Э.С. После кончины Марка поменялось ли что-то в ваших отношениях с Джейми?
Т.К. (пауза). Было (молчание) тяжело. Нам обоим. Джейми большую часть времени не разговаривал.
Э.С. А когда вы в последний раз видели Джейми?
Т.К. На его день рождения.
Э.С. И что же тогда случилось?
Т.К. Йен, мне кажется, сговорился с Шелли. Вот на чем вам нужно сосредоточиться.
Э.С. Хорошо, но сначала хотелось бы понять, что же всё-таки случилось два дня назад. Не могли бы вы рассказать, что помните?
Т.К. (молчание).
Э.С. Давайте на сегодня прервёмся. Вам нужно отдохнуть. Завтра с утра продолжим.
Т.К. (плачет). Найдите же Джейми!
Сеанс окончен.
Глава 16
Воскресенье, 25 февраля – до дня рождения Джейми 42 дня
Телефон в руке уже липкий от пота. От дисплея глаз не отрываю – звони же. Не звонит.
Где Шелли с Джейми?
А вдруг авария?
Марк, что делать, что делать?
Тесси, хватит тебе.
Не дай бог, с ним что-то случилось.
Мой взгляд переключается с телефона на окно во второй гостиной. Небо играет оттенками розового и оранжевого. Сама комната чуть меньше главной гостиной, в которой мы обычно проводим время. По полу раскиданы коробки, хаотично расставлена мебель. Холодно, пахнет душными духами твоей мамы и плесневелыми шторами, которые я сняла в первый же день. Но если встать в угол, можно увидеть из окна не только въезд к дому, но и дорогу километра на полтора вперёд.
Ни машины.
Даже не знаю, какой марки должна быть машина. Какие машины предпочитают такие женщины, как Шелли? Наверняка что-то приличнее моей развалюхи, «Форд Фокуса». И почему я только внимание не обратила?
Прислоняюсь лбом к холодному стеклу, и оно приоткрывается. В лицо ударяет холодный воздух, я дрожу, обнимаю саму себя руками, чтобы согреться. Да о чём только Шелли думает? Сказала, что вернётся к трём, а саму где-то ветер носит, и на звонки она не отвечает. Она же знает, что я ужасно волнуюсь. Что Джейми – это последнее, что у меня осталось.
Сердце замирает – звук двигателя. Хоть бы Шелли, хоть бы они с сыном. Но нет. Красный «Ниссан Микро» проносится мимо дома.
Снова гляжу на часы. Марк, уже пять часов. Они на два часа опаздывают. Тут уже не «в пробке застряли» и не «про время забыли», опоздание в два часа – точно что-то случилось, у меня тяжело на сердце.
Перезваниваю. На экране высвечивается в скобочках – 22. Вот сколько раз я ей звонила. Вот сколько раз она не ответила.
О чём я только думала? Я доверила женщине, с которой знакома по двум встречам на неделе, своего ребёнка.
Хотя понятно, о чём я думала. Думала о том, как она вчера своей прыгучей походкой входила со словами: «Я к тебе как друг пришла, тебе сейчас нужен друг». И что она мне уже близкий человек, хотя я совсем её не знаю. Но она видит, как мне плохо, и не боится. И да, как это ни странно, я доверяю Шелли. По крайней мере, казалось, что доверяю.
Может, позвонить в полицию или начать обзванивать больницы? Или поехать искать самой? А если вернутся, пока меня не будет?
Тесси, не волнуйся. Ничего страшного не случилось.
Откуда тебе знать, Марк?
Пытаюсь напрячься и вспомнить, что со мной было в последние 24 часа. Вроде помню, но обрывками, не память у меня, а пальто, изъеденное молью так, что не понять – одежда это или ветошь. Помню, мы сидели втроём, ужинали. Потом я сказала, что помою посуду, и пока мыла, слушала, как в комнате радостно хохочет Джейми: они с Шелли играли в футбол на «Плейстейшн». Мне ещё так хотелось самой сидеть и играть вот так с Джейми, самой его радовать.
Не помню, как ложилась спать, как укладывала Джейми – тут в памяти в очередной раз проели дыру. Наверное, как-то уложила: следом вспоминается уже завтрак и то, что Шелли, оказывается, ночевала с нами.
– Ты же не против, надеюсь, что я на диване поспала? Не хотела уезжать, ты вчера такой грустной была, – сказала она, подавая мне чашку чая. Мне никогда не было на этой кухне так уютно, как стало ей. – Может быть, пойдём поплаваем? Подвигаешься – то, что нужно.
Я посмотрела на Шелли, её лицо всё так же сияло красотой, нипочём и ночь на диване. Потом посмотрела на Джейми – а он стоит весь в предвкушении, руки сложил в молитвенном жесте.
– Не могу… – тяжело вздохнула я, сама себя ненавидя. – Полежать бы, едва на ногах стою.
Там холодная вода, и столько усилий нужно будет, чтобы просто на дно не опуститься – мне тяжело было даже думать о бассейне.
Улыбки Джейми как след простыл. Он выпятил губу:
– Мам, ну можно я с Шелли? Можно, мама, можно?
– Ну а почему бы и нет, – улыбнулась мне та, – а на обратном пути я в магазин заеду, хорошо? Куплю чего-нибудь на неделю. До трёх тогда? У тебя нет запасного ключа? Уснёшь, никто тебя не потревожит.
– Договорились. Спасибо тебе. Если тебе не в тягость, – ответила я и стала искать в ящике у микроволновки запасной ключ к боковой двери, а Джейми в это время понёсся наверх к себе за плавками и очками.
Если тебе не в тягость – вот всё, что я удосужилась сказать. Пять слов. Я не спросила, управится ли Шелли в бассейне с семилетним ребёнком. И не сказала ей, что в воде Джейми быстро устаёт, что за ним нужен глаз да глаз. И что в мужскую раздевалку его пускать не стоит, он маленький ещё, среди незнакомцев растеряется, уронит одежду в какую-нибудь лужу.
Я даже не поинтересовалась, в какой это бассейн собралась Шелли. А теперь они опаздывают, сижу в одиночестве и волнуюсь, как сумасшедшая. Марк, вдруг с ними что-то случилось?
Проверяю часы на экране телефона. 5.30 почти. Пора звонить в полицию. В комнате кромешная темнота, а лампу не включишь, потому что дорогу не будет видно. Её и так в сумерках уже разглядеть трудно.
Уже почти начинаю набирать номер, но тут слышу шум мотора, к дому подъезжает машина. Прислоняюсь к стеклу, вижу Шелли за рулём белого «Мини» с чёрной откидной крышей. На заднем сиденье улыбается Джейми.
И меня всю трясёт – потому что от сердца отлегло, а ещё, наверное, от злости. Да что у Шелли в голове?
Но стоит только услышать, как с хлопком открывается боковая дверь, а по кухне раздаётся стук торопливых шажков Джейми, и злости будто и не бывало.
– Мам, мы вернулись. Можно я в «Плейстейшн» поиграю?
А я несусь по коридору, чуть не сталкиваясь с Джейми на кухне.
– Маленький, как съездили, весело? – спрашиваю я дрожащим голосом, но всё-таки умудряюсь улыбнуться.
Кивает. Рот приоткрыл, язычком шатает зубик взад-вперёд, взад-вперёд.
