Лиса подле него снова превратилась в лисицу, а Клара, прислонясь к одной из колонн, отрешенно смотрела вниз, в бездну, словно забыв, где она и что с ней. Быть может, она была сейчас по ту сторону зеркала, снова сидела вместе с Виллом в жалком больничном буфете? Туда, в другой мир, предстоял еще долгий, трудный путь, и каждая миля будет напоминать ей, что на сей раз Вилла с ними нет.
Запертые двери, окна за каменными ставнями. Повсюду золотые глаза. Чтобы не слишком выделяться, Валиант уходил с Кларой вперед, пока Джекоб с Лисой прятались между домами. Потом он возвращался за ними, и тогда уже Клара затаивалась где-нибудь в темном уголке. Спускаться по крутым улицам вниз оказалось еще труднее, чем идти вверх. Валиант подрисовал букву «П» на лбу у Джекоба и с таким гордым видом взял Клару под руку, будто та и вправду его жена. Как и на пути сюда, им часто встречались солдаты, и Джекоб, проходя мимо них, весь сжимался в ожидании резкого окрика или просто когтистой каменной пятерни у себя на плече. Прошло еще несколько нескончаемых часов, пока они наконец не достигли проема в скалистой стене, через который впервые вступили под своды главной пещеры. Однако в тоннеле, когда самое трудное, казалось, было уже позади, удача от них отвернулась.
Быть может, это просто усталость притупила их бдительность. Они уже, не таясь, шли все вместе, и Джекоб вел под руку Клару, хотя от него и не укрылись красноречивые взгляды, которые бросала в их сторону Лиса. Первые встреченные ими гоилы возвращались с охоты. Их было шестеро, и с ними была свора прирученных волков, видимо, уже привычных к жизни под землей. Двое рабов вели лошадей, навьюченных добычей: три исполинских ящерицы, наспинными шипами которых гоилы-кавалеристы украшают свои шлемы, и шесть крупных летучих мышей-вампиров, чей мозг считается у гоилов деликатесом. Эта группа едва удостоила их беглым взглядом. Однако гоильский патруль, неведомо как вынырнувший вдруг из бокового тоннеля, оказался гораздо любопытнее. Конников было трое. Один выделялся алебастровым цветом кожи — таких гоилы часто засылали к людям в качестве лазутчиков.
Едва Валиант назвал имя торговца, которому якобы принадлежит Джекоб, все трое переглянулись. После чего алебастровый, выхватив пистолет, сообщил Валианту, что его деловой партнер арестован за нелегальную торговлю ценными минералами, однако карлик оказался проворней и с первого выстрела вышиб алебастрового из седла. Второго уложил Джекоб, метнув нож ему прямо в грудь. Нож этот Валиант приобрел в гоильской лавке на дворцовом мосту, и его закаленное лезвие без труда пронзило цитриновую кожу. Джекоб даже содрогнулся — столь неистовым оказалось его желание убивать всех гоилов без разбора. Третий гоил, хотя Лиса и метнулась прямо под ноги его лошади, сумел удержаться в седле и на ходком аллюре ускакал прочь прежде, чем Джекоб успел выхватить пистолет из-за пояса его убитого товарища.
Валиант изрыгнул забористое проклятие, какого даже Джекоб в жизни не слыхивал, и не успел цокот копыт затихнуть вдали, как из окружающей темноты, ширясь и нарастая, возник звук, который даже Валианта лишил дара речи. Казалось, тысячи механических сверчков застрекотали со всех сторон, и в тот же миг скалистые стены вокруг будто ожили. Из всех щелей и отверстий уже ползли жуки, сороконожки, пауки, тараканы. Полчища моли, комаров, москитов, мух ринулись в атаку, норовя забиться в глаза, в волосы, в складки одежды. Гоилы объявили тревогу, и по их команде, казалось, содрогнулась сама земля, вытряхнув из своих скалистых складок все свое ползучее, кусачее, стрекочущее, порхающее насекомое воинство.
Они шли вперед наугад, отмахиваясь, отбиваясь, топча ногами все, что летело и ползло им навстречу. Никто из них уже не понимал, куда они идут и где спасительный путь наверх. Вокруг все неистовей стрекотали стены, а свет фонарика выхватывал только кишащее в темноте месиво насекомых. Джекобу уже чудился вдалеке стук копыт, гортанные клики гоилов. Они были в ловушке, в западне, в разветвленном подземном лабиринте, и этот новый приступ страха заставил его позабыть горькое отчаяние, овладевшее им в тюремной камере, и пробудил в нем волю к жизни. Он хочет жить! Жить, и больше ничего! Вырваться на волю, вдохнуть воздуха и жить!
Где-то впереди тявкнула Лиса, и Джекоб увидел, как она метнулась куда-то вбок. Дуновение ветерка прохладой обдало ему лоб и щеки, и он увлек за собой Клару. В луче фонаря вниз сбегала широкая лестница, а там их взору предстали — да, они — драконы, те самые, о которых говорил паромщик. Правда, драконы были из дерева и металла — старшие братья, близнецы авиамоделей, что пылились над столом у Джона Бесшабашного — такие же легкие, красивые, крылатые, только гораздо больше.
КРЫЛЬЯ
Тревога, объявленная гоилами, была слышна и в ангарной пещере, но здесь, по крайней мере, хотя бы со стен ничего не ползло и не падало, благо они были выровнены и отлакированы. В конце длинного широкого тоннеля смутно угадывались проблески дневного света. Возле самолетов возились двое безоружных гоилов, это были механики, не солдаты, и они дружно вскинули руки вверх, едва Валиант направил на них винтовку.
Впрочем, на их лицах наряду со смертельным испугом явственно читался и пресловутый гоильский гнев. Джекоб связал их обрывками кабеля, которые Клара подобрала возле самолетов, но один вдруг вырвался и уже замахнулся на него своей когтистой лапой, однако Валиант передернул затвор винтовки, и буян мигом присмирел. При виде когтей у Джекоба потемнело в глазах: он вспомнил разорванную шею брата, и хотя убийство никогда не доставляло ему удовольствия, на сей раз горечь отчаяния, боль и злость взметнулись такой волной, что он сам испугался лютой ярости собственных рук, которые буквально дрожали от жажды прикончить гоила.
— Нет! — шепнула Клара, отбирая у него нож, и на секунду этот ее порыв связал их даже сильнее, чем жаворонковая вода: она поняла, какие темные бездны в нем разверзлись.
Валиант, впрочем, уже забыл про гоилов. Он вообще, казалось, ничего не видит и не слышит — ни стрекота тревоги со скалистых стен, ни отдаленных голосов, что все громче перекликались в гулких подземельях, — он не сводил глаз с самолетов.
— Красота-то какая! — приговаривал он, восхищенно поглаживая сверкающий красным лаком фюзеляж. — Разве сравнить с каким-то вонючим драконом! Только как они летают? И какой гоилам от них прок?
— Они изрыгают огонь, — пояснил Джекоб. — Как все драконы.
Это были бипланы, самая популярная конструкция в Европе начала двадцатого столетия. Невероятный скачок в будущее, намного опережающий все, что производится на фабриках в Шванштайне, над чем мудруют инженеры императрицы. Две машины были одноместные, наподобие легких истребителей времен Первой мировой войны, зато третья оказалась точной копией двухместного «юнкерса» Ю-4, бомбардировщика и разведчика. Модель именно этого самолета Джекоб когда-то мастерил вместе с отцом.
Лиса с нескрываемой тревогой следила за тем, как он забирается в тесную кабину.
— Слезай оттуда! — крикнула она. — Попробуем лучше через тоннель выбраться. Он выводит на воздух, я чую.
Но Джекоб уже изучал щиток приборов и крутил ручки. Считалось, что летать на «юнкерсе» довольно легко, он хорошо слушается в воздухе. Зато на земле он тяжел и неповоротлив. Ты вычитал это в книжке, Джекоб, и помнишь по играм с авиамоделями. Ты же не полагаешь всерьез, что одного этого достаточно. Он лишь несколько раз летал вместе с отцом, еще в те времена, когда Джон Бесшабашный пытался убежать от скуки жизни не через зеркало, а всего лишь на спортивном самолете. Но это было так давно, что казалось такой же небылицей, как сказки, которые отец читал ему в детстве.
