вполне законных основаниях – «перевести стрелки» на производителя – ведь компания была всего лишь мелким посредником по сбыту, но, как говорится, в показательных процессах показания неважны! И поговорка эта вполне подходила под наш случай – иск был принят, и процесс проходил явно не в пользу Александра Витальевича. И тут наш герой допустил страшную ошибку. Он отлично понимал, что детали идентичны между собой. Да и сам факт принятия иска не по адресу красноречиво говорил о том, что дело будет проиграно. Но ему, семейному кормильцу и поильцу, никак нельзя было утратить доверия начальства. Победа нужна была любой ценой. Руководство предложило заказать для сравнительной экспертизы другую деталь, которая была малофункциональна, но явно отличалась от реально используемой. И Александр Витальевич с этим планом согласился. Экспертиза не подтвердила сходства моделей, что означало отсутствие нарушений в области патентного права. И тогда юристы вражеской фабрики выдвинули обвинение в подлоге доказательств, потребовав провести изъятие деталей с любого объекта, где по договорам были установлены детали, реально закупленные у фирмы ответчика. И предъявили копии некоторых договоров. Таким образом процесс из арбитражного переходил в уголовный, и дело приобретало очень нехороший оборот.
