Целью Инглфилда был охват неприятельского ордера с правого фланга, причём реакция Портера была не менее предсказуема: поворот «все вдруг» на восемь румбов, и попытка навязать бой в параллельных колоннах, с целью прижать неприятельский ордер к форту Монро. Это, безусловно, могло бы принести плоды, особенно, при сближении на дистанцию менее полумили, когда дальгреновские орудия мониторов имели бы возможность нанести серьёзные повреждения британским броненосцам – если бы не другой, неожиданный ход Ингфилда.
Британский адмирал разделил свою эскадру надвое: основная ударная сила, три казематных броненосца охватывали американскую колонну с головы, в то время как винтовые фрегаты «Комюс» и «Рэйли», так же представляющие, благодаря своей превосходной артиллерии, серьёзную угрозу для мониторов, двинулись в противоположную сторону, заходя с тыла!
Можно не сомневаться, что подобный тактический приём Инглфилд спланировал заранее, ибо корабли были заранее поставлены на якоря именно в таком положении – броненосцы носом на норд, фрегаты – наоборот, на зюйд. И когда Портер увидел, какой опасности подверглась его колонна – он растерялся. Ненадолго, всего на несколько минут – но эти минуты оказались роковыми! А когда он скомандовал, наконец, «поворот все вдруг», три британских броненосца уже охватывали подковой его правый фланг, а с противоположной стороны, в тыл нацеливались орудия «Рэйли» и «Комюса».
Но даже в этой непростой ситуации у Портера был выход – и он его нашёл. Контр-адмирал поднял флажный сигнал, предписывающий головным «Маопаку» и «Аяксу» одновременно выполнить правый коордонат (так называется поворот с последующим возвращением на прежний курс), а замыкающим «Диктатору» и «Каноникусу» – левый. При этом «Кэтскилл» и флагманский «Лихай», составлявшие центр построения, оставались на прежнем курсе. Таким образом американский ордер из колонны должен был превратиться в строй двойного пеленга. Причём головные мониторы каждой пары могли вести огонь по преграждающим путь броненосцам, а замыкающие, поворотив башни на корму, получали возможность без помех обстреливать угрожающие им с тыла фрегаты.
Рискну предположить, что даже неискушённому в морском деле читателю вполне очевидно, что такое действие требует строжайшей согласованности и превосходных навыков эскадренного маневрирования – того, чем увы, не могли похвастать подчинённые Портера. По меньшей мере три из них были недавно выведены из резерва и укомплектованы экипажами – о какой сплаванности можно говорить? Прекрасно задуманный манёвр с треском провалился: место геометрически точного построения, американский ордер превратился в кучу-малу, участники которой способны были думать только о том, чтобы избежать столкновения. И в эту свалку с двух сторон летели английские снаряды – нацеленные хладнокровно, по цели предписанной указаниями с флагмана.
В сущности, это было начало разгрома. Видя, что мониторы Портера не в состоянии вести сколько-нибудь эффективный артиллерийский огонь, и производят лишь редкие и нерезультативные выстрелы, Инглфилд скомандовал идти на сближение. Британский командующий рассчитывал поставить точку в сражении, применив имеющиеся на броненосцах мины Уайтхеда – в такую кучную и малоподвижную цель, как скопление мониторов, промахнуться было непросто. Действительно, «Шэннон», а за ним и «Беллерофон» произвели в общей сложности пять пусков самодвижущихся мин, но тут предусмотрительность изменила англичанам: рассчитанные на обычную осадку мореходных броненосцев, мины попросту прошли под днищами американских мониторов!
Пушки, тем временем, делали своё дело. Одно за другим три попадания четырнадцатидюймовых бронебойных снарядов совершенно разрушили башню «Маопака», оставив монитор без командования и управления. Другой монитор, «Диктатор», на корме которого разорвался тяжёлый снаряд, выкатился из общей кучи поперёк курса британской колонны. Командир флагманского «Беллерофона» долго не раздумывал – монитор получил таранный удар в районе мидель-шпангоута на скорости в одиннадцать узлов, разломился пополам и быстро затонул вместе со всем экипажем.
Столкновение, однако, заставило «Беллерофон» почти замереть на месте, и идущие следом «Шэннон» и «Трайумф» вынуждены были маневрировать, в свою очередь, превращая британский строй в свалку. И тут произошло то, что обеспечило сюжетами и вдохновением десятки художников, изображавших в последующие годы эту знаменательную баталию.
Мы упоминали, что американская эскадра состояла из шести однобашенных мониторов: ««Аякса», «Маопака», «Кэтскилла», «Диктатора», «Каноникуса» и флагманского «Лихая».
Это не совсем так. кроме перечисленных шести боевых единиц, имелась ещё и седьмая – таранный миноносец «Индепид».
Заложенный в 1870-м году, этот сравнительно небольшой корабль целиком был изготовлен из железа. Главным его оружием стал чудовищный тридцатифутовый таран, выглядящий до крайности несуразно в сочетании с кургузым корпусом. Что касается минного оружия, то оно состояло из трёх подводных шахт для шестовых мин. Однако, в процессе постройки корабля технический прогресс не стоял на месте, и шахты приспособили для пуска мин Уайтхеда – правда, весьма неудачной конструкции. Ещё две шахты, под углом в сорок пять градусов к курсу, предназначались для выдвижения шестовых мин – на случай промаха при таранной атаке.
Из защиты «Индепид» мог похвастать полным броневым поясом по ватерлинии из кованого железа толщиной около четырёх дюймов. Броневая палуба, однако, отсутствовала, что делала минный таран лёгкой добычей для навесного огня или обстрела с боевых марсов или высоких надстроек неприятельских кораблей.
Как это частенько бывает с конструкциями, перенасыщенными новинками, «Индепид» с момента ввода в строй в 1874-м году страдал от многочисленных технических проблем. Одно время его использовали для испытания самодвижущихся мин, но уже через год разоружили и поставили в резерв. Последующие три года он провёл на приколе в различных портах Новой Англии – пока в преддверии британского набега не был спешно довооружён и включён в состав эскадры контр-адмирала Портера. И никто, даже командир самого «Индепида», не мог предположить, что этому нелепому судёнышку предстоит войти в историю наравне с «Монитором» и «Фердинандом Максом»…
Здесь автор предосталяет слово своему доброму другу коммандеру Анри Сен-Брийё. В этой баталии ему довелось командовать флагманом Портера, монитором «Лихай»:
«После страшной гибели «Аякса» контр-адмирал, казалось, потерял рассудок. Пренебрегая опасностью ежесекундно быть сражённым осколками, он выскочил из башни и встал у борта, наблюдая разворачивающееся побоище. Я последовал за ним; залп картечницы с «Беллерофона» высек сноп искр из башенной брони всего в полутора футах от контр-адмирала, но он, казалось, этого не заметил – стоял, сжав побелевшие кулаки, борода развевалась на ветру, глаза горели неистовым огнём.
Башня тем временем заворочалась, наводя пушки на изрыгающий огонь «Беллеррофон». Я успел крикнуть: «Берегитесь мистер!..» – и оба наши орудия выпалили со страшным грохотом. От сотрясения палубы и волны горячих газов мы оба не устояли на ногах. Я вскочил первым и помог подняться контр-адмиралу. «Что же это делается, Эндрю, сынок?» – прошептал он; я с трудом различил эти слова, поскольку и сам был слегка контужен.
