И – новый удар, на этот раз прямо в форштевень. Фрегат содрогается всем своим металлическим телом, в темноте за бортом мелькают неясные тени.
– Боцман, осмотреть таранную переборку на предмет повреждений! И задробить, наконец, стрельбу! Оттаскивайте мерзавцев от орудий, если иначе не понимают!
– Слушш, вашбродь! Всё сполним!
Дробь босых пяток по тиковым доскам палубы, раскатистые матерные загибы, звуки затрещин и оплеух.
Стрельба стихла.
– Полагаете, мина, Иван Фёдорович?
– Сейчас не понять, голубчик… – Повалишин натянул на посиневшие руки перчатки. – Боцман, заснул? Что переборка?
– Так что течи нет, вашбродие! И ещё: Сердюков, баковый, говорит – кажись, после удара слышны были крики.
– Померещилось. Какие ещё крики в такой какофонии!
– Так точно, вашбродие, как есть примерещилось!
– Рулевой! Прямо держать, смотри у меня!
– Слушш!
Его обнаружили только утром, когда серенький ноябрьский рассвет только-только тронул восточный горизонт. Рыбак – в изодранном просмоленном плаще и невесть как уцелевшей зюйдвестке – висел на большом адмиралтейском якоре, подтянутом к крамболу правого борта. Полумёртвый, оцепеневший от холода и усталости, он вцепился в веретено якоря так, что пришлось отдирать его пальцы, прикипевшие к чугуну.
Заговорил спасённый нескоро, после того, как судовой врач сначала растёр его водкой а потом чуть ли не силой влил в сведённые судорогой зубы порцию горячего грога. А заговорив – назвался помощником шкипера с тресковой шхуны, приписанной к порту Гулль. Повезло ему несказанно. В момент удара, когда форштевень «Клеопатры» врезался в борт рыбацкой скорлупки, бедняга сидел в вороньем гнезде на мачте, и каким-то образом ухитрился зацепиться за снасть, свисающую с якоря. Там он и провёл остаток ночи – в полуобморочном состоянии, не понимая, не сознавая того, что с ним происходит, пока не был обнаружен, поднят на палубу, спасён.
– Выходит, Иван Фёдорыч, ночью мы палили по самым обыкновенным рыбакам?
– Выходит, так голубчик. – Повалишин невесело усмехнулся на вопрос мичмана-машиниста. Разговор шёл за завтраком, в кают-компании. – Теперь держись: британская пресса ославит нас на всю Европу убийцами мирных обывателей, злыднями, попирающими законы гуманности и человечности!
– Ничего, переживём как-нибудь. – старший офицер, заправил за воротник кителя крахмальную кипельно-белую салфетку. – Война – она всё спишет. Не мы к ним первые явились. Небось, они с рыбаками в Финском заливе тоже не очень-то церемонились. Да и не успеют газеты поднять шумиху. Штурманец, сколько ещё винтить до устья Хамбера?
Повалишин понимающе улыбнулся. На северном берегу этого обширного эстуария, образованного реками Трент и Уз, стоял Гулль, город рыбаков и моряков каботажного плавания – как раз туда и была приписана погубленная шхуна. Как раз это название значилось в секретных пакетах с приказами, вскрытых в Северном море командирами русских фрегатов.
Скоро у британской прессы появится тема погорячее невинно погубленных рыбаков. Но для этого надо заранее предпринять кое-какие меры.
– Боцман!
– Я, вашбродь!
– Кликнули охотников в десантную партию?
– Так точно-с! Все рвутся, удержу нет! Рубахи рвут на груди, лишь бы взяли!
– Ступай с Геннадием Семёнычем, – Повалишин кивнул на старшего офицера, – отберите сорок человек, но чтоб самых-самых. Потом, вместе со старшим артиллеристом проверьте оружие – карабины, револьверы, абордажные палаши. Сумки патронные не забыть. И шлюпки сам погляди – нам придётся несколько миль тащить их буксиром, с людьми. Чтоб без сучка, без задоринки!
– Не сумлевайтесь, вашбродь, всё, как надо будет! А… спозвольте просьбу?
– Ну?
– Дозвольте и мне с их благородием… – боцман неуверенно покосился на старшего офицера, – дозвольте, значить, с нашими на берег?
Повалишин вздохнул.
«…можно было ожидать…»
– Иди, что с тобой поделать. Дозволяю. Только зазря голову под пули не подставляй, ты мне на судне нужен. Поход только начинается.
«Times» Лондон
…ноября 1878 г.
«…с тех пор, как в 1688-м году Вильгельм Оранский высадился в Торбее, нога иноземного солдата не ступала на наши берега! Со времён Наполеоновских войн, с 1804 года мы даже мысли не допускали, кто это может когда-нибудь повториться! И вот – позор свершился! Крейсерская эскадра русских скрытно, словно тать ночной, проникла в устье Хамбера. И эти разбойники, пришедшие с моря, не удовольствовались, как сказано в книге пророка Иеремии «гроздью винограда, которую смогут унести» – нет, они предали огню доки, верфь, все до единого торговые и рыбацкие суда, находившиеся в гавани! Имущество добропорядочных подданных Королевы было разграблено, истреблено, пущено по ветру. И кто, скажите, возместит этот ущерб, которого не случилось бы, если бы лорды Адмиралтейства честно выполняли свои обязанности – как до конца исполнил свой долг гарнизон крошечного форта Полл с его десятком старых пушек? Несмотря на ураганный обстрел с моря и коварный удар в спину (русские, предвидя отчаянное сопротивление, высадили на шлюпках десант), они сражались до конца – и не их вина, что враг оказался сильнее! А нам остаётся надеяться, что эскадра Канала смоет этот позор и покажет обнаглевшему агрессору, чего стоит покушение на английскую землю…»
«Manchester Guardian» Манчестер,
…ноября 1878 г.
«…паника на Лондонской бирже. Страховые премии Британского Ллойда испытывают невиданный за пятьдесят лет рост. Судовладельцы вынуждены отказываться от страховок, в результате чего в портах скапливается огромное количество неотправленных грузов…»
«Daily Telegraph», Лондон,
…ноября 1878 г.
«…правительство Дизраэли должно в полном составе уйти в отставку! Невыносима мысль, что люди, что довели страну до нынешнего жалкого состояния – когда пылает восстаниями Ирландия и вице-королевство Индия, когда потерян Суэцкий канал, этот становой хребет Империи, за который заплачено полновесным английским золотом. Когда вражеские военные корабли шастают у нашего побережья, как у себя дома, высаживают грабительские десанты, сжигают города – и эти самые люди продолжают оставаться у власти. Парламент должен возвысить голос, требуя…»
«Reynolds's Weekly Newspaper» Великобритания, Лондон. Экстренный выпуск.
…ноября 1878 года
«…ужасное преступление русского царя! Ночью …ноября крейсерская эскадра, сутками позже отметившаяся разорением Гулля, миновала Доггер – банку, по пути расстреляв, протаранив, потопив до двух дюжин рыбачьих судов! Общее количество погибших и пропавших без вести исчисляется сотнями; сердце сжимается, когда думаешь о вдовах и сиротах, оставшихся без тех жалких средств существования, которые обспечивал тяжкий промысел их кормильцев! Общество судовладельцев Восточной Англии намерено задать кабинету тори вопрос: кто возместит ущерб владельцам рыбацких шхун и баркасов, которые обязан был защищать своей хвалёной мощью Королевский Флот? На какие цели истрачены миллионы фунтов из налогов добропорядочных англичан, если построенные на эти средства броненосцы не способны оказаться там, где они действительно необходимы для защиты жизни и имущества подданных Соединённого Королевства?
