Присев на край кровати, Мара задумчиво провела рукой по атласному покрывалу.
— Зря ты так со мной, Соколов, зря… — прошептала беззвучно, криво усмехнувшись.
У нее имелся компромат, который она пустит в ход, если Руслан не прижмет задницу и будет ставить ей палки в колеса в отношениях с Алисой. То, что кто-то из его пацанов грохнул её мужа, Мара не сомневалась, а эта запись, сделанная ею нарочно, на такой вот экстренный случай, затянет петлю на шее этого ублюдка.
И Соколов отправится в СИЗО как минимум на время расследования, а уж связи среди уголовного мира благодаря Максу у неё имелись крепкие…
Глава 20
АЛИСА
— Я тут тебе притащила вкусняшек, вот, смотри! И никому не раздавай. — строго говорит Настька, вываливая на тумбочку ананасы, мое любимое печенье с шоколадной начинкой, яблоки и коробки с соком. — с девчонками скинулись, копилку потрясли. Все за тебя переживают, приветы передают. Борька интересовался, можно ему к тебе прийти?
— Еще спрашиваешь! Конечно, пусть приходит! — улыбаюсь, глядя, как она достает что-то из большого пакета.
— А это Галюня велела передать.
Выкладывает на кровать теплый плед, сшитый из разноцветных лоскутков, разворачивает, и мы смеемся, увидев, что наша нянюшка смастерила его в виде накидки с капюшоном.
— Во! Прикольно, да? Зато мерзнуть не будешь, когда пойдешь гулять! — фыркает подружка, закутав меня в него. — Лиска, ну, ты уматная!
Мы кружимся по палате в обнимку, дурачимся, щекоча друг друга, пока не открывается дверь, и зычный голос дежурившей сегодня Шурочки командует:
— Так, это чё тут за возня! А ну, свиристелки, уймитесь, Соколова, тебе было сказано отдыхать, а не скакать, как козе! О ребенке бы подумала, марш в постель!
Покорно забираюсь на кровать, сажусь по-турецки, и тяну Настюху за руку, чтобы тоже плюхнулась рядом. Шурочка хмурится, не веря, что мы будем спокойно и чинно сидеть, и я посылаю ей заискивающую улыбку. Качает головой, оглядывается, и снова сурово отчитывает.
Когда уходит, Настька забавно передразнивает её, меня душит смех.
— Ладно, хватит, не то выставит меня отсюда без права навещать тебя. Долго ты тут прохлаждаться собралась?
— День — два, потом домой. — сообщаю, надеясь на то, что строгая Инга Петровна выполнит обещание и отпустит в субботу. — расскажи, чё у вас нового? Борька уже записал последние треки или опять заставляет парней пятьсот раз переделывать музыку?
Некоторое время трещим о своих, девчоночьих делах. Я поглядываю на часы, Руслан скоро приедет, и внутри сладко щекочет теплом. У него какие-то хорошие новости, с нетерпением жду его, гадая, чем он хочет меня порадовать.
Появляется он на пару минут позже Настиного ухода, я притворяюсь спящей, и прислушиваюсь к шагам. Кажется, его размашистую, уверенную походку узнаю даже из тысячи других, он слегка подволакивает праву ногу при ходьбе — сказывается давняя болячка. Сетка жалобно скулит, когда он садится на кровать, и меня окутывает ароматом цветов.
Нежные губы целуют в щеку, не выдерживаю, распахиваю глаза, и натыкаюсь взглядом на большущий букет алых роз. Ни фига себе, мне никто не дарил цветы, только на восемнадцать лет Галюня приволокла ровно столько же тюльпанов, но ведь это не в счет. Она же не мужчина…
— Ты чё, ботанический сад ограбил? — пытаюсь пошутить, чтобы скрыть замешательство, прячу лицо во влажных бутонах, и смотрю на Соколова.
— Чёрт, и как я об этом не подумал сам? — усмехается он, — потратил бешеные бабки на этот веник.
— Ах, так? Тебе для меня жалко какие-то несчастные бумажки! — притворяюсь обиженной, закрывая лицо розами, и не даю ему их отобрать. — блин, папуля, ты меня разочаровал, для родной дочери…
Договорить не успеваю, он забирает цветы, небрежно бросает на тумбочк5у, и привлекает меня к груди. От неожиданности я неловко хватаю руками воздух, а возмущенные вопли утопают в страстном поцелуе. Почти забытая сладкая дрожь прокатывается по телу, губы Руслана терзают мой рот, и я задыхаюсь в жаркой лаве ощущений.
— Эй… — кое-как удается оттолкнуть его, вскакиваю на ноги, но он ловко хватает за руку, и тянет к себе. — отстань, не смей! Мы ведь об этом уже говорили!
— О чём? Чтобы я к тебе не прикасался?
— Сам знаешь, — чувствую, как настроение катится к плинтусу, нехотя делаю шаг к Руслану, и он обхватывает за бедра, тесно прижимает к себе.
— Даже не выслушаешь? — смотрит снизу, а в глазах бесовские искорки, и мое сердечко ускоряет ритм. — эта экспертиза полная туфта, Крошка, мы с тобой такие же родственники, как баран с коровой. Перестань хмуриться, обними меня. Не соскучилась по мне?
— Они ошиблись? — неуверенно произношу, переваривая его слова. — а откуда ты узнал? Мы же повторно ничё не сдавали!
— Если тебе это так надо, сделаем повторный анализ. — улыбается Руслан, усаживает меня к себе на колени, и целует в шею, — твоя обожаемая мамочка, которой ты беспрекословно веришь, провернула всё так, что никто бы не догадался, да случай помог. Ты слышишь меня, маленькая? Я не твой отец.
Не могу поверить, в голове полная сумятица, нервно смеюсь, ища в его лице хоть намек на то, что он просто пытается успокоить меня. Но Руслан улыбается, и я, мучительно ощущая, как замирает в груди, порывисто обнимаю его за шею.
— Давай отсюда свалим?! Ну, пожа-а-алуйста, договорись с врачом, здесь скука смертная! Я хочу домой, нет, к тебе! Заберёшь?
— Через парочку дней. — неумолимо отрезает он, но я уже не слушаю, жадно целую его, счастливая до неприличия.
Значит, Мара обманула. Вот гадина какая, да я ей глаза выцарапаю! Теперь то, что было не так давно, представляется в другом ракурсе, и я уверена, что Руслан с ней не спал, когда я застукала его в её квартире. Какой я тогда была дурой, он же сроду не напивался до такого состояния, чтобы дрыхнуть после секса!
Блин… Только откуда я-то об этом знаю? Сейчас не хочется вообще ни о чём думать, всё, что важно, это любимый, желанный мужчина рядом, уж я заставлю его признаться, что он любит меня!
МАРА
Она так торопилась покинуть загородный дом, что не сразу увидела двоих типов, прятавшихся за угловой стеной. Быстро вставила ключ к дверную скважину, лишь на мгновение, повернувшись спиной, тут-то её и втолкнули обратно, грубо и бесцеремонно. Мара тихо взвизгнула, оказавшись в руках одного из «гостей» Он рванул за волосы, запрокинув ей голову, и угрожающе прошипел:
— Молчи, сучка, или сверну шею. Усекла, да?
Она скосила взгляд, с ужасом узнавая его, и затряслась в беззвучном вопле. Парень гоготнул, поволок женщину в гостиную, и бросил на диван. Второй встал в дверном проеме, равнодушно глядя на неё, и Мара срывающимся голосом прохрипела:
— Не убивайте… Умоляю…
