А уж то, что вкусы и привычки некоего владельца пароходной компании, упомянутого (всего лишь упомянутого!) в этом повествовании, на удивление совпадают со вкусами и привычками герой другой, известной каждому с детства истории – так ведь не на пустом же месте он возник? Значит, были и прототипы и образчики, с которых автор написал этот характер. А, может, это вообще тот же самый капитан – только успевший оставить за спиной длинную цепочку прожитых лет и кораблей – галиотов, клиперов, пакетботов – на мостиках которых ему довелось выстаивать долгие штормовые вахты? Или же, города Лисс, Зурбаган, Гель-Гью, где автор встретил своего героя, тоже имели некую альтернативу… или сами были альтернативой?
Вот вы, к примеру – поручитесь, что это не так?
Так почему бы не предположить, что в истории существуют не только знаковые, известные всем события, но и крошечные происшествия, про которые мало кто знает – но они раз от раза повторяются в любом, сколь угодно альтернативном варианте реальности. С некоторыми коррективами, разумеется. К примеру, случай с бомбой, закатившейся в снарядный погреб британского броненосца во время бомбардировки Александрии. Правда, в РИ (получите вашу излюбленную аббревиатуру!) броненосец звался не «Свифтшур», а «Александра», ходил он не под турецким флагом, а под «Юнион Джеком», да и фитиль бомбы успели вовремя загасить. Но это, как говорится, неизбежные на море случайности.
Если уж история где-то свернула на другую колею, дело вряд ли ограничится локальными изменениями. Иначе пойдёт и множество иных событий, с ними напрямую никак не связанными, но затронутыми согласно принципу домино. Странно было бы думать, что в одном месте некие, весьма значимые и масштабные явления пошли по новому сценарию, а всё остальное осталось прежним? Нет, господа хорошие, так не бывает! Происходит что-то новое, масштабное, или не очень, чего в РИ (вот, опять!) попросту не могло быть.
Или всё же могло? Готовилась же Россия к крейсерской войне в океанах? И британские адмиралы готовились к прорыву мимо фортов Кронштадта, изобретая для этого невиданные типы кораблей, которым не нашлось места на страницах этой книги?
Воистину, история, как и всякая наука (история ведь наука, не так ли?) умеет много гитик. А уж альтернативная история – так и того больше…
VII. «Once more, boys, once more, go to sea once more…»
[9]Бенгальский залив. К северу от порта Мадрас.
…сентября 1878 г.
– Уже вторая… – с неудовольствием произнёс Греве. – Первая даже приблизиться к берегу не смогла – вон она, на камнях…
Командир «Крейсера» поднял бинокль. В стёклах оптики ясно видна была шхуна каторжан, мотающаяся в пенной полосе бурунов вдоль каменной гряды. Крошечные тёмные фигурки одна за другой перепрыгивали через борт. Кого-то с головой накрывало волнами, кто-то нащупывал ногами дно и брёл к спасительной полосе песка, подняв над головой ружьё и узелок с нехитрым скарбом.
– Надеюсь, они не все там потонут. – штурманский офицер опустил свою подзорную трубу. – Должен же кто-то резать глотки англичанам!
– Да вы, батенька, изрядный циник. – отозвался капитан-лейтенант, не отрываясь от окуляров. – Они же живые люди, за свободу борются. И нам помогают к тому же, а вы о них так непочтительно…
– Себе они помогают. – штурман со стуком сдвинул трубу и отдал вестовому. – Впрочем, я не ставлю под сомнение их храбрость и готовность к самопожертвованию. Даст Бог и на берег побольше живыми выберется, и винтовочки невредимыми доставят.
– С этим, кажется, всё в порядке. – Греве указал на «Сенегал». – Удачно выкинулись, ветер поуляжется – разгрузят.
В самом деле, пароход «Сенегал» приткнулся к отмели, прикрытой с моря длинной каменной грядой – той самой, на которой буруны доламывали первую шхуну.
– Разгрузят, конечно, ежели никто не помешает. – согласился штурман. – Под боком – форт с гарнизоном, верным британским властям. А ну как заметят? Пришлют полсотни человек – они их всех прямо в прибое и постреляют…
Михайлов покачал головой.
– Незадолго до высадки я имел беседу с их предводителем. Этим, как его, прости Господи…
– Далип Сингх. – подсказал Греве. Вожди повстанцев добирались до места высадки на Луизе-Марии, и он успел вдоволь с ними пообщаться – благо, все трое прекрасно владели английским.
– Кстати, он близкий родственник Ранбира Сингха, того что возглавил заговор. Англичане его расстреляли.
– Да, верно, он самый и есть. Так вот, этот господин сам попросил высадить их именно здесь. В форте Неллор, о котором вы, – Михайлов кивнул штурманскому офицеру – изволили давеча упомянуть, служит другой его дальний родич, командует подразделением индийских стрелков. Вот они и рассчитывают склонить его на свою сторону, вместе с солдатами, разумеется. Захватят форт, а уж там, имея крепкую базу и наши винтовочки – можно таких дров наломать!..
– Дров-то они наломают, это уж будьте благонадёжны. – штурман не скрывал своего скепсиса. – Только, лучше пробивались бы на север, на соединение с казачками генерала Гурко. Глядишь, тогда и толк выйдет…
– Я так и предложил. – кивнул капитан-лейтенант. – Но Далип Сингх ответил, что в этом нет необходимости. Восстание, мол, можно поднять где угодно – Индия сейчас похожа на бочонок с порохом, к которому надо только поднести фитиль. Конечно, в иной ситуации англичане быстро подавили бы мятеж, но только не сейчас. Им и так пришлось бросить все силы на мятежные северные провинции и отражение вторжения Гурко, а то немногое, что у них осталось, пришлось отправить в Аравию – отбивать Аден, захваченный йеменскими племенами.
– Откуда он всё это знает? – штурманский лейтенант недоумённо вздёрнул бровь. – Если не ошибаюсь, эти господа несколько месяцев провели на каторге?
– На каторге тоже люди живут. Присылают новых заключённых, меняются надсмотрщики, торговцы изредка заглядывают. Все они приносят новости, да и друзья в Индии не забывают и при всяком подходящем случае передают весточки.
– Значит, они уже давно готовились к побегу?
– Я тоже так спросил. Далип Сингх ответил: «Того, кто свободен внутренне, не удержат никакие оковы.»
– Смотрите, господа! – воскликнул Греве, всё это время рассматривавший в бинокль терпящую бедствие шхуну. – Кажется, они всё-таки сумели!
Действительно, несчастная посудина замерла на песчаной косе, сильно покосившись на правый борт и нелепо задрав бушприт. Поодаль, в основании косы, воткнулась в каменистую отмель третья, последняя шхуна. Каторжане гроздьями прыгали в прибой, пользуясь тем, что корпус шхуны укрывал их от волн, передавали с борта тюки, корзины, ящики с винтовками.
