План Киевской наступательной операции был уже утвержден Ставкой, и изменить в нем что-либо не имелось никакой возможности. Сталин устал ждать и считал, что каждый потерянный день играет на руку врагу, спешно укрепляющему оборону по западному берегу Днепра. Во многом верховный главнокомандующий был прав, но, на мой взгляд, после уничтожения орбитальной группировки мятежников стоило изменить план, фактически засвеченный перед немцами. Я попытался было заикнуться об этом Жукову, но маршал только отрицательно покачал головой.
– Бесполезно, – категорично заявил он в ответ на мое предложение. – Что-то менять уже поздно, да и незачем. До Днепра мы дойдем без особых проблем. Немцы основную ставку делают на «Восточный вал», а левый берег Днепра рассматривают только как предполье, где можно немного задержать наши ударные группировки, выбить часть танков и в какой-то мере потрепать войска, которым предстоит форсировать реку, ну а дальнейшие наши планы, включая точные места переправ, немцам известны быть не могут. У вас, генерал-полковник, есть конкретная задача и при всем уважении к вашим заслугам, я настоятельно рекомендую вам сосредоточиться именно на ее решении.
Намек был предельно прозрачен, и пытаться дальше влезать в большую стратегию я не стал. Что ж, своих задач у меня действительно хватало. Красная армия образца второй половины сорок второго года представляла собой далеко не идеальную военную машину. Несмотря на весьма значительное количество танков и артиллерии, с подвижными соединениями дело обстояло не лучшим образом. Идущая пешком пехота и буксируемая тихоходными сельскохозяйственными тракторами артиллерия никакими героическими усилиями не могла успевать за танками, а значит, глубокие фланговые охваты с целью окружения противника становились почти невыполнимой задачей. Транспортные корабли с грузовиками, тягачами и бронетранспортерами, столь необходимыми для создания крупных механизированных соединений, еще только стояли под погрузкой в портах восточного побережья Соединенных Штатов, и их прибытие в Советский Союз ожидалось в лучшем случае через полтора месяца.
Тем не менее, Москва ставила Первому украинскому фронту генерала Ватутина задачу выйти к Днепру, прорвать «Восточный вал» на его западном берегу, захватить плацдармы южнее и севернее Киева, переправить на них танковые корпуса и ударами по сходящимся направлениям окружить крупные силы вермахта, пытавшиеся оборонять столицу Советской Украины. Сталин хорошо помнил Киевский котел сорок первого, и явно собирался устроить немцам нечто подобное, но уже в другую сторону. Что интересно, командование вермахта имело похожие планы, вот только немцы собирались действовать от обороны – сохранить удобные плацдармы на восточном берегу Днепра, заставить Красную армию понести большие потери при попытках штурма «Восточного вала», после чего перейти в контрнаступление и, опять же, повторить Киевский котел сорок первого года.
Оба этих плана выглядели чересчур амбициозными и во многом не учитывали сложившихся реалий, но если измышления немецких стратегов интересовали меня не слишком сильно, то в попытке воплощения в жизнь грандиозных замыслов Ставки мне предстояло лично принять участие. Впрочем, я и сам предпочел бы не физически уничтожать немецких солдат, а брать их в плен, так что наши с товарищем Сталиным желания в этом вопросе совпадали.
Больше всего в планах Жукова и Ватутина меня беспокоило их желание захватить на правом берегу Днепра сразу пять-шесть плацдармов. В основе этих планов лежали серьезные опасения Ставки по поводу способности советской авиации надежно прикрыть переправы. Если сосредоточить все переправочные средства в одном или двух местах, то наведенные понтонные мосты неизбежно подвергнутся массированным атакам немецких бомбардировщиков. Историю с немецким километровым мостом через Днепр, в одну ночь разрушенным гаубицами подполковника Цайтиуни, все помнили очень хорошо, и ставить всё на одну карту никто не хотел. Но вот тут у меня все-таки нашлись сильные аргументы. В какой-то степени пришлось, конечно, идти ва-банк, но это того стоило.
– Георгий Константинович, если фронт товарища Ватутина начнет форсировать Днепр сразу на шести участках, я не смогу оказать ему столь же мощную поддержку, как в случае всего двух плацдармов – одного южнее и одного севернее Киева. Кроме того, переправочных средств для строительства сразу нескольких мостов у нас не хватит. Танки придется переправлять на понтонах вплавь, а это долго и чревато большими потерями.
– То есть вы, Петр Иванович, считаете, что будет лучше, если немецкие пикирующие бомбардировщики разнесут наши понтонные мосты еще на стадии их строительства, и переправлять танки нам будет просто не на чем?
– Если таких мостов будет только два, я могу гарантировать, что бомбардировщики противника к ним не прорвутся.
– Вы так в этом уверены?
– С учетом специфики задачи мне потребуется серьезное усиление зенитными средствами, а в остальном сил моей армии вполне достаточно не только для плотного прикрытия двух переправ, но и для пресечения попыток противника сбросить нас с плацдармов обратно в Денпр. Вспомните «химический» налет на Ленинград, товарищ маршал. А ведь тогда немецким бомбардировщикам противостояли только зенитчики и пушки линкоров. Сейчас же их на подступах к переправам будут встречать турбореактивные машины моего авиакорпуса.
Жуков задумался. Идея поставить успех операции в зависимость от единственной переправы на каждом из флангов наступления ему, похоже, сильно не нравилась. Неожиданно мне на помощь пришел Ватутин.
– Георгий Константинович, на мой взгляд, это может сработать. У товарища Нагулина есть серьезный опыт оборонительных сражений против люфтваффе, причем опыт успешный. Немецкий воздушный мост в Московский котел, уже упомянутый «химический» налет на Ленинград, отражение массированного удара воздушного флота Рихтгофена по кораблям Черноморской эскадры…
– Хорошо, генерал-полковник, – Жуков, как всегда, колебался не долго, – какое зенитное усиление вам необходимо?
– В Ленинграде и в Крыму наладить взаимодействие с зенитчиками мне помогал генерал Зашихин. Сейчас, насколько я знаю, он командует Ленинградской армией ПВО. Четырех зенитных полков под его общим командованием, я думаю, будет вполне достаточно для создания двух позиционных районов ближней обороны переправ.
***
Легкий мороз сковал землю, и проходимость местности резко улучшилась. Такая погода обещала продержаться примерно неделю. Условия благоприятствовали началу наступления, и Жуков решил, что ждать больше нечего.
Немецкие пехотные дивизии, уже больше месяца удерживавшие промежуточный рубеж в пятидесяти километрах от Днепра, оказались не готовы отразить обрушившийся на них удар, да и не предназначались они командованием вермахта для долгого сопротивления на этой линии.
Южнее и севернее Киева, на главных направлениях советского наступления, противник почти сразу начал отход. К некоторому разочарованию Ватутина превратить организованное отступление немецкой пехоты в беспорядочное бегство никак не получалось. Немцы заранее готовились к постепенному оставлению предполья и планомерно отходили на заблаговременно подготовленные позиции, хорошо вписанные в рельеф местности и удобные для обороны.
