Два кента в лыжных масках. Потрепанный матрас в углу. Перепуганные глаза девушек. Хлоя прикрывает руками обнаженную грудь. Шерон… Моя Шерри смотрит на меня так, что я готов ушатать весь мир голыми руками за такой взгляд. И тут Генри слетает с катушек. Бросается на ближайшего к нему чувака и с размаху впечатывает ему кулак в челюсть. Морщусь. Чудо, если сын не переломал себе пальцы.
Любоваться долго некогда, беру на себя второго. Этот бугай. Ловко уходи от первого удара и едва не достает меня снизу. Испуганно всхлипывают девушки. Бита свистит в миллиметрах от моего подбородка, но я успеваю среагировать. Отшатываюсь и перехватываю грозное в умелых руках оружие. Выворачиваю из рук простым приемом, и торцом двигаю громиле под дых. Тот сгибается пополам, хватает ртом воздух. А я добавляю ему по затылку. Аккуратненько. Ровно столько, чтобы угомонить, но не навсегда, как бы не тянуло это сделать.
Поворачиваюсь, проверить как дела у сына. Но моя помощь не нужна. Генри сидит верхом на ублюдке и методично месит ему лицо.
— Хватит! — кладу руку на плечо и оттаскиваю его в сторону. — Прекрати, он уже готов.
И тут мой взгляд падает на залитое кровью лицо засранца.
— Бобби?!
Глава 31
Свобода сгорела, да здравствует свобода!
Шерон
Я зажмурилась, молясь, чтобы проснуться и обнаружить, что все, что происходит, просто кошмарный сон. Что такого со мной быть не может… Но Хлоя все так же материлась и отбивалась, от домогательств здоровенного подельника Бобби. Тот умудрился порвать на ней топ и теперь сдирал бюстгалтер. Сам Бобби, ухватил меня за лодыжку и потянул к себе. Я упала лицом на отсыревший затхлый матрас.
Перевернувшись на бок, попыталась двинуть ему пяткой в морду, но он перехватил мою ногу и больно вывернул в сторону, вынуждая лечь на спину, наваливаясь сверху.
Всю жизнь я прожила в замке из родительской любви и девчоночьих грез, никогда не сталкивалась с грубым отношением молодых людей, даже не представляла, что такой ужас может случиться со мной. Сердце стучало как сумасшедшее, перед глазами плыло, от страха начало тошнить.
Пытаясь оттолкнуть Бобби, я вдруг остро осознала, что насилие неизбежно. Эти ублюдки уже слишком далеко зашли, чтобы остановиться, и теперь подзадоривают друг друга. Никто нас не отпустит. Никто не сжалится в ответ на крики и плач.
Худой жадно водил камерой, пытаясь взять ракурс поудачнее и ничего не пропустить. Над нами хотели надругаться и запечатлеть все, чтобы потом заставить молчать о позоре, впечатать в нашу жизнь эти часы навсегда, не дать забыть.
Если уговоры и мольбы не помогали, может, стоит напугать их как следует? Все равно терять нечего. Я прямо посмотрела в камеру и выдохнула:
— Боб! Реально считаешь, что маска тебе поможет?
— Конечно. Звук не обязательно пускать. Хотя нет. Ваши стоны я обязательно оставлю.
Бывший ухажер Хлои ухватил меня за подбородок, пытаясь повернуть лицом к себе.
Куда мне против его извращенного разума, я не преступник, слишком прямо мыслю. А если начну кляться, что обращусь в полицию, как бы не остаться в их власти на годы, а то и умереть на этих грязных матрасах.
Надрывные крики Хлои заводили парней, воздух в помещении запах потом. Похоть кружила им головы, создавала ощущение вседозволенности. Они думали, что у них все под контролем.
— Готовься, сука, принять настоящего жеребца, — сказал Бобби, до боли ухватывая за бедро. Не знаю, зачем ему было это надо, но насильник наклонился, чтобы то ли поцеловать меня, то ли укусить. Слишком он щерился крупными лошадиными зубами.
— Тебе это не сойдет с рук, — прошипела я. — Торн с минуты на минуту будет здесь. Как думаешь, что с вами тогда будут. Перья, в которых тебя обваляли в первый раз, покажутся спа-процедурой.
— Заткнись, тварь! Твой уж недоделанный сейчас рыдает над своим сгоревшим баром. Упс! — расплылся в улыбке он, довольные моей реакцией на «новость».
Они сожгли «Свободу»?! Стараясь не потерять надежду, я заставила себя улыбнуться.
— Нет. Ваша попытка сорвалась, а Дик уже на пути сюда. Он знает, что происходит.
— Что она мелет, Боб? О каком пожаре вы говорите? Я на такое не подписывался, ты совсем того, головой поехал? Одно дело проучить гулящих девок, с них не убудет, только порадуются приключениям, а поджог… это совсем другое. Совсем! — Худой опустил камеру.
Бугай тоже уставился на него. Даже Хлою выпустил. Подруга метнулась в угол и оттуда затравленно озиралась, прикрывая грудь руками. Я закусила губу изнутри, чтобы не выдать своей радости. Надеясь, что удалось посеять семена сомнения в прогнивших душах этих гадов. Боб отпихнул меня и поднялся на ноги.
— Парни, я пошутил. Пугаю просто, вы чего. Эти суки должны нас бояться.
Боб он даже приподнял маску, поочередно взглянув на подельников. Я воспользовалась заминкой, чтобы отползти в угол и обнять мелко дрожащую Хлою.
— Надо что-то придумать, — шепнула подруге на ухо. — Сейчас они опомнятся и…
Ло поняла меня без лишних слов и кивнула. Мы принялись судорожно шарить взглядами по помещению, в поисках хоть какого-то шанса на спасение. Покрашенные синей краской стены были пусты, на полу валялись какие-то пакеты, но, похоже, их заранее принесли насильники, сквозь тонкий полиэтилен просвечивали бока бутылок.
Три старых матраса валялись прямо на полу, и прожектор, который мерзавцы принесли, чтобы подсветить место для съемок, безжалостно высвечивал пожелтевшую грубую материю.
— Люк, бери камеру, хватит прохлаждаться! — скомандовал Боб, и снова закрыл лицо. — Хочу быстрее поебаться, стресс снять. И, братаны, предлагаю начать с задниц, чтобы суки перестали сопротивляться. Пусть думают, как бы их не порвали, а не о спасителях мечтают. Мечтать надо о простом, приземленном. Например, о крепком хуе, да, беляночка?
Бугай хмыкнул, снова вспомнил о Хлое, нагнулся, и протянул ручищу, чтобы ее сграбастать, как вдруг раздался какой-то приглушенный звук.
— Что это, мать твою?!
Худой едва навел на нас камеру, как тут же опустил ее и резко обернулся к выходу. Остальные тоже поднялись на ноги.
— Может, показалось? — с сомнением предположил Бобби.
— Бля… — глубокомысленно выдал бугай, разочарованно покосившись на Хлою, но присоединился к остальным. — Может, ветка упала? — предположил он.
— Это Дик. Он пришел за нами, — подлила я масла в огонь.
— Завали пасть! — рыкнул Бобби.
— Надо проверить, — трусоватый Люк покосился на более крупного товарища.
— Вот ты звездуй и проверь. Задрал уже ссаться по любому поводу, — бугай пихнул его в спину.
— А чего я? — возмутился было тот, но покорно потопал вверх по лестнице.
