Я рассматривал торчащие из воды напротив Маячного Форта мачты, когда краем глаза заметил движение в районе восточного брекватера. Я навёл свою трубу туда – и обнаружил два лежащих на мелководье броненосца. Могучие корабли сплелись в последнем объятии, подобно любовникам, застигнутым смертью на пике страсти. Подкрутив ободок окуляра, я разглядел снующие вокруг недвижных туш барки. Видимо, портовые лодочники, коих в Александрии всегда хватало, снимали моряков с разбитых кораблей.
И в тот самый момент, когда я начал считать подходящие к кораблям фелюги, в глаза мне бросилось полотнище, плещущееся на стеньге одного из них, того, что покрупнее. Я пригляделся – и вновь не поверил своим глазам.
Над подбитым британским (в этом не было сомнений, я ясно различал характерные орудийные башни и надстройки) броненосцем развевался белый с косым голубым крестом военно-морской флаг!
Русские, господа! Несомненно, это были русские!..»
Средиземное море, близ порта Александрия. Корабль Её Величества «Инвинсибл»
…октября 1878 г.
Вице-адмирал Бошамп-Сеймур поставил чашку на серебряный поднос. Чашечка была крошечная из немыслимо тонкого полупрозрачного китайского фарфора, а подавал её личный адмиральский стюард – рыжеволосый веснушчатый малый, наловчившийся бегать по крутым трапам с адмиральским кофе на подносе и крахмальной белоснежной салфеткой, перекинутой через локоть.
У каждого – свой профессионализм.
– Возвращаемся на Мальту, Дигби. – сказал адмирал, обращаясь к флагманскому штурману. – Проложите курс, и не забудьте, что у нас на ногах гирей висит «Резистанс». Стоит волне хоть немного разойтись…
– Вы совершенно правы, сэр. – офицер почтительно поддакнул начальству. – Они уже третий раз рвут буксирные концы. Придётся прокладывать курс так, чтобы как можно дольше идти под защитой берега.
– Как там «Дифенс»?
– Пожар потушен, сэр. Пишут: «Могу держать эскадренный ход в десять узлов».
– Нам с «Резистансом» на буксире и шести не дать. А что «Нортумберленд»?
– Почти полностью разрушен каземат правого борта. Волна захлёстывает в пробоины, но на ходовых качествах это пока не сказывается.
– Угля довольно? Помнится, мы собирались добункероваться в Александрии…
– До Мальты хватит.
Адмирал прошёлся туда-сюда по мостику. Флаг-офицеры почтительно взирали на адмиральское раздражение.
Сэр Бошамп-Сеймур остановился и резко повернулся на каблуках.
– Итак, джентльмены, прошу высказываться. Начнём с вас, Холлидэй.
– Если позволите, сэр… – командир флагмана говорил негромко, даже осторожно. – Я не понимаю, почему мы не можем высадиться в Александрии? Исправить повреждения на судах – кроме «Нортумберленда», разумеется – дело нескольких дней. И уголь тут есть. дней пять, много неделя стоянки – и можно двигаться к Порт-Саиду!
Вице-адмирал скривился. Видимо, он ждал подобного возражения.
– Вы неверно оцениваете ситуацию, коммодор. Ваши суждения несколько… опрометчивы.
Стоящий рядом лейтенант поспешил спрятать усмешку. Адмиральское «Ваши суждения несколько опрометчивы», да ещё и с такой многозначительной паузой, прозвучало как «Рядовой! У вас свиное дерьмо вместо мозгов!» в исполнении сержанта морской пехоты. Коммодор видимо, тоже это понял и слегка покраснел.
– Батареи не подавлены, на берегу неизвестно сколько турецких и египетских войск. Кого мне послать против них – морских пехотинцев? Так их и пяти сотен не наберётся!
Сэр Бошамп-Сеймур говорил слегка снисходительно, словно растолковывал прописные истины мальчишке-гардемарину.
– Можно вооружить матросов. И потом, поддержка корабельной артиллерией…
Вице-адмирал в раздражении махнул рукой.
– Снарядов осталось всего ничего, особенно крупных калибров. Вот, к примеру, на вашем «Инвинсибле» сколько в наличии девятидюймовых снарядов?
– Дюжина на ствол, сэр!
– А утром было сто двадцать. Чем вы, скажите на милость, собираетесь давить александрийские батареи? Они ведь далеко не все приведены к молчанию…
Холлидей молчал. Его мясистая физиономия медленно наливалась тёмной венозной кровью. «Как бы удар не хватил…» – забеспокоился язвительный лейтенант.
– К тому же… вице-адмирал повернулся к другому флаг-офицеру, – вы ведь не забыли русский флаг над «Хотспуром»?
– Разумеется. Это был крайне неприятный сюрприз.
– Вот именно – сюрприз! Где гарантия, что русские не притащили сюда свои минные транспорты? Скоро ночь, и вы поручитесь, что с темнотой нас не атакуют их катера? К тому же, турецкий флот вовсе не разгромлен. Да, они понесли тяжёлые потери, но далеко не все их броненосцы выведены из строя. За ночь они придут в себя, подсчитают потери и, вероятно, предпримут ещё одну попытку. А ведь у них, в отличие от нас, снарядные погреба не опустошены!
– Но… уходить? – офицер нервно тискал в длинных холёных пальцах сложенные перчатки.
– Да. В этом сражении мы не победили.
– Но и не проиграли, сэр!
Вице-адмирал обвёл ордер своей эскадры тяжёлым взглядом. «Он будто постарел лет на десять…» – невольно подумал лейтенант. – Неужели всё, и вправду, настолько скверно?..»
– Вы правы, не проиграли. – медленно ответил Бошамп-Сеймур. – Но, джентльмены, боюсь, сегодня мы проиграли войну.
Дурные предчувствия не обманули вице-адмирала. Главные беды ещё только подстерегали Средиземноморскую эскадру Её Величества королевы Виктории.
За месяц до этих событий во Франции, в Марселе русским морским ведомством был приобретён винтовой пакетбот «Тиррения». Покупка была произведена в строжайшей тайне, для чего пришлось создать подставную пароходную компанию, зарегистрированную в австрийском Триесте. Одновременно с этим через половину Европы, поездом, были доставлены четыре десятка якорных гальваноударных мин системы инженера Герца – продукция германских военных заводов, перекупленная русским военным ведомством под носом у военно-морского флота кайзера. Впрочем, тут вряд ли обошлось без одобрения с самого верха…
В последних числах сентября «Тиррения» с грузом мин на борту (другого вооружения решено было не ставить) покинула гавань Марселя. Командовал ею лейтенант Зацаренный – тот самый, что служил на минном транспорте «Великий князь Константин» и отличился при потоплении турецкой канонерки «Интибах» на батумском рейде. Зацаренный намеревался перехватить британскую эскадру на выходе с Мальты, но опоздал. Пришлось почти две недели болтаться неподалёку, расспрашивая встречных купцов и рыбаков о последних новостях. Наконец, от капитана итальянского парохода он узнал о состоявшемся сражении и о том, что британская эскадра возвращается на Мальту.
