Антон глубоко вдохнул непривычно насыщенный запах мокрой земли и листвы. Уши как будто прочистили — в них ворвалось множество звуков, игнорируемых системами костюма. Еле слышно шуршали листья деревьев под слабым ветерком, стучал чем-то Николай в своей траншее, гудел и свистел вдалеке приближающийся вездеход. Антон достал чип из фольги и уже окончательно деактивировал интерфейс костюма. Вся система связи и управления костюма располагалась на затылке. Антон заранее решил, что бросит его, как только выберется из города, но сейчас раздумывал, не сохранить ли шлем на всякий случай — мало ли на что может пригодиться?
Пока он раздумывал, несущийся по дороге вездеход приблизился и неожиданно затормозил прямо напротив того места, где Антон перебрался через забор. Неожиданные гости добавили решительности, и Антон, выдрав контроллер из шлема, отбросил его куда-то в кусты и торопливо зашагал прочь от забора, прочь от города.
Глава 13
Идти по заросшему густым подлеском лесу оказалось неожиданно утомительно. К тому же костюм, лишившись управления, превратился в жаркую и душную парилку, которую при первой возможности Антон снял, оставшись в заранее надетых длинных шортах и футболке. Стандартные костюмные сапожки также пришлось снять. Их заменили тренировочные тапочки, предназначенные для спортзала. Антон подозревал, что они долго не продержатся, но в любом случае это было намного комфортнее, чем держать ноги в лишившейся вентиляции резине. И костюм, и шлем, и перчатки, и сапожки были аккуратно упакованы в сохраненный Антоном пакет, в котором они доставлялись в жилой модуль. Сумка раздулась, и нести ее стало неудобно, но другого выхода не было, и он упрямо продолжил пробираться через лес.
Впрочем, наверное, дикие посмеялись бы, назови он эту полоску растительности лесом. Пять минут спустя он стоял в кустах, рассматривая грандиозные останки древней жизни. Широченная просека тянулась влево бесконечным полем, усеянным какими-то булыжниками и редкими, пробивающимися сквозь древнее покрытие деревцами. Справа возносилось в небо странное сооружение, напоминающее абстракционистскую скульптуру — переплетение мостов и арок, опирающееся на гигантские колонны, возносилось над разрушенными останками широченной дороги трехэтажным лабиринтом. Антон видел в хронике старой Москвы подобные конструкции, которые использовались для организации пересечений крупных магистралей, но почему-то они казались ему гораздо меньше, чем то, что торчало здесь над лесом. Было видно, что сооружение заброшено и потихоньку ветшает, но при этом оно явно не собиралось разваливаться, оставаясь внушительным памятником минувшей эпохи.
Такая же просека — видимо, останки древней дороги — уходила прямо на восток, к Балашихинским небоскребам. Приглядевшись, он заметил, что середина этой магистрали была вычищена от мусора и растительности, и кто-то проложил там узкую бетонную дорогу, явно активно используемую. Ездить по такой дороге рядом с Москвой могли только горожане, и Антон решил держаться подальше от нее.
Быстрое движение в траве неподалеку заставило отвлечься. Антон с шоком и удивлением уставился, замерев, на крохотное пушистое животное с бурым мехом и тонким хвостиком, метнувшееся под ствол ближайшего дерева — мышь. Та, не обратив никакого внимания на человека, исчезла в сплетении корней, а Антон, едва оправившись от неожиданной встречи, пулей выскочил на открытое пространство древней магистрали, все еще сражающейся с наступающим со всех сторон лесом, и быстрым шагом устремился к противоположной стороне просеки с маячившими вдали небоскребами. Обширное пространство тянулось широкой изгибающейся лентой вдаль, внушая уважение к древним строителям.
Асфальт давно разрушился, но не исчез, покрывая ложе дороги неровными угловатыми плитами с растущей по краям травой и разбросанными кое-где мелкими кустиками. По самой середине просеки тянулась длинная полоса невысокого бетонного ограждения — трухлявая и потрескавшаяся, но по-прежнему упрямо противостоящая времени и терпеливо ждущая человека. Антон неловко перебрался через нее, все больше раздражаясь от веса и неудобства оттягивавшей плечо сумки, и, вертя головой по сторонам, направился к неширокому проходу в кустах.
Лес за дорогой оказался густо наполнен останками тех времен, когда люди еще не спрятались в городах. Всюду громоздились древние строения — некоторые ветхие или разрушившиеся, некоторые выглядящие вполне себе крепкими. Долгие годы, проведенные без присмотра людей, выдавали пустыми проемами стен, потерявших окна и двери, и местами рухнувшими перекрытиями этажей или крыш. Идти по этим лабиринтам оказалось неожиданно легко — многочисленные остатки былых дорог и проездов хотя и заросли травой и кустами, надежно вели Антона к по-прежнему далекими небоскребам.
Все пространство этого леса было наполнено жизнью. Антон уже не реагировал на мелькающих время от времени в траве мелких зверьков, на птиц, чувствующих себя здесь, по-видимому, как дома, на насекомых, искорками мельтешащих в лучах солнца, пробивающегося через густую листву. Он лишь однажды замер в восхищении, рассмотрев быстрого рыжего зверька с пушистым хвостом, взлетевшего по стволу дерева стремительным зигзагом пламени. Обогнув заросшую кустами груду ржавого металла, бывшую каким-то сооружением, он выбрался на открытую площадку, выложенную бетонными плитами и залитую ярким солнечным светом.
Темная тень животного, лежавшего на самой середине площадки, шевельнулась, на остолбеневшего парня уставились неподвижные ослепительно-зеленые глаза, резко выделявшиеся на фоне совершенно черной блестящей шерсти. Большие треугольные уши над головой шевельнулись, темная тень съежилась и перетекла в столбик сидящего настороженного животного с длинным хвостом, возбужденно хлеставшим по сторонам — кошка. Медленно, стараясь не делать резких движений, Антон двинулся в обход площадки, не сводя взгляда с первой в его жизни кошки. Та, проводив его равнодушным взглядом, внезапно осела, как будто потеряв собственный скелет, и растеклась на горячей бетонной плите темной кляксой, украшенной зелеными сверкающими фонариками. Еще мгновение — и те, мигнув, как будто исчезли, оставив темную тень почти неподвижной, лишь слегка шевелился длинный хвост отдыхавшей красавицы.
Он, конечно же, знал, как выглядят кошки, но никогда не видел их наяву, и эта встреча взбудоражила его своей неожиданностью. Ему казалось, что вся та жизнь, от которой они отделились, прячется где-то далеко и уж точно не встретится ему на недлинном пути к поселку. Во всяком случае не такие крупные и опасные животные, как кошка. Он вдруг сообразил, что с такой же легкостью ему могут встретиться и другие звери, о которых он до этого знал чисто теоретически: собаки, волки, медведи, лоси. Собираясь в дорогу, Антон, как казалось, предвидел все, что могло понадобиться ему на ней, но он никак не ожидал, что первым, о чем он подумает, увидев кошку совсем недалеко от родного Измайлова, будет оружие. Неожиданно он ощутил себя совершенно незащищенным и следующие полчаса потратил на изготовление подобия копья из срезанной жерди с заостренным концом. Правильнее было бы назвать это оружие колом, но оно было слишком тонким и слишком длинным для этого.
Тем не менее, вооружившись, Антон почувствовал себя намного увереннее и двинулся к ничуть не приблизившимся небоскребам с обновленной целеустремленностью. Строения оказались настоящими гигантами, скрывавшими истинное расстояние. Только миновав изрядную дистанцию, Антон понял, что самые высокие из них располагались не ближе десятка километров от его родного Измайлова. Несколько раз он слышал, как по недалекой дороге проходили вездеходы, легко узнаваемые по характерному свисту турбин. Каждый раз он замирал, прислушиваясь, но ни один их них не остановился, и со временем он перестал пугаться их шума.
