Ему казалось, что это его качество не было чем-то, что он сам или его воспитатели привили, вырастили в нем. Он был уверен, что родился с этим. Когда Ванька в интернате бросил недоделанный макет кораблика, который они сговорились вместе построить, то Антон не смог этого вынести — он доделал не только свою работу, но и закончил за друга все, что тот бросил. Тогда для него это было настоящим открытием, что, оказывается, можно бросить начатое дело незаконченным, просто так — просто потому что надоело.
Сегодня он проснулся пораньше — надо было успеть разобраться с чипом и перехватить Николая на выходе с платформы. Привычная утренняя рутина выполнялась бездумно, механически. Какая-то невидимая жила внутри натянулась и гудела, не давая расслабиться. Санитарный модуль сообщил о повышенном пульсе и давлении, но посчитал их в рамках физиологической нормы и ничего предпринимать не стал, хотя Антон не отказался бы от пары успокоительных инъекций.
В конце концов, оттягивать неизбежное дальше уже некуда. Антон сел за стол, положил руку на расстеленное полотенце и тщательно протер спиртом зону вокруг предполагаемого разреза. Удалив стерильную упаковку с ланцета, поднес его к руке, на мгновение замер в нерешительности, после чего быстро провел инструментом по коже. Рука дернулась, но сильной боли не было. Кровь проступила массивным темно-красным валиком, дрогнула и побежала по руке, пачкая полотенце. Торопливо схватив самодельный тампон, Антон промокнул ранку, с надеждой рассматривая ее глубину — достаточно ли?
Морщась, слегка раздвинул края пинцетом, но чипа не было видно — надо было резать дальше. Второй разрез дался с трудом — рука тряслась, и пришлось опереться ладонью на кисть другой. Непонятно, от чего мутило — потеря крови была незначительной, но рана неприятно дергала. Когда мокрое от крови лезвие царапнуло по металлу, Антон выдохнул с облегчением и почувствовал, как струится со лба горячий пот. Сердце стучало и бухало, когда он, ухватившись кончиками пинцета за поблескивающий крохотный кусочек металла, бережными движениями вытащил его из разреза.
Наклонив руку так, чтобы кровь стекала на одну сторону, Антон аккуратно очистил спиртом кожу с противоположной стороны и наклеил пару длинных узких полосок пластыря. Промокнув рану и наклонив руку в другую сторону, повторил те же манипуляции. В итоге края ранки оказались стянутыми этими узкими полосочками. Прикрыв последним оставшимся тампоном ранку, мокрой салфеткой очистил от крови кожу руки, протер все спиртом и начал перевязывать краденым бинтом.
Смазанное движение на периферии заставило его поднять голову, и Антон, вздрогнув от неожиданности, замер — на крыше появился человек в зеленом комбинезоне муниципальной службы. Тот, конечно же, не видел застывшего парня и не обращал никакого внимания на многочисленные камеры, натыканные повсюду, но мнимое присутствие постороннего в столь ответственный момент на мгновение испугало. Антону потребовалось некоторое усилие, чтобы перестать обращать на него внимание и закончить бинтовать руку, ранка на которой ощутимо пульсировала болью.
Еще несколько минут ушло на то, чтобы наскоро прибраться в модуле — отправив в утилизатор окровавленные тампоны, бинты, полотенца и салфетки.
Наконец он мог разглядеть цель своей добровольной вивисекции. Чип оказался совсем крохотным — квадратик темной керамики миллиметра два в поперечнике. Распаковав пакет с новым защитным комбинезоном, Антон бережно приклеил чип к перчатке с тыльной стороны ладони. Он еще должен был послужить свое.
Человек на крыше перемещался между отверстиями стоков для ливневой системы, методично прочищая их, и Антон на мгновение почувствовал, что у него как будто есть соучастник его побега. Совершенно посторонний парень помог Антону почувствовать себя не одиноким — ему казалось, что тот прекрасно видит все, что он делает, но намеренно делает вид, что это его не касается, скрыто одобряя его отчаянный поступок.
Забравшись в комбинезон, нацепив шлем и перчатки, Антон поднял показавшуюся тяжелой сумку и поднес ладонь с приклеенным чипом к контроллеру двери — та пискнула и открылась. В голове крутилась дурацкая мысль о том, что можно было бы запихнуть чип обратно в ранку, и когда та заживет, все вернется на круги своя. Вместо этого Антон проверил по внутреннему интерфейсу время — нужно было двигаться точно по графику, чтобы перехватить Николая, и шагнул в коридор.
Сегодня он покинул модуль немного раньше обычного и в результате казалось, что все встречные — посторонние люди, которых он никогда до того не видел. Они кивали ему, направляясь к лифтам, и, наверное, в свою очередь, удивлялись, что это за парень в костюме электрика? Впрочем, это было не важно.
Лифт узнал чип и впустил его в свое нутро. Пока Антон ждал своего этажа, он постоянно прислушивался к дергавшей болью в такт пульса ранке на руке. Как ни странно, но именно она помогла ему успокоиться и как бы отрешиться от происходящего. Она отнимала лишние мысли и мешала всматриваться в окружающих, ожидая в любой момент разоблачения. В результате, когда лифт освободил его вместе с другими на этаже монорельса, он уже успел свыкнуться со своим положением и сосредоточился на графике движения.
Его собственный пропуск на работу с маршрутом движения был открыт на интерфейсе шлема, и Антон видел, как система отслеживает его. Вот — сработал датчик на выходе из лифтовой, вот — мигнула отметка станции, когда он миновал столбики перрона. Он зашел в подошедший поезд и с облегчением убедился, что никаких датчиков на входе в вагон не было — система пометила его как находящегося в пределах монорельса, и только. Этот недостаток был ему на пользу — не надо было, как он планировал ранее, оставлять чип в вагоне, кататься по кругу. Почему-то расставаться с маленьким кусочком металлокерамики отчаянно не хотелось. Он ощущал его как маленький кусочек самого себя, бывший частью его тела почти всю его жизнь.
Совершенно по-новому он рассматривал привычный колосс Дома Врача — он казался ему чем-то чужеземным, нечеловеческим, как если бы Земля была захвачена инопланетным разумом. Электрик, прошедший и проползший десятки километров по тоннелям этого сооружения, как никто другой, знал, что это подлинное творение землян, но, несмотря на это знание, ощущал себя туристом, возвращавшимся домой из поездки на другую планету.
Схлынули основные пассажиры на центральном входе, монорельс, набирая скорость, устремился на восток. Антон проверил положение своего сменщика — тот только что зарегистрировался на своей станции. Значит, все идет по графику, и у него еще есть время.
Стараясь не привлекать внимания, Антон снял маленький кусочек пластыря с прилипшим к нему чипом с перчатки — он уже сделал свое дело — и положил его в кармашек сумки, завернув в клочок фольги — мало ли когда еще понадобится. Солнечные зайчики бежали по вагонам поезда, несущегося вдоль границы города, он приближался к цели.
Поезд нырнул в знакомый короткий тоннель, в котором пряталась нужная ему станция. Фыркнув, вагон остановился, гулко отъехали двери, Антон вышел на перрон. Как всегда, здесь толпилось много народа в характерных костюмах Санитарного надзора. Вероятно, где-то здесь располагался их главный офис или что у них там. Особого внимания на него никто не обратил — электрики, как и вездесущие роботы, воспринимались всеми как часть единого организма Дома Врача.
