– То есть у него тоже была явная заинтересованность в смерти Конягина, – заключил Гуров. – А какие у него отношения с другими погибшими?
– С Гурьяновым он был знаком, – начал докладывать Березин. – Но каких-то контактов, тем более столкновений, у них вроде не было – во всяком случае, мне не удалось ничего такого установить. С Касимовым он вообще не был знаком. А вот в досье Угрюмова, на его компьютере, я обнаружил файл, который называется «Таксист». И речь в нем идет о Цыплакове.
– То есть журналист им интересовался?
– Интересовался. Собирал факты, встречался со знающими людьми. Кажется, он собирался писать статью обо всех художествах нашего бывшего боксера. Там даже сроки стоят – август. Но в июне, как мы знаем, Угрюмова убили…
– А как у него насчет алиби?
– Вот это как раз самое интересное! Цыплаков в своем кабинете не сидит. Почти весь свой рабочий день он проводит в машине.
– А какая у него машина?
– Вообще-то он любитель старинных авто, так сказать, почитатель старины. У него имеется целый гараж ретро-автомобилей. Там и «Москвичи», начиная с первых моделей, и «Волги», и «Виллис», и «Победа», и «Опель». Цыплаков любит участвовать в парадах старой техники, причем обязательно сам сидит за рулем.
– У него и «Опель» имеется?
– Да, есть и «Опель», причем той самой модели, что и машина человека, следившего за Касимовым. Но ездит он, естественно, не на ретро, а на вполне современном «Лексусе». Так вот, он проводит весь день в этом «Лексусе». Посещает стоянки такси, ездит по самым популярным маршрутам, заезжает на СТО, с которыми заключен договор о ремонте его автомобилей. Получается, что он вроде весь день на виду у людей. Но в то же время никогда нельзя сказать точно, где он находится.
– Это и зимой так?
– И летом, и зимой, и в любую погоду. Наш автовладелец дома не сидит. Поэтому он может, конечно, кого-то уговорить, чтобы тот выступил на суде с заявлением: «Мол, я видел Виктора Викторовича в такое-то время». Но веры этому заявлению не будет. Никто же не засекает с точностью до минуты, сколько времени он проводит на автостоянке, а сколько – на СТО.
– Стало быть, алиби у него нет ни по одному эпизоду… – задумчиво произнес Гуров. – Да, с таким случаем мы сталкиваемся, пожалуй, впервые. И это делает Виктора Цыплакова самым перспективным из наших фигурантов.
Он уже собирался сказать что-то вроде «Кажется, у нас, наконец, появился реальный подозреваемый», но вовремя прикусил язык – такую фразу он уже не раз говорил. Вместо этого он спросил:
– Ну и когда ты собираешься допрашивать этого любителя старинных авто?
– К завтрашнему дню мне проведут экспертизу его «Опеля», еще кое-какие данные соберу – и тогда можно будет вызывать его на допрос.
– Я обязательно хочу участвовать в этом допросе. Так что сообщи мне о времени.
Лев взглянул на часы – со времени его телефонного разговора с пчеловодом Мельниковым прошло уже больше двух часов. Вскоре этот фигурант должен был появиться. Он встал, чтобы идти к себе, – и вдруг внезапно остановился, словно наткнувшись на невидимое препятствие.
– Случилось что-то, товарищ полковник? – спросил Березин, заметивший, как Гуров застыл на месте.
– Нет, ничего… Просто одна мысль в голову пришла.
А мысль эта была вот какая: Лев вспомнил, что ему уже встречалась фамилия Мельникова в самом начале, когда он только знакомился с делами, которые вел прокурор Конягин. Только это была не мужская, а женская фамилия. Была такая Ирина Мельникова, и у нее был конфликт с владельцем магазина. Владелец был арендатором, и она решила его срочно выселить из помещения. А Конягин взял сторону арендатора и не дал его выселить. Может, они просто однофамильцы? Фамилия ведь распространенная… Надо будет это выяснить…
Додумав мысль до конца, он вышел из кабинета Березина, прошел несколько шагов по коридору и снова остановился. А потом повернулся и решительно направился в лабораторию криминалистов. Там Лев разыскал руководителя Евгения Курочкина и попросил срочно выделить ему фотографа, причем такого, у которого имеются навыки оперативной работы.
– То есть вам нужен человек, умеющий делать фотографии скрытно? – уточнил Курочкин.
– Именно такой сотрудник мне и нужен, – кивнул Лев.
– В таком случае я вам выделю Андрея. Он имеет нужные навыки.
Руководитель лаборатории позвонил, и спустя несколько минут в кабинет вошел молодой парень с фотоаппаратом в руках.
– Вот, Андрюша, нужна твоя помощь, – объяснил Курочкин. – Полковнику Гурову нужен человек, умеющий делать фотографии скрытно.
– Рад помочь, – произнес парень. – Что требуется сделать?
– Сейчас я объясню, – начал Гуров. – Ко мне на допрос должен прийти один фигурант дела об убийствах. Его фотографии у нас, конечно, имеются. Но меня интересует одна деталь его внешности. А именно – меня очень интересуют его уши. Ты не мог бы снять оба уха моего посетителя, причем так, чтобы он сам не заподозрил, что его фотографируют?
– Так, чтобы он сам не заподозрил? – переспросил Андрей. – Это можно сделать только в одном месте – в специальной комнате для допросов. Ну, в той, со стеклами, прозрачными только снаружи. В любых других условиях я этого сделать не смогу.
– Хорошо, тогда мы пройдем в комнату для допросов. А ты сними мне оба его уха, и желательно в нескольких ракурсах – чуть сзади, чуть спереди, сверху… Договорились?
– Конечно, господин полковник! – отозвался Андрей.
Он ушел в помещение для наблюдателей, а Гуров направился к своему кабинету.
Глава 23
Еще издали он увидел человека, который прохаживался по коридору вблизи его кабинета. Увидев Гурова, человек этот шагнул ему навстречу:
– Добрый день, Лев Иванович, добрый день! А я – Мельников, Павел Игоревич Мельников.
Ясно было, что Павел Мельников посвящен в тонкости отношений оперативников и подследственных, поэтому не протянул сыщику руку для пожатия. Но в остальном он держал себя как человек, встретивший старого друга.
– Давно ждете? – спросил Гуров.
– Нет, совсем чуток, минут пятнадцать, не больше, – прозвучал ответ. – Ну что, пригласите меня в свой кабинет?
– Нет, не в этот, – покачал головой Лев. – Видите ли, разговор у нас будет официальный, значит, и помещение должно быть официальное. Так что мы пройдем в комнату для допросов. – И он сделал рукой приглашающий жест, показывая, куда нужно пройти.
На лице Мельникова появилось огорченное выражение, и он спросил:
– Это такая комната, где стекла с одной стороны прозрачные? Такие еще в кино постоянно показывают. Значит, за нами кто-то будет наблюдать? А к чему? Кому тут не доверяют – мне или вам? Я-то полагал, что у нас с вами будет доверительная беседа…
