Джейми бросает на меня озлобленный взгляд, разворачивается на месте и обегает дом со стороны по направлению к саду и своему домику на дереве. В последний момент он оборачивается, ожидая увидеть, что я все ещё бегу за ним – а я и хотела бы, но не могу, – и скрывается из виду. Ноги вот-вот перестанут меня держать, на глаза наворачиваются горячие слёзы.
– Джейми, прости меня, – всхлипывая, шепчу я столь слабо, что никто, кроме меня самой, не услышит.
Марк, что я ему сделала?
Не переживай, Тесси.
Никогда-никогда-никогда ещё я ни на кого в гневе не кидалась. Ни на тебя. Уж тем более ни на Джейми. Да меня если на дороге подрежут, я даже сигналить не буду.
Марк, я не специально. Он убежал на дорогу, а я так испугалась. Я не думала его ударить. Не стала бы я бить. Ни за что.
Закрываю глаза, из них катятся слёзы. Где-то звонит телефон, и я не сразу понимаю, что это у нас дома. Заставляю себя сдвинуться с места. Хоть бы это была Шелли. Она-то подскажет, что делать.
Под зимней курткой кожа покрылась слоем пота, тяжело дыша, с трудом открываю замок боковой двери, скидываю сапоги. Звонок слышен громче, и мне вспоминаются слова Шелли про забитую память автоответчика.
Бегу по коридорам первого этажа в столовую, снимаю трубку на середине звонка.
– Алло? – выпаливаю, задыхаясь оттого, что бежала, и оттого, что поругалась с Джейми.
Ответа нет.
– Алло, – повторяю я.
Что-то щёлкает, раздаются гудки. Наверное, я взяла, а на том конце уже решили положить трубку и меня не слышали.
Я уже было иду в прихожую, но тут снова звонят – на втором гудке поднимаю трубку.
– Алло?
Тишина.
Жду секунду, прислушиваюсь к отсутствию хоть какого-либо звука: ни громкого дыхания, ни прерывистого сигнала, ничего.
– Марк? – И только когда я уже прошептала твоё имя, только услышав, что произнесла его вслух, я понимаю, что у меня за мысли в голове. Резко ставлю трубку на подставку, пячусь, пока не упираюсь спиной о край стула. Не ты это… идиотский колл-центр какой, или номером ошиблись, или ещё миллион объяснений. Нет, это не ты мне звонишь.
Глава 19
Четверг, 1 марта – до дня рождения Джейми 38 дней
Кричат. Столько криков. Оглушительные вопли мужчин, пронзительные визги женщин. За два ряда от нас пассажир с трудом поднимается с места, рвёт на себя крышку багажного отсека. Зачем, хочется спросить. Какая разница? Мне бы заорать, но ни пошевелиться, ни рта открыть не могу. Невидимой силой меня пригвоздило к сиденью, да так, что и не вздохнуть.
По салону идёт дым. Колет глаза, чувствую его вкус во рту. Ещё несколько человек встают с мест, мимо пролетает чемодан, ударяется в подголовник соседнего кресла.
За окном всё смешалось – синее небо, что-то зелёное, что-то серое – взлётная полоса, земля.
Ещё мгновение. Ещё мгновение, и мы разобьёмся.
Судорожно открываю глаза, вдыхаю. В груди болит, во рту привкус дыма от того костра, что я разожгла в день твоей гибели. Каждый отчаянный стук сердца звучит в ушах, болезненно отдаваясь в макушке.
Моргаю в темноте. Сегодня на небе луна, её бледный серебристый свет освещает очертания мебели, отражаясь от гигантского телевизора в углу. Я, видимо, так на диване и уснула.
Кошмар не отпускает, только и думаю: как же тебе, наверное, было страшно, как одиноко. Сердце перестаёт колотиться только ещё через минуту. Где-то снаружи ухает сова. Вытягиваю руки, чувствую, шея затекла, глаза опухли, болят, вспоминаю, что плакала.
Вчера дождалась, пока Джейми уснёт. Он в конце концов украдкой вернулся домой – ужинать. В звенящей тишине мы на пару доели запеканку. Мы оба, мне кажется, расстроились, чувствовали себя виноватыми друг перед другом, но делали вид, что ничего такого и в помине нет. По крайней мере, я делала вид. На ночь прочитала сыну сказку, поцеловала, а потом пошла в гостиную, закрыла за собой дверь, чтобы Джейми не слышал. Без сил рухнула на диван и плакала, плакала, пока в душе ничего больше не осталось.
Сажусь, а отопление-то снова отключилось. В доме собачий холод. Вся дрожу, нужно движение. Сколько я здесь пролежала – не знаю, но похоже, несколько часов. Надо посмотреть, как там Джейми, а потом закутаюсь в наше одеяло, погреюсь. А ты мне расскажешь про тот вечер, когда мы познакомились. Помнишь, Марк? Новоселье, нас обоих тогда пригласили, причём мы оба знали одну только Стейси.
Ну конечно, помню. Ты там была самая красивая. И самой красивой осталась.
Нет, не осталась.
Джейми крепко спит, такой красивый в приглушённом свете ночника. На цыпочках иду по коридору в нашу спальню – и тут звонит телефон, как вой сирены пронизывая тишину ночи. Не знаю, сколько сейчас на часах, но точно поздно. Сильно за полночь, вот как поздно. В такое время не звонят.
Бегу по коридору второго этажа к задней лестнице и твоему кабинету. Я тебе говорила: пусть у тебя кабинет будет на первом этаже. Комнат-то хватает. А в этой я бы детскую устроила. Но тебе так нравилось, чтобы никто не беспокоил и можно было смотреть на домик, который ты для Джейми на дереве сделал, а у меня даже поспорить с тобой желания не нашлось, потому что стоило бы мне только снова заговорить о ребёнке, которого мы так отчаянно пытаемся завести, ты бы опять закатывал глаза с видом «ну вот, опять»…
Щёлкаю выключателем. За неимением абажура пыльная ламочка светит резко. Из мебели один только старый стол и книжные шкафы твоей мамы, всё в толстом слое пыли.
К стене аккуратно прислонены три колонны из наставленных друг на друга коробок, на каждой надпись – «Кабинет Марка». Твой почерк. Вижу его и чувствую укол боли, который дрожью распространяется по всему телу.
На ближайшей коробке стоит телефон на подставке, беру его, и дом погружается в тишину.
– Алло? – нетерпеливо бросаю я, не донеся ещё трубку до уха.
В ответ ни звука, как и в прошлые разы.
Быстро кладу трубку, чувствуя, как по коже идут мурашки. В окно ударяет порыв ветра, скрипят ставни, и я вздрагиваю. Свет в комнате превращает окно в чёрное зеркало. По спине пробегает холодок, я вижу в окне испуганную себя и выключаю свет.
Всего несколько секунд, и мои глаза привыкают к темноте, снова различаю предметы в комнате. На небе луна, а значит, света достаточно, и мне уже не так страшно.
В темноте мигает красный огонёк автоответчика. В голове звучит голос Шелли: «Не смогла тебе сообщение оставить, у тебя весь автоответчик забит».
Силюсь вспомнить, когда в последний раз слушала эти сообщения, и не могу.
Тяжело опускаюсь на потёртый ковёр, нажимаю «проиграть», а потом барабаню по кнопке звука, чтобы сделать его как можно тише. Не дай бог, ещё Джейми разбужу.
