Мужик молча подошел к коллектору, поставил свою странную палку вертикально, прислонив к пучку труб. Антон съежился, но терпел, не показывая, что боится.
— Тебя как зовут?
— Антон.
— Меня Михаил Иванович. Можешь звать меня Михаил.
Антон рассмотрел, что незнакомец был гораздо старше его — лет, наверное, под сорок.
— И долго ты ждешь их?
— Не знаю. У меня электроника накрылась. Может, полчаса, может, час.
Михаил Иванович хмыкнул с сомнением, потом посмотрел на Антона и присел рядом на коллектор.
— Ладно, Антон. Я тут порыбачу пока, — Антон с недоверием посмотрел на него, не вполне понимая, что тот собирается делать. — Ты не вздумай никуда уходить — тут у нас непросто. Если твои не вернутся, то я тебя в поселок отведу. Оттуда свяжемся с городом — заберут тебя, не дрейфь! — он в свою очередь осмотрел парня. — И вот еще чего, снимай эту свою амуницию, на хрен! Она тебе уже не поможет — можешь не сомневаться. И лезь в воду — помойся.
— Спасибо, я пока так посижу, — смущенно ответил Антон.
Дикий не вызывал у него опасений. Нет, он, конечно, то, что в школе называли «объект высшей биологической опасности», но сам по себе, как человек, он вызывал доверие. По крайней мере, разговаривая с ним, Антон не чувствовал того напряжения, которое мучило его рядом с напарниками. Помочь обещал. Да и не похоже, что ему что-то нужно от Антона.
— Мы тут когда ремонтировали, к нам тоже дикий приходил, — неожиданно сказал он.
— Кто?
— Ну, дикий — не из города, — смутился Антон.
— Интересно, — медленно, по слогам произнес Михаил Иванович. — И ты с ним разговаривал?
— Нет, — мотнул Антон головой. — Я его издали видел. Светлый такой, взъерошенный.
— А он тебя видел?
— Ну да. Под конец. Еще шефу что-то сказал. Тот обернулся, и они меня увидели.
Михаил Иванович надолго замолчал, затем наклонился, сорвал травинку и сунул ее в рот, раздавив кончик крепкими белыми зубами. Антона всего передернуло от этой картины. Это было настолько фантасмагорично, что он замер, наблюдая, как новый знакомый беззаботно гоняет во рту только что сорванный с дикого поля тонкий зеленый стебелек.
Михаил заметил его взгляд:
— Ты чего?
Антон, не в силах говорить, ткнул пальцем в травинку.
— А-а! Ну да. Вы же больные на всю голову! — потом посмотрел на ошарашенного парня. — Ладно. Сам так не делай. Мне можно, тебе нельзя, — травинку он вытащил изо рта и безразлично бросил тут же, у своих ног. — Похоже, парень, у тебя проблемка. И это хорошо, что ты мне сказал про того человека. Как ты его назвал — дикого? Но ты не переживай — заберут тебя ваши. Они вроде никогда своих не бросают. Так?
— Так, — неуверенно согласился Антон.
— А костюм снимай! Или брошу тебя тут одного. Мне вонючки городские в поселке не нужны! Понял?
Михаил подхватил свою палку и неторопливо начал спускаться к воде, остановился, уже опустив одну ногу на мокрый песок, и, обернувшись, добавил:
— Да, вот еще чего. Ты не вздумай в поселке кого-нибудь диким назвать. Ваши городские заморочки оставь для города, — он развернулся и, сделав несколько шагов вдоль воды, бросил быстрый взгляд на молчащего Антона. — Понял меня?
Антон кивнул:
— Понял, — немного подумал и продолжил: — Вы извините меня. У нас все вас так называют, — посмотрел на нового знакомого, что-то делающего с палкой, и признался: — Вообще-то я думал, что дикие, ну — люди, рядом с городом не живут. Что они давно уже вымерли.
Михаил уставился на Антона с удивлением:
— Ты чего, первый раз, что ли, за городом?
— Ну да, — признался парень.
— Ясно. Тогда тебя ждет множество открытий чудных.
Михаил отвернулся, от его палки отделилась длинная тонкая паутинка, на конце которой болталось нечто блестящее, непрерывно кувыркающееся и поблескивающее в лучах солнца. Оно, кстати, забралось уже довольно высоко, и Антон чувствовал, что дикий прав — надо было как можно скорее избавляться от костюма, ставшего без климат-системы настоящей ловушкой. Однако как раздеться рядом с человеком, тем более диким? Находясь к тому же посреди живого поля, а не в медицинской капсуле. Он понимал, что его защита уже рухнула, инфекция во всем ее разнообразии уже проникла в его тело, и смысла цепляться за бесполезный костюм никакого нет, но за всю его жизнь Антон никогда не нарушал санитарных правил, вбитых в подсознание с раннего детства, и к такому разоблачению еще был не готов. В памяти еще была свежа картинка крохотных красноватых червячков, изгибавшихся в луже, кожа помнила прикосновение живой мухи, да и очевидно смертельный паук не добавлял желания избавиться от последней защиты.
Между тем новый знакомый делал нечто непонятное: ловко размахнувшись, он отправил блестящую штуковину в полет по течению реки. Было видно, как следом за ней устремилась освобожденная паутинка. Описав высокую дугу, штуковина шлепнулась в воду. Михаил сосредоточенно замер, отведя в сторону тонкую палку и медленно вращая механизм у ее основания, который, похоже, сматывал выпущенную паутину. Вот в воде блеснула бешено вертящаяся штуковина, Михаил подтащил ее ближе, и она повисла над рекой, болтаясь на коротком конце паутинки.
Антон в изумлении смотрел на все эти странные манипуляции. Он спрыгнул со спасительного бетона коллектора и подошел поближе. Михаил оглянулся на парня и сделал знак рукой, чтобы тот оставался там, где стоял. После чего повторил загадочный процесс с тем же результатом. Было ощущение, что он задался целью хорошенько помыть штуковину на паутинке. Учитывая, что блестящая вертушка, похоже, была металлической, а вода, очевидно, не являлась не то что стерильной, а даже просто чистой, предположение вряд ли могло быть верным.
В конце концов Антон не вытерпел:
— Извините, а что это вы делаете?
— Э-х! — вздохнул Михаил. — Ну и кто из нас дикий?! — он бросил короткий взгляд на Антона. — Рыбу ловлю, — и уже отвернувшись от парня и забросив таинственную вертушку снова в воду, добавил: — Снимай свою амуницию. Мне на тебя смотреть жарко!
Новая информация поразила Антона. Он, конечно, знал про рыбу, но всегда думал, что она живет где-то далеко в океанах. Обнаружить, что ты еще недавно тонул и захлебывался в воде, в которой живут не только невидимые бактерии или водоросли вместе с красными червячками, но и настоящая рыба, — было невероятно. Паутинка Михаила между тем за что-то зацепилась — тонкая палка согнулась, собираясь сломаться, новый знакомый воздел ее над головой, но не останавливался, медленно вращая механизм и одновременно покачивая длинным хлыстом палки.
Антон впал в ступор — паутинка вовсе не зацепилась! Ее дергало и гнуло палку живое, пока еще невидимое существо, явно обитавшее в воде! Река оказалась не просто потоком грязной, мутной воды, но и местом обитания живых существ — настоящей большой жизни! Ужас от возможной встречи с ними там, в их родной стихии, в глубине желто-зеленой воды, цвет которой, что называется, изнутри, еще стоял перед его глазами, поразил Антона.
