— Ну, а я о чем? — обрадовалась Мара, стряхнув пепел в хрустальную пепельницу. — давай покончим с этим как можно скорее. Ты сам видишь, как переживает Алиса. Руслан…
Она помолчала, словно не решаясь произнести что-то, и Соколов нахмурился.
— Говори. Что еще?
— Она стала избегать меня. — горестно вздохнула Мара, устремив взгляд в окно, — я думаю, Алиса мне не верит, считает, что я ее обманываю.
— Я бы на ее месте тоже так думал. — усмехнулся он, холодно взирая на неё. — чего ты ожидала? Что она разрыдается и с благодарностью бросится тебе на шею? Ты отказалась от нее, оставила в детдоме, а спустя много лет вдруг объявилась и уверяешь, будто любишь. Сама-то, мать твою, понимаешь, как это выглядит со стороны?
— Ты имеешь на нее большое влияние. — их глаза встретились, Мара жалко улыбнулась, и пальцы её дрогнули. — я знаю, что между нами в прошлом произошло много всего, и ты не желаешь иметь со мной никаких дел, но… — изящная рука, унизанная дорогими браслетами, коснулась его руки. — ради нашего ребенка, Руслан… Пожалуйста, попробуй убедить Алису, что я ей не враг.
Он высвободился, затушил окурок, и откинулся на спинку стула. Лицо его хранило невозмутимость, хотя в душе творилось невообразимое. Ему самому было несладко в свете всего, что случилось, мучили угрызения совести за то, что он, как конченый ублюдок, трахнул (возможно) родную дочь. Однако, делиться своими переживаниями с этой женщиной Рус не собирался.
— Забудь об этом. — возразил он, с раздражением скривив губы, и мимолетно осмотрелся. — Алиса меня ненавидит, я больше не могу говорить с ней о чем бы то ни было. Разве ты не этого добивалась, когда рассказала ей о нашем прошлом?
— Какое это имеет отношение к тому, что происходит сейчас? — насторожилась Мара, теряясь в догадках. — у вас что… У вас что-то было с ней?!
— Свои личные дела я не обсуждаю ни с кем. Давай договоримся, когда встретимся в лаборатории, а уж как ты убедишь Алису, не мои проблемы. — сухо сказал Рус, поднялся, и положил на стол деньги.
— Когда тебе удобно? Мне неважно, в какой день, у меня уйма времени. — пряча тайную радость, пожала плечами Мара. — в среду устраивает? Лучше всего в первой половине, до полудня.
— Заметано. — кивнул он, и направился к выходу…
АЛИСА
Поеживаясь от ветра, мы стоим у подъезда моего дома, в руках у меня тест на беременность, и на нем… Синяя полоска рядом с тестовой. Настька удивленно смотрит то на меня, то на полоски на тесте, и я чувствую, как липкий пот стекает между лопаток. Чего-то подобного ожидала, но всё равно испытала страх, и вымолвить ни слова пока не могу. Что теперь делать? Так паршиво мне еще не было никогда.
— Слушай, эти тесты полная фигня. — уверенно говорит подружка, отбирая его. — надо сходить сдать анализы, чтобы наверняка, Лис. Ты чё позеленела раньше времени? Пошли, посидим у тебя, успокоишься, обдумаешь трезво. А это лажа.
— Месячных нет. Третья неделя уже. — бесцветным голосом возражаю, и мы поднимаемся по лестнице на третий этаж. — это тоже фигня?
— Ну, мало ли. Застудилась или просто задержка. — уже колеблясь, отвечает Настя, а я роюсь в сумке в поисках ключей. — не накручивай пока, вот когда тебе врач подтвердит, тогда и будем мозговать, как поступить.
— Нечего тут мозговать. Аборт сделаю. — мрачно отрезаю, прокручивая мысленно, как признаться, кто папаша моего ребенка.
Блин, может, и правда, тест врет? Но это самообман, и я об этом знаю. Чувствую, что-то во мне неуловимо меняется, от запахов стало тошнить, устаю быстро, и всё время клонит в сон. Настька права, как ни крути, а придется идти в больницу.
— Алис, — зовет из кухни Настюха, я вожусь с сапогами, никак не могу расстегнуть молнию на замше. — не раздевайся. Поедем прямо щас, еще успеем к четырем. У Галюни невестка в одной из клиник работает, я позвоню, попрошу, чтобы тебя без очереди приняли.
Выходит, держа в руке наспех слепленный бутерброд с сыром, сует мне.
— Съешь, ты весь день только воду лакала. Ну, через силу, а то грохнешься в голодный обморок по дороге, и тогда тебя положат. Бери, говорю!
— Не полезет. — отпихиваю еду, поспешно зажав нос. — в холодильнике есть торт, принеси кусочек. И себе возьми. Блин, Насть…
— Чё еще? — кричит, чем-то бренча.
— Подожди, мне звонят. — выуживаю дребезжащий мобильник, на дисплее номер Мары.
Секунду смотрю на экран, потом нажимаю сброс. Пошли они оба к чертям!
Глава 16
РУСЛАН
Виталик сидел на бетонном полу, прикованный наручниками к крюку в стене, и при появлении босса поднял голову. Лицо его напоминало одну сплошную коросту, уголки разбитых губ дрогнули, когда Руслан приблизился, но парень не проронил ни слова. Бывший спецназовец, боксер, он имел крепкую выдержку, однако в его глазах Соколов уловил тень страха.
Нет. Убивать за предательство он не станет. Хватит на его руках крови, пора решать проблемы более действенным способом. Охранник Дениса, Глеб, виновато обронил, кивнув на пленника:
— Малость перестарались. Живучий оказался, чуть двоих наших пацанов не угробил в рукопашной. Едва не ушел, гондон.
— Выйди. — коротко велел Рус, и дождался, пока верзила покинет гаражный массив.
Виталий дернулся, словно пытаясь защититься, но бить его никто не собирался. Присев на корточки, Руслан холодно произнес:
— Я мог бы приказать разрезать тебя на кусочки и закопать по частям в лесу. Знаешь, как в старину наказывали тех, кто становился Иудой?
— Простите… — прошептал Виталик, харкнув кровавый сгусток на пол. — Ваша жена… Это всё она. Бес попутал, она обещала, что…
— Рот захлопни. — сквозь зубы процедил мужчина, брезгливо оглядев его, поникшего, жалкого и раскаивающегося в собственной глупости. — что тебе приказала Светка сделать с Алисой?
Тот молчал, понимая, что неосторожное слово может стать приговором, и тщательно обдумывал, что сказать. Рус нетерпеливо подался к нему, Виталик отшатнулся, и тишину помещения нарушил звон металла о каменную стену.
— Ну?! Чё ты должен был сделать с Алисой, мразота?
— Припугнуть. — залепетал парень, вытаращив опухшие от синяков глаза, — только припугнуть, клянусь! Типа какие-то хмыри хотели ее…
— Не испытывай предел моего терпения, — рявкнул Соколов, начиная яриться, и с силой саданул кулаком по полу.
— Изнасиловать…
— Что-что? — обманчиво спокойно переспросил Рус, схватив его за воротник рубашки, и подтянул ближе.
— Я… Я бы не тронул ее!
— Это твоя благодарность за то, что я платил тебе бешеные бабки за твою работу, и ты жрал суши в лучших ресторанах, а спал не в вонючей хрущевке рядом с дешевой шалавой, и каждую ночь имел под боком нормальную бабу?! Так ты мне благодарен, мудила, не слышу?!
