— Как думаешь, какое платье надеть? — деловито затараторила она. — Красное или черное мини? А, может, юбку… ну, ту, помнишь в полосочку и прозрачную блузку? И волосы обязательно надо перекрасить. Что это за цвет черный? Фу! К бесам траур. Стану рыжей.
— Хвала небесам, моя Ло вернулась.
Я облегченно рассмеялась. За что я любила Хлою, так это за неиссякаемый оптимизм и умение быстро приходить в себя, не предаваться долго унынию, что бы не случилось.
Мы обнялись за плечи и, напевая «Любовь и слезы», двинулись на улицу. Всегда вместе, как в детстве, когда пытались, прижимаясь как сиамские близнецы, проходить одновременно в двери.
«Хеннесси Веном» уже ждал меня у подъезда. Генри, как всегда, был предельно пунктуален. Заметив нас, он вышел из авто, открыл дверцу и ждал… с неодобрительным выражением лица.
Его напряженный взгляд брезгливо скользнул по платью Хлои, молнию которого она так и не застегнула на боку и, наткнувшись на глубокую ссадину на коленке, он поджал губы.
— Не пухни от скорби, приятель, — бодро заявила Хлоя. — Жизнь хороша! А с такой девчонкой как Шер у тебя вообще вечная улыбка должна быть. От уха до уха!
— С такой подругой как ты, у Шер вечные проблемы от края до края. Ты в курсе, что испортила нам свидание с родителями?
Хлоя с трудом отцепилась от меня, пытающуюся ее удержать, шагнула вперед и ткнула темно-красным ноготком прямо в белоснежную рубашку Генри.
— Свидание у девушки должно быть с мужиком, понял? Настоящим мужиком, а не двумя престарелыми дроздами. Которые тюк-тюк по голове, сделай то, сделай се.
О, поехало! Когда они оказывались рядом, я не всегда слово успевала вставить. Цеплялись слово за слово, минута — и в крик, пять минут — и в драку.
— Хватит! — рявкнула я, оттаскивая подругу от своего парня, пока она не вцепилась ему в горло. По крайней мере к галстуку она подобралась. — Хлоя, вы выпила, несешь чушь. Иди спать, тебе на собеседование завтра.
И практически затолкала ее в дом. А сама с извиняющимся видом развела руками и скользнула внутрь распахнутой дверцы.
Некоторое время мы ехали молча. Жених сосредоточенно смотрел на дорогу, я — в окно.
— Твои родители сильно расстроились?
— Шерон, нам надо поговорить…
Выдохнули мы одновременно.
Я кивнула, показывая, что слушаю, и Генри продолжил, по-прежнему не сводя глаз с лобового стекла.
— Я в жутком расстройстве, Шерон, — голос жениха был тих. — Мама так и не поняла, почему ты внезапно уехала. Говорить правду у меня язык не повернулся, а врать я не приучен. Кшиштоф ничего не сказал, но и так было понятно, что он тоже очень недоволен. Я люблю тебя, Шерон, ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Но в отношениях, в первую очередь, важно взаимопонимание. Мама и Кшиштоф, например, во всем всегда солидарны. Единство — основа прочной семьи. И я надеялся, что ты будешь меня поддерживать…
Он замолчал, пальцы на руле чуть заметно сжались. Ему было больно. У Генри была такая особенность, больше переживал внутри, чем показывал снаружи. Я уже привыкла к этому и буквально видела, как его трясет внутри.
Точно также сейчас трясло и меня.
Каждое слово хлестало наотмашь. Он не знал, как я его предала. Боже, нет-нет, только не думать об этом. Забыть-забыть. Я оступилась, но это в прошлом. Главное — наши отношения с Генри. Он любит меня, а я люблю его. Только почему так трудно вместе?
Взаимопонимание…
С взаимопониманием у нас хреново, хоть вешайся. Он просит меня сделать то, что я никак не могу. И точно также у меня не получается достучаться до него. Нам срочно нужно идти навстречу друг другу, может быть, даже ломать себя. Но только так у нас появится шанс.
— Эта Хлоя… дружба с ней пятнает твою репутацию, а значит, и репутацию моей семьи, ведь ты — моя официальная девушка, в будущем — невеста. Мама с Кшиштофом такого не заслужили. Возможно, тут нужно, как сигаретами, бросать наркотическую привязанность постепенно. Скажешь ей, например, что теперь общаться будете только по телефону, потом, через неделю — сведешь к звонку раз в неделю и…
— Извини, — привычно стушевалась я, но потом неожиданно меня будто прорвало. Видимо стресс дал знать именно сейчас и таким неординарным способом. Я впервые так открыто перечу Генри, впервые с нашего знакомства.
— Хотя, Генри…знаешь…мне достаточно одной мамочки, не веди себя со мной как наседка. Я взрослая девочка и сама буду решать с кем мне общаться, — я решительно тряхнула головой. — Сейчас, когда Хлоя в беде, это будет настоящим предательством. Ее бывший выслал интимные фотографии даже на работу, она в шоке и держится из последних сил. Не смотри, что улыбается и бравирует, у нее так со школы истерика проявляется.
— Шерон, я бы не хотел, чтобы журналисты лет через пятнадцать-двадцать вытащили на первые полосы новость, что супруга руководителя одной из ведущих корпораций страны водит дружбу с сомнительными девицами.
— Генри, послушай…
— Нет, это ты послушай, милая, неужели ты не понимаешь, что Хлоя не достойна быть твоей подругой. Она неразборчива в связях, имеет дурную репутацию и…
— Хлоя не виновата, что ее бывший — мудак! — не осталась я в долгу и тоже перебила Генри.
— Ты раньше не выражалась подобным образом, — поморщился он. — Вот видишь, ты уже учишься плохому.
Я выдохнула и постаралась продолжить как можно более мягким голосом.
— Ладно, я могу постараться, чтобы вы вообще не встречались и не слышали друг о друге. Тем более нам графиком общения это не так уж трудно. Но я надеюсь, что ты тоже пойдешь на уступки. Сократи, пожалуйста, свое рабочее время. Ты много учишься, потом работаешь, мы видимся только по четвергам и воскресеньям. Я хочу нормальных отношений…
Генри на пару секунд повернулся ко мне, подчеркнуто изумленно подняв брови.
— Ты же знаешь, что я не ради себя все делаю. А для нашего с тобой будущего.
Я не выдержала и стукнула его ладонью по колену.
— Генри, а я прошу тебя! Проводи со мной время, ужинай или гуляй по парку. Да хоть телевизор можно вместе смотреть! Я и на это согласна. А секс? Я хочу его больше. Секс у нас…
Он закашлялся.
Ох, да, куда меня понесло. Я осторожно покосилась на своего парня, но с облегчением обнаружила как ранее напряженное его лицо немного расслабилось. Он даже довольно заулыбался.
— Насчет более частых встреч — это невозможно, просто прими как факт. Но, если ты настаиваешь на более частой близости, мы можем отдыхать таким образом не только в четверг и немного в воскресенье. Ты скучаешь, по мне, это нормально. Я тоже по тебе скучаю, просто не всегда то, что мы хотим — выполнимо.
— То есть у нас два вечера общения в неделю и оба раза это будет только секс? — я начала злиться. То ли алкоголь, то ли тяжелый день повлиял, внутри начала скручиваться горячая, обжигающая спираль раздражения.
